Свадьба палочек - Кэрролл Джонатан (первая книга .txt) 📗
Они ждали меня в его кабинете, но я об этом узнала лишь много лет спустя. Эта комната была большой и почти пустой, если не считать соснового стола, за которым работал Хью. На столе громоздились кипы бумаги, стопки книг и стоял компьютер. Напротив стола на стене висели четыре небольших портрета одной и той же женщины.
– Как они тебе?
Я была настолько поглощена разглядыванием портретов, что не услышала, как он вошел.
– Не знаю. Не могу понять – то ли очень мило, то ли страшно.
– Страшно? Почему? – Он нисколько не удивился.
– Кто она?
Он обнял меня за плечи.
– Не знаю. Незадолго до нашей встречи ко мне в офис пришел какой-то мужчина и предложил их купить. Сам он тоже ничего о них не знал. Он приобрел дом в Миссисипи и нашел их на чердаке среди всякого хлама. Я даже торговаться с ним не стал.
– Почему мне кажется, что я ее знаю?
– Представь, мне тоже. Что-то в ней есть очень знакомое. И ни на одном портрете – ни подписи, ни даты. Не знаю, кто автор. Пытался это выяснить, потратил кучу времени, но все зря. От этого они представляются еще более загадочными.
Она была молода – лет двадцати с небольшим, и носила прямые ниспадающие волосы, но не на какой-то особый манер, который позволил бы определить время написания портретов. Лицо привлекательное, но не до такой степени, чтобы задерживать взгляд.
На одном из полотен она сидела на кушетке, глядя прямо перед собой. На другом художник запечатлел ее в саду с лицом, слегка повернутым вправо. Он был безусловно талантлив и сумел уловить ее настроение. Как часто мне случалось смотреть на картины, даже самые знаменитые, и ощущать их безжизненность, словно в какой-то невидимый миг изображаемый умер и стал картиной. В данном случае дела обстояли иначе.
– Хью, ты хоть понимаешь, что после нашего знакомства я получила по физиономии, встретила привидение, сделала покупку в «Гэпе», а теперь вот разглядываю портреты женщины, которую никогда не видела, но знаю, что знакома с ней?
– Это как в сказке о Циттербарте. Ты ее слыхала?
– Нет.
– Zitterbart означает «дрожащая борода». Это немецкая сказка, но не братьев Гримм. Жил-был король по имени Циттербарт, который получил такое прозвище, потому что стоило ему рассердиться, и у него начинала дрожать борода, да так, что поднимался ветер, который ощущали подданные всего королевства, вплоть до самых дальних окраин. Он был злобен и беспощаден, головы рубил направо и налево за сущие пустяки. Единственной его слабостью была дочь Зенга. Принцесса была по уши влюблена в рыцаря по имени Блазиус. Циттербарт не возражал против их брака, но однажды Блазиус отправился на поединок, и был убит другим рыцарем, которого звали Корнельц Бром.
– Блазиус и Бром? Звучит совсем как название желудочных пилюль.
– Зенга пришла в отчаяние и поклялась, что убьет себя не позднее новолуния. Король перепугался, велел созвать всех самых красивых юношей королевства и любому из них, кому удалось бы понравиться принцессе, обещал отдать ее в жены. Но ничего из этого не вышло. Перед принцессой провели чередой всех до единого красавцев королевства, но она, едва взглянув, отворачивалась к окну – не появилась ли молодая луна… Циттербарт совсем пал духом. Он обещал руку принцессы любому, кто ей сумеет понравиться, и издал соответствующий указ. Узнал об этом и Корнельц Бром. Он много слышал о красоте Зенги и решил на нее взглянуть. Сам же он был на редкость невзрачен. Лицо его было таким невыразительным, что люди прерывали разговор с ним посредине, потому что забывали о нем. Им начинало казаться, будто они говорят сами с собой. В этом и таился секрет его воинских успехов: он ведь был почти невидим. Еще ребенком он понял, что ему придется в совершенстве овладеть каким-нибудь искусством, чтобы оставить в жизни след. Так он и стал лучшим воином. К тому же, когда он участвовал в поединках…
– Его противники забывали, что сражаются с ним. Хью улыбнулся.
– Именно. Но Зенгу его воинские доблести не интересовали, а к тому же от его руки погиб Блазиус! Бром был неглуп, и с такой неприметной внешностью ему не составило труда пробраться в город, чтобы посмотреть на принцессу. Каждый вторник принцесса с одной из фрейлин ходила на рынок за продуктами. Бром стоял почти вплотную к ней, наблюдая, как она перебирала помидоры, торговалась из-за огурцов и наполняла свою корзину. Сердце Брома затрепетало от жалости, а ведь для любви нет начала хуже. Он понял, что она взаправду готова себя убить, он не раз видел такую же обреченность на лицах воинов, желавших только одного – обрести успокоение смерти. Такое глубокое отчаяние охватывает только тех, кто однажды потерял и никак не может снова найти путь к собственному сердцу. С Зенгой это случилось по вине Брома, и он искренно раскаивался в содеянном. Будучи человеком благородным, он поклялся помочь горю принцессы, чего бы ему это ни стоило… Неподалеку от города жили три мелких беса Непомук, Кнуд и Гангольф. Они промышляли исполнением желаний, беря в уплату части человеческих душ. Если тебе было что-то нужно, ты отправлялся к этим сучатам и говорил: «Хочу разбогатеть». Они открывали свой гроссбух и требовали: «За это ты отдашь нам свою радость. Мы заберем твое уменье радоваться и взамен сделаем тебя богачом». Большинство людей на это соглашались, не понимая, что расстаются с качеством, которое стоит любого богатства.
Услыхав из его уст «сучата», я громко рассмеялась и потерла ладони, предвкушая продолжение. Хью сел рядом со мной.
– Бром пошел к бесам и заявил, что хочет вернуть принцессе счастье. Это их озадачило. Они-то ожидали, что с такой внешностью он наверняка попросит сделать его красавцем. Потом они заспорили между собой. Непомук считал, что надо отобрать у Брома неприметную внешность – пусть станет уязвимым на поле боя. Гангольф хотел лишить его чувства юмора, без которого не может обойтись ни один настоящий воин. Кнуд уверял, что нужно взять у него чувство страха, ведь тот, кто его не ведает, становится либо дураком, либо покойником. В конце концов они предложили ему расплатиться храбростью. Бром не стал колебаться. «Возьмите мою отвагу в обмен на счастье принцессы». В углу их дома висели большие часы. Все три беса подошли к ним и дунули на циферблат. Часы остановились, не докончив очередного «тик-так», и сделка была заключена. Принцесса, находившаяся в это время в своем замке, отвела взгляд от луны, приложила руку к сердцу и вдруг запела. Она не понимала, что произошло, отчего ей вдруг стало так хорошо и легко… А Бром стоял в дверном проеме бесовского дома и не мог себя заставить переступить порог, ведь он теперь всего боялся. Он не догадывался, что бесы вселили в его душу страх Зенги, который заставлял ее искать смерти. Жизнь полна сюрпризов, но если ты уверен, что все они будут из разряда неприятных, какой смысл ее продолжать? Хью соскочил со стола и, подхватив меня на руки, стал вальсировать по комнате.
– И?..
– Что «и»?
– И что было дальше с Бромом?
– Не знаю. Еще не решил.
– Так ты все это выдумал?!
– Ну да. – Он повел меня назад.
– Но какое это имеет отношение ко мне?
– Стоит отыскать обратный путь к своему сердцу, как вокруг начинают происходить чудеса. Ты видишь призраков, влюбляешься, все становится возможным. Я пытался придумать грандиозный финал для этой истории, в котором все это было бы отражено, но не знал, как дальше построить сюжет, и… Миранда, я хотел сочинить историю, которая убедила бы тебя, что время пришло. Время дать волю чувствам и начать мне доверять. Пусть это случится.
– Я тебе доверяю. Просто мне страшно. – Я отстранилась и взмахом руки обвела комнату, и он понял, что я имела в виду его дом, семью. – Но я готова. Поехали ко мне.
Не ласкайте горящего пса
Где-то по соседству жил пес, который мне нравился. Имени его я не знала, и, когда он заглянул ко мне во второй раз, я стала называть его Изи в честь бультерьера Хью. Пес, похоже, не возражал. Это была дворняжка, расцветкой напоминавшая корову – на теле его чередовались белые и коричневые пятна. Среднего размера, короткошерстный, со спокойными карими глазами, – вот уж поистине, всем псам пес. Он забегал ко мне два-три раза в неделю во время своих прогулок по окрестностям. Настоящий джентльмен, он останавливался у крыльца, ожидая, когда я приглашу его войти. Я всегда бывала ему рада. К людям моего возраста гости наведываются нечасто.
