Ненастье - Иванов Алексей Викторович (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Почему бы и не шмальнуть, Виктор? — задумчиво спросил Герман. — Было время, мы шмаляли, и никого не клинило. Вперёд мне уже проще, чем назад. А на броник ты не надейся. Из «сайги» почти в упор — верная дырка.
Это Басунов и сам знал. Даже если отбить ствол в сторону и сцепиться, то в замкнутом пространстве кабины Немец сомнёт его хотя бы потому, что руки и ноги у Немца длиннее, значит, больше рычаг и сильнее давление.
— В бардачке лежат наручники, — сказал Герман. — Сам достань их и сам пристегни себя вон туда, к скобе.
Герман выяснил заранее, что самоуверенный и самолюбивый Басунов не имел никакого приборчика вроде «тревожной кнопки», чтобы дать сигнал тревоги незаметно от противника. Басунов рассчитывал на клавишу экстренного вызова на рации, а рацию Герман видел — она висела на ремне.
Покачивая головой от фальшивого удивления, Басунов пристегнул себя к поручню. Поручень на прочность Герман тоже проверил уже заранее.
— Какой код у отсека с деньгами?
Басунов не ответил и с превосходством ухмыльнулся.
— Не буровь, Виктор, — устало поморщился Герман. — Ну, раздроблю я прикладом тебе пальцы на ногах — всё равно ведь скажешь. Нафига надо?
— Эн две тысячи восемь пэ.
«Ноябрь 2008?го, пятница», — сразу расшифровал Герман.
— Зря надеешься уйти, — сказал Басунов. — Тебя вычислят за два дня. Для Щебетовского менты тебя везде найдут. А вооружённый грабёж — десяточка.
Герман не отвечал. Он убрал «сайгу», придвинулся к Басунову, отцепил у него с ремня рацию и охлопывал по карманам — на всякий случай.
— А как там у тебя Татьяна? — не унимался Басунов. — В доле с тобой? Ждёт мужа?добытчика? Пакует чемоданы? Или сразу сухари сушит?
Герман не хотел вестись на провокацию и разговаривать с Басуновым, но об этом нужно было сказать:
— Танюша не в курсе. Она была бы против. Но я с ней не советовался.
— Ты даже жену кинул, — удовлетворённо произнёс Басунов. — Жену свою кинул, своих братьев по Афгану кинул, своего босса кинул…
Герман смотрел в монитор видеорегистрации: парни в салоне сидели спокойно, ничего не почувствовали, не суетились, оружие не хватали.
— С каких пор, Витя, Щебетовский мне стал своим? — Герман напоследок посмотрел в глаза Басунову. — И вы, его шакалы, мне тоже не свои. Своим мне был Серёга Лихолетов. Но Серёга на Затяге.
— Его ты тоже кинул, — злорадно усмехнулся Басунов.
Герман не ответил. Он открыл дверку, выпрыгнул наружу с «сайгой» в руке и захлопнул дверку за собой. Сквозь окно Герман видел, что Басунов ещё что?то беззвучно говорит вслед ему — уже один в кабине.
На остановке мокли две тётки, на Германа и фургон они не обращали внимания. Окна минимаркета были обращены в другую сторону. Герман подошёл к входу в магазинчик и бросил в урну к пустым бутылкам рацию Басунова. Потом вернулся к «фольксвагену» и стоящей рядом «девятке». Это была его «девятка», он подогнал её сюда сегодня в семь утра.
Бибикнув сигналкой, Герман приподнял корму своего рыдвана и достал связку наручников. Хорошо, что он припас сразу пять пар. Басунов тупо смотрел на манипуляции Германа через лобовое стекло «фольксвагена». Пускай смотрит. Оба номера у «девятки» Герман ещё с утра заляпал грязью. И «девяток» таких в миллионном городе Батуеве — не сосчитать.
Герман побарабанил в боковую сдвижную дверь фургона. Парни в салоне через узкое окошко видели, что это стучится Неволин. Конечно, они знали, что водитель в спецрейсе не должен покидать кабину, что оружия водителю не положено… Однако они же тупые. Они просто не сообразят, что к чему. Не заподозрят. В нештатной ситуации они среагируют как давние приятели, однополчане по Афгану, а не как бойцы службы безопасности.
Дверь откатил Ян Сучилин, и откатил широко. Герман сразу попятил Яна стволом «сайги» и от порога усадил его обратно в кресло.
— Ты чего, Немец? — изумился Ян. — Мозги стряс?
— Парни, это реально ограбление, — вздохнув, пояснил Герман. — Я не хочу стрелять на поражение, но покалечить придётся. Вы же меня знаете.
— А Басунов где? — спросил Лега Тотолин, не вставая.
— Его я уже подвесил на браслеты. Теперь ваша очередь.
Герман бросил под ноги парням гирлянду наручников.
— Ян, надень себе и закрепи Легу с Темурчиком за поручни. Только делай всё очень медленно. Парни, прошу без резких движений.
Глядя на Германа, Ян нагнулся и поднял наручники. Сначала одну пару он нацепил себе на запястья, потом сковал Тотолина и Рамзаева, пропустив цепочку браслетов сквозь поручни на стенках салона. Парни подавали руки нехотя, но не пытались переломить ситуацию.
— Пока посиди, — сказал Герман Яну и уже без опаски сунулся в салон.
Он выдернул карабины из крепежей на оружейных стойках и принялся разряжать их прямо на пороге салона. Отомкнутые автоматные магазины он по?простецки пихал за пазуху, а затворы передёргивал, сбрасывая патрон на асфальт, и затем, шаркая берцем, отшвыривал патрон в лужу на обочине.
— Ваши винтари оставляю вам, парни. К вам у меня претензий нет. А басуновскую «сайгу» забираю вместе с вашими магазинами.
— Бесполезняк же, Немец, — вдруг глухо произнёс Лега. — Напрасно ты эту хрень затеял. Может, назад отыграешь?
— Я всё продумал, Лега.
— Тебя грохнут.
— Посмотрим.
Герману было сорок два. Высокий, худой и нескладный, он казался небрежно сколоченным из косых досок?горбылин. Крупный фигурный нос и маленькие глазки близко к носу — как у доброго льва из мультика. Вид у Германа всегда был какой?то странный — сразу и сонный, и сосредоточенный.
— Ян, снова тебе задание. Набери на панели код: эн две тысячи восемь пэ. Открывай дверь и вытаскивай сюда мешки. Я считал, их пятнадцать.
— Дебил, — угрюмо сказал Лега неизвестно кому.
Ян Сучилин начал выставлять к порожку чёрные водонепроницаемые мешки со стальными горловинами; горловины на шарнирах были сложены пополам, как у кошельков, и запирались на замочки с кодовыми цилиндрами.
Герман забросил «сайгу» за спину и принялся переносить мешки по два в багажник «девятки». Со стороны это выглядело буднично, деловито, без какого?то криминального оттенка. Ну, какие?то охранники на обочине переваливают что?то из машины в машину — вот и всё, делов?то.
— Поделился бы, а? — развеселившись, попросил Сучилин.
— Прокурор поделится, — буркнул Темурчик.
Герман закончил загрузку, опустил корму багажника у «девятки», убрал карабин на заднее сиденье своей машины и вернулся в салон «фольксвагена». Здесь он поднял с резинового коврика оставшиеся наручники, пихнул Сучилина в его кресло и закрепил так, чтобы Ян не вылез из фургона.
— Всё, парни, — сказал Герман. — Спасибо, что не заставили уродовать. Я поехал. Вас закрою тут. Где?нибудь через час в банке забеспокоятся, вышлют наряд по нашему маршруту и найдут вас. Что?нибудь от меня надо?
— Поставь музыку, — попросил Сучилин.
Герман решил выезжать из города через центр — надеялся проскочить до пробок часа пик. Транспортный поток катился ещё с разрывами, и «девятка» Немца ловко бежала по проспектам, обгоняя троллейбусы, поворачивала на перекрёстках, притормаживала на светофорах. С пасмурного неба текло, будто кто?то этажом выше затопил своё облачное обиталище; люди шли по улицам под зонтами; сквозь дрожащую хмарь непогоды яркими красками сияли рекламные баннеры с огромными цифрами телефонных номеров.
Центр Батуева очень изменился за последние годы. Понизу, на уровне тротуаров и пешеходов, перемены казались комфортными и праздничными: пылающие вывески, красивые панорамные витрины, подсвеченные фасады, удобные лестницы, скамейки, урны, дружелюбные призывы… Здесь обитали милые девушки, ласковые продавщицы и официанты, удобные автомобили, уличные художники, смешные и толстые люди?куклы, которые заманивали к себе в гости, и важные автоматы с огоньками, выдающие кофе в стаканчиках.
Но сверху, выше уровня людей, над головами и зонтами прохожих в сыром пустом воздухе фантастическим образом висел двадцать первый век: геометрические объёмы хайтека; сталь и стекло; монолиты новых билдингов, в зеркальных плоскостях которых отражалась плывущая над улицами мгла; призрачные вертикальные конструкции высотных кранов, полурастворённые в тучах стылого пара. Эти безжизненные сооружения казались какой?то космической армадой, без усилия дрейфующей в поле антигравитации.
