Online-knigi.org
online-knigi.org » Книги » Проза » Современная проза » Кто я для себя - Пантич Михайло (полные книги .TXT, .FB2) 📗

Кто я для себя - Пантич Михайло (полные книги .TXT, .FB2) 📗

Тут можно читать бесплатно Кто я для себя - Пантич Михайло (полные книги .TXT, .FB2) 📗. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте online-knigi.org (Online knigi) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

И все же вершиной Швабиных проделок стало то упорство, с каким он с завидной регулярностью на каждом уроке географии сообщал старому, рассеянному Хаджиконстантиновичу об отсутствии несуществующего ученика. Вот входит старый учитель, которому сорок лет повествования о городах и странах уже поперек горла, мы встаем, он машет рукой, безмолвно показывая этим жестом, чтобы мы садились, потом смотрит в окно, помолчит минуту-другую, мы шушукаемся, он, в конце концов, вспоминает, что находится на уроке и что надо что-то делать. Садится за свой стол, открывает журнал и спрашивает:

— Кто сегодня дежурный?

В ответ на это Шваба каждый раз, как положено, встает и говорит:

— Пожалуйста, учитель, это я.

— А, хорошо, — отвечает на это Хаджиконстантинович. — Кто отсутствует?

— Сейчас посмотрю. Ага, Панчич, Живков, Тодорович, Мусабегович и Пантич.

— Подожди, я запишу, помедленнее, как ты сказал?

— Панчич, Живков, Тодорович, Мусабегович и Пантич.

— Так, так… Мусабегович и Пантич, говоришь.

— Да-да, Мусабегович и Пантич.

— Хорошо, а сегодня мы немного поговорим об Азии. Видите ли, дети, Азия — это очень большой континент, со множеством различных стран, природных богатств и полезных ископаемых…

Вся соль в том, что этот Пантич никогда и не учился в нашем классе, не то, что не сидел в нем, вопрос, был ли вообще в школе какой-нибудь Пантич. И это все продолжалось до конца первого полугодия, пока старый Хаджиконстантинович наконец не вышел на пенсию. Мы его любили, звали «дедуля». Несколько лет спустя один режиссер, кажется, тот самый Даскалович, снял фильм об обитателях дома престарелых, и среди них я узнал нашего бывшего учителя географии, его называли «жених», так как в доме престарелых он, и правда, женился, первый раз в жизни.

Так совпало, что в тот самый год, когда Зекича отправили на пенсию, а мы со Швабой окончили восьмилетку, засыпали последний затон и убрали железную дорогу, точнее сказать, перенесли ее подальше от Квартала 21. По ночам мы больше не слышали, как поезда проходят вплотную к нашим домам, а только протяжным свистом отзываются откуда-то издалека. И дальше туда проходят, проходят, проходят, проходят, как с тех пор прошли и все те свинцовые годы, из которых человеческому существу, муравью среди муравьев, нечего мало-мальски приятного и хорошего вспомнить, если бы только во всем этом не случилось какого-нибудь славного Зекича, этого добряка, давно уже переселившегося в колумбарий на Бежании, поближе к своей Биляне, ушедшей за год-два-три до него. Годы или растягиваются, или выравниваются, накладываются один на другой, смешиваются, выпадают. Постой, когда это было? Неужели уже?! А кажется, будто вчера! Да нет, нет, это случилось прошлым летом, а кажется, невесть сколько лет назад. Когда?! И все так как-то проходят, проходят, проходят, проходят, как поезда, покуда…

Все эти штуки со временем и всё, что мы знаем о нем, условно и произвольно, и не укладывается ни в какую математику, элементарную или высшую, абсолютно все равно, тем не менее, это не искупает того факта, что я у моей математички, дорогой Джамбасовички, все время, сколько она меня учила, стабильно получал «единицу», прямую и надменную, как телебашня на горе Авала. И это всегда заканчивалось тем, что в конце второго полугодия, когда выставляются оценки, она эту «единицу» без слов, как по волшебству доброй феи, превращала в «двойку».

— Ты этим в своей жизни заниматься не будешь, — только и произносила она, как будто прорицая мне судьбу, и переворачивала страницу в журнале.

Но сейчас речь не об этом, а о том, что я ничего не понимаю, когда речь идет о возрасте. Пять лет для пятнадцатилетнего — это очень много, треть жизни, взбаламученное озеро, над которым день за днем сменяются тучи и солнце; в двенадцать лет еще ребенок, мальчишка, в пятнадцать — юноша, щеки которого чернит первая щетина. Тот же, которому исполнилось сорок пять, ничем не отличается от того, кому сорок восемь, жизнь неощутимо остается позади, поезда грохочут в ночи… Шестидесятилетних охватывает сильная паника, они уже не говорят, что три или пять лет более или менее все равно, то, что они могли три года назад, больше уже не могут. Восьмидесятилетние упорно думают, что они все еще не для колумбария. Они полны планов, есть еще впереди годок, да, да, хоть ровесники уже давно ушли и все больше уходят, но, как ни посмотри, все смерти объяснимы, кроме своей собственной. Ее не существует даже в перспективе, о ней не думают, потому что она попросту невозможна. Так вот, для пятнадцатилетних сорокапятилетний стар, как мать-земля, так мы со Швабой думали о Зекиче, для шестидесятилетних сорокапятилетний — это тот, у кого еще все впереди, а для восьмидесятилетних, для восьмидесятилетних шестидесятилетний — это юноша, которому, так сказать, еще предстоит пожить, и надо очень сильно постараться дожить до их возраста, и ему еще предстоит настрадаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Зекич, Шваба и я были и впрямь «разномастные» трое в лодке. Другие рыбаки, которые нас не знали, думали, что это отец отправляется с сыновьями на рыбалку, как будто это во дни лещей, щук и окуней вообще имеет значение, кто кому кем приходится… В общем, Зекич, как только выправил свой первый пенсионерский рыболовный билет, купил по блату на складе списанного армейского имущества бэушную черную резиновую лодку, принадлежавшую речному флоту, еще крепкую, большую, с дном, сделанным из авиационной фанеры, и двигателем в четыре лошадиные силы, который все называли «пента», ну и мы в этом не отличались от остальных рыболовов. И как только мы со Швабой выкраивали время от школы и музыки, мы бороздили наше море, мутно-зеленый Дунай, вверх от Войне-Баште мимо островов Велико-Ратно и Лошадиного и всех дунайских рукавов — Дудина, Иличева, Шойкина… и вниз по течению до Бела-Стены, Мале-, Велике- и Средне-Воде, начиная с ранней весны, когда Господин Дунай гонит талую воду из Дравы и с Альп, и до поздней осени, когда вода прибывает и поднимается из-за частых дождей. В эти три-четыре октябрьских дня, пока поднимается вода, можно поймать столько, сколько за целый год. А раз уж мы говорим о музыке, Шваба в первом классе гимназии продал кимоно для карате и отцовский проигрыватель «Риз», насобирав таким образом ровно столько, чтобы купить свои первые барабаны марки «Тон — Нови-Сад», а я, сам не знаю как, добыл чешскую бас-гитару «Йолана». Я терзал ее, подключившись к радиоприемнику «Тесла», пока динамик не лопался от бубнящих вибраций. Гитаристов мы меняли чаще, чем носки, для нас не был хорош ни один новобелградский Хендрикс.[34]

А потом все это неожиданно на какое-то время прекратилось. От Зекича ни слуху, ни духу. На рыбалку мы обычно (расскажу, пока не забыл) отправлялись по субботам и воскресеньям и в обязательном порядке на каникулах и по праздникам. Как-то осенним вечером в пятницу, в те октябрьские дни, когда клюет сазан, чувствуя приход зимы и начиная нагуливать жир, прежде чем забиться в яму под корягой, мы со Швабой после прослушиваний в бараке, где нам выделили помещение для репетиций, отправились на полсотни шагов дальше, до ПРЦ — чудесная аббревиатура рекреационного центра пенсионеров, точнее, клуба пенсионеров, где наш старый приятель играл в преферанс со своими ровесниками — все как один досрочно вышедшие на пенсию офицеры, вышедшие в тираж военные, или «служаки», короче говоря, наши разочаровавшиеся отцы, которые уже давно не знали, куда им деваться и что делать с собой и своей жизнью. Кто-то ходил на охоту, кто-то грозился, что на будущий год по весне вернется в родные края, хватит с него центрального отопления и жизни на десятом этаже, соскучился по открытому огню, лесу и скошенной траве, но этот год постоянно откладывался на следующий, и так до бесконечности… Текли пустые дни, сбиваясь в недели, месяцы, тысячелетия, приходили и уходили однообразной чередой, до тех пор, пока… Обсуждая по дороге нового гитариста, с которым мы как раз пытались сыграться, считая каждого из них обманкой и неизбежным злом, так как хорошей песни не бывает без баса и барабана, а соло-гитаристы — все, как один, эгоцентричные маньяки и эксгибиционисты, мы вошли в хронически прокуренный клуб, чтобы договориться с Зекичем, в котором часу утром отправляемся и где встречаемся. Вода в Дунае стояла еще низко, и мы выбирали, куда поехать: на канал Себеш, ловить щук на блесну, туда надо было ехать пригородным автобусом от станции Богословие, или же махнуть в Орловат, на уклейку, мелкую рыбешку и тамошних окуней, чтобы попасть в этот район Баната, надо было встать пораньше и выехать первым утренним рельсовым автобусом со станции Дунай. Тут я вспомнил, что не запер помещение для репетиций, а может, и запер, я не был уверен, точно запер, все же нет, потом я на всякий случай вернулся проверить, разумеется, я его запер, а Шваба ушел договариваться с Зекичем. Мы столкнулись в дверях клуба, он как раз выходил.

Перейти на страницу:

Пантич Михайло читать все книги автора по порядку

Пантич Михайло - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.


Кто я для себя отзывы

Отзывы читателей о книге Кто я для себя, автор: Пантич Михайло. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор online-knigi.org


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*