Чикагский блюз - Каралис Дмитрий Николаевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– А какие там яхтсмены ходят! – приврал я. – Широкоплечие, мускулистые! Не то что ваши медики в очках и шапочках.
– Ты говоришь прямо как мой папочка, – сказала кузина. – Он только что рассказывал про широкоплечих мускулистых яхтсменов. Они с мамой до сих пор этот катер обсуждают. Уже два раза валерьянку пили. А если честно – катер мне до лампочки.
– Катерина! – проникновенно сказал я. – Ты мне друг или портянка?
– Ладно, – сказала Катька, – поговорю.
Когда я вернулся домой, отец торжествующе ходил по комнате. Глаза мамы сияли радостью.
– Согласилась! – хлопнул в ладоши отец. – Зинаида Сергеевна согласилась! Сейчас Жора звонит Семен Семенычу. Потом перезвонит нам.
Отца было не узнать. Он разве что не плясал матросский танец. Мама, сдерживая улыбку, накрывала на стол, и батя мешал ей – напевал и пытался вовлечь в вальсирование. Я радостно кувыркал по дивану кошку Сильву и обещал прокатить ее на пароходе.
Дядя Жора позвонил скоро и сказал, что завтра с утра нужно внести задаток в пятьсот рублей и потом спокойно оформлять. Но именно с утра!
Отец записал адрес и телефон Семена Семеновича.
Я сказал, что завтра у меня свободный день и могу составить отцу компанию.
Утром отец долго брился, причесывался, надел костюм с галстуком, новое пальто и придирчиво осмотрел себя в зеркало, словно мы шли не в сберкассу, а собирались в гости.
– Сынок, – поправляя галстук, сказал отец, – сегодня очень важный день. Теперь наша жизнь переменится, вот увидишь! Ты приобщишься к великой культуре мореплавания, я рад за тебя…
Я сказал, что тоже рад.
– Море развивает самодисциплину, выдержку, хладнокровие, – продолжал отец, по-разному примеряя шляпу. – И другие полезные качества! Ты знаешь, например, сколько морских узлов придумало человечество?
– Даже не догадываюсь, – сказал я, мягко тесня отца к двери, и мы стали спускаться по лестнице.
В сберкассе было душно, трещали кассовые аппараты, народ проверял лотерейные билеты по газетам, заполнял перьевыми ручками бланки, сидел на лавках, и батя, спросив последнего, мужественно встал в уголке и развернул «Ленинградскую правду» с Призывами ЦК КПСС к 61-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.
Только через час мы вывалились из сберкассы, и батя, обмахиваясь шляпой, принялся ловить такси. Притормозили две машины с пассажирами на переднем сиденье, но все не по пути. Третья шла с поломкой в парк. Наконец мы подсели в такси, везущее двух женщин через Петроградскую.
Семен Семенович, не моргая, смотрел на отца.
– Вы что, передумали?
– Ни в коем случае! – сказал отец, входя в полутемный коридор коммуналки, и понизил голос: – Принесли задаток, как договаривались… – Он быстро снял шляпу и приложил ее к груди, словно пришел с соболезнованием, а не с задатком.
Пожилой мужчина в темно-синих галифе и майке поскреб лысину и быстро оглянулся. На близкой кухне шкворчала сковородка и вкусно пахло жареным салом.
– Молодой человек с вами? – подозрительно спросил мужчина.
– Мой сын, Кирилл! – представил меня отец.
Я поклонился и закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.
– Студент, – зачем-то уточнил отец. – Вчера вместе ходили на вашем катере. Очень понравилось!
– Так-так…
Мужчина скрестил на груди руки и протяжно крикнул через плечо:
– Дуся! Иди сюда!
Нас определенно не спешили вести в комнату.
На крик бесшумно приоткрылась ближняя дверь, впуская на паркет холодную полоску дневного света от далекого окна, и мелькнула голова длинноволосого парня.
– Я тебя засек! – резко обернулся Семен Семенович. – Не хочешь работать – завтра пойдешь к участковому! Будешь хипповать в Сибири!
Дверь с парнем мгновенно закрылась, и мы разглядели полную пожилую женщину, шаркающую тапками из дальнего конца коридора.
– Чего это он? – Она нацепила очки, болтавшиеся на резиночке, и удивленно посмотрела на отца. – Нет-нет, задаток не возвращается. Мы уже двоим отказали, что ж нам теперь – убыток терпеть? Задаток есть задаток.
– Пап, может, дядя Жора приезжал? – предположил я. – Спроси!
– Видите ли, в чем дело… – начал отец.
– Ничего не знаем! – махнула рукой женщина. – . Если отказываетесь, сто рублей неустойка! Таков закон!
Размытая женская фигура босиком прошлепала на кухню и запричитала над сковородкой. В коридор с паровозным плачем выскочил ребенок и побежал, топая ногами по натертому паркету. За ним молча погналась женщина в халатике и вернула в комнату. Дверь за ними захлопнулась, и сквозь вой было слышно, как упал, дилинькнув звонком, велосипед.
Семен Семенович молча буравил отца взглядом и неприязненно косился на меня. Переговоры, как пишут в газетах, зашли в тупик.
– Еще и переоделся! – Дуся осуждающе разглядывала отца.
– Это, наверное, мой брат приходил! – Отец развел руки. – Мы с ним близнецы. Посмотрите на меня! Ну! – Он выставил лицо вперед и покрутил им, чтобы показать и профиль. – Он в синей куртке был, да? – Отец понизил голос, давая понять, что тоже кое-что соображает в конспирации. – Принес вам задаток – пятьсот рублей! Правильно? Вы получили задаток?
Босая женщина вышла в коридор с чадящей сковородкой и сделала вид, что по дороге к комнате ей захотелось остановиться и посмотреть, сильно ли угорели шкварки.
– Что ты тут дымишь! – сказала Дуся, обращаясь к соседке. – Видишь, товарищи из Совета ветеранов пришли. Еще и жир капает! Сама оттирать будешь!
Женщина, не проронив ни слова, ушла с загадочной улыбкой Джоконды.
– Это недоразумение! – негромко продолжил отец. – Мы в сберкассе задержались, а брат, наверное, не вытерпел и приехал. Жора! Георгий Михайлович! А я – Сергей Михайлович! Смотрите, я вам паспорт покажу. – Отец достал паспорт и раскрыл его. – Видите – Сергей Михайлович!
– После сберкассы, значит, прямиком к нам. – Дуся уверенно, как контролер в электричке, взяла паспорт. – Ловко крутят!
Воронежские нескладухи какие-то. Я не понимал, чему они не верят и чего от нас хотят. Сказали же им, что близнецы!
– Давайте я сейчас Георгию позвоню! – предложил отец. – И все выяснится. – Он засмеялся, – Прямо черт-те знает что! Нас всю жизнь путают!
– Недоразумение, – подтвердил я от двери. – Мы задаток принесли. Хотим катер купить. Но если Георгий Михайлович уже был, то вопрос снят. Мы на две семьи покупаем.
– Ну да, – Дуся взглянула на паспорт, а потом на отца, – Сергей Михайлович. Вроде…
– Да не «вроде», а точно, – сказал отец. – Если он был, то можно и не звонить. Мы тогда пошли…
Я стал нащупывать за спиной замок.
– Дети лейтенантов Шмидтов, – с недоброй усмешечкой сказал Семен Семенович. Мне показалось, он сейчас схватит отца за лацканы пальто и начнет валить. – Нет уж, давайте позвоним.
Он отошел в сторону, пропуская вперед Дусю, и сделал указывающий жест рукой:
– Прямо по коридору, не сворачивая!
Мы двинулись гуськом, ощущая за спиной тяжелое дыхание хозяина. Семен Семенович щелкнул выключателем и указал рукой на телефонный аппарат, висящий на стенке в обрамлении нового куска обоев.
– Звоните!
– Так, – сказал отец, отдавая мне шляпу. – Где он сейчас может быть?
Он повернулся к Семену Семеновичу:
– А давно он у вас был?
Дуся стояла, уперев руки в бока, и поглядывала на нас язвительно-торжествующе, словно загнала нас, мошенников, в тупик. На двери поблескивало плексигласовое окошко-глазок размером со спичечный коробок. Зачем? Смотреть в коридор?
– Нет, недавно, – с ехидцей сказал Семен Семенович. – Интересно знать, по какому номеру вы собираетесь звонить?
Отец, пожав плечами, назвал домашний номер дяди Жоры.
– Минуточку! – сказал Семен Семенович. – Дуся, сходи в комнату, сверь номер – на комоде лежит. Какой, вы говорите?
Отец повторил, и Дуся открыла дверь с окошечком. Я успел разглядеть металлический засов на манер печной заслонки с внутренней стороны квадратного глазка. И цепочку, какая бывает на входной двери.
