Лунный камень Сатапура - Масси Суджата (версия книг TXT, FB2) 📗
— Вы мне тоже понравились. Надеюсь, до вашего отъезда фотоаппарат отыщется. — Голос звучал добродушно.
— Да. Кроме того, после поездки во дворец я вернусь в гостевой дом — если пропажа найдется, Колин мне ее вернет.
На веранде появился слуга в такой же новенькой голубой форме, что и дурваны у ворот. Он негромко оповестил:
— Завтрак готов, мемсагиб.
— Сегодня на завтрак любимое блюдо Язада, канде-похе [23]. Местный деликатес.
— В Бомбее он очень популярен. — Первин обрадовалась, что не придется пробовать что-то вычурное, французское. — Очень хочется узнать, как его готовят в «Райском пристанище».
— Идем! — Вандана двинулась вперед, шелковый шлейф элегантно тянулся за ней следом.
На веранде с другой стороны дома их ждал стол, накрытый длинной белой скатертью, — с видом на теннисный корт. Первин села и приготовилась наслаждаться. Угощение — смесь пропаренного риса, крошечных перчиков чили, мелко нарезанных помидоров, листьев карри и специй — оказалось очень вкусным, особенно с поданной отдельно яичницей и большим блюдцем тех же красных ягод, которые накануне она пробовала в гостевом доме, только здесь они были присыпаны сахарной пудрой.
Как и накануне, Вандана перед едой затушила сигарету. Она призывала Первин поесть как следует.
— Заранее не скажешь, что вас там ждет в смысле еды. Махарани часто постятся по соображениям веры.
— Понятно. Кроме того, мы из разных классов, возможно, они захотят, чтобы я ела отдельно, — вслух подумала Первин.
Вандана поджала розовые губки.
— Не исключено. Попросите Раму приготовить вам побольше воды и еду на время пути. Рис, пури и что-нибудь овощное вам не повредят.
— А где дядюшка Язад? — поинтересовалась Первин.
Вандала широко распахнула глаза с длинными ресницами.
— Поехал осмотреть одно место с Родериком, прежде чем тот вернется в Лонавалу. Думает, где бы проложить нормальную дорогу.
Выходит, его «Увидимся с утра пораньше!» относилось не к ней, а к Родерику Эймсу. Первин обуяло любопытство.
— А зачем вашему мужу строить дорогу?
— Мы уже не раз видели, как земля проваливается во время дождей. Если вымостить дорогу железом, можно будет вывозить урожай на телегах; а еще это будет полезно для доставки почты и для других нужд. — Вандана повела плечами. — И нам хорошо, и другим.
Первин поняла, что Мехта куда богаче, чем ей представлялось.
— Но ведь для этого нужно одобрение правящего семейства?
— Речь идет о том, что будет полезно и нам, и всем жителям. Вряд ли правители станут возражать. — Вандана посмотрела на Первин. — Можете шепнуть об этом на ушко младшей махарани. Она, полагаю, отнесется к этому одобрительнее, чем старая вдова.
Первин поняла, что во дворце так и роятся интриги, о которых обе махарани даже и не подозревают. Она скованно произнесла:
— Не уверена, что имею право затрагивать эту тему.
— Почему?
— Меня сюда прислали с конкретным поручением. Понять, что лучше для махараджи Сатапура.
— Что лучше? — Вандана подняла выщипанные в ниточку брови. — Бедный маленький махараджа. Ну, неважно. Забудьте мои слова.
По скованности тона Ванданы Первин поняла, что та обиделась. Тем не менее после завтрака она отвела Первин в гостиную, где стояла плавных очертаний мебель без всякой резьбы — такая в моде только в Европе. На блестящем столике из красного дерева лежали стопкой щеголеватые коробочки. На одной из них Первин тут же подметила эмблему своего любимого производителя часов. Остальные были из кожи и бархата и явно содержали в себе разные предметы роскоши.
— Язад обожает Англию и ездит туда каждые несколько лет. При этом у него слабость к французским аксессуарам. Не приехал бы он в Париж за первыми своими часами «Лонжин», мы бы с ним не познакомились.
— А вы там учились?
Вандана чуть помедлила с ответом.
— Нет.
— Значит… путешествовали с семьей?
— Я об этом предпочитаю не распространяться, но в Париже я работала. — Помолчав, Вандана чуть смущенно добавила: — Танцевала.
— Надо же! Как замечательно! — Первин попыталась таким образом скрыть свое потрясение. Она и не знала, что женщины из высшего общества, тем более аристократки, танцуют. С другой стороны, у Ванданы короткая стрижка — она явно из бунтарей. — Где, в балете?
— Нет. Я исполняла традиционные индийские танцы в составе Королевского индийского оркестра. Скажу без ложной скромности, мы пользовались большим успехом.
— А где же вы научились? Вам родители позволили?
— Нет. Но глаз у меня зоркий, верно? — Она кокетливо глянула на Первин сквозь опущенные ресницы. — В любом дворце есть танцовщицы, живущие при зенане. А девочкам свойственно играть вместе вне зависимости от их касты.
— Видимо, вы очень талантливая! — заметила Первин.
— Да, у меня талант перенимать движения — и не упускать возможности, — заносчиво сообщила Вандана. — И вот тогда, двенадцать лет назад, я покупала себе вещички от «Эрмес», тут-то наши с Язадом пути и пересеклись. Он узнал меня, потому что накануне видел мое выступление, и кинулся целовать мне руку.
— Прямо как в сказке! — вздохнула Первин, воображая себе эту сцену.
Большие глаза Ванданы сверкнули.
— Так все и было.
— Я вам верю, — поспешила заверить ее Первин. — Просто хотела сказать, что это очень романтично. Встретить в далеком краю другого индуса, найти настоящую любовь — а теперь вы вместе наслаждаетесь жизнью в Индии!
— Не о таком я мечтала в молодости, но такой оказалась моя карма, — изрекла Вандана. — Ну, давайте; выберете, что надо.
— Мне так неудобно что-то у вас брать, — сказала Первин, когда Вандана принялась открывать коробочки. — Я же знаю, что вы это покупали для себя.
— Нет, не для себя. Я никогда никуда не езжу без подарков, разве что к Колину — он государственный чиновник и не может принимать подношения. Вот, посмотрите — четыре портсигара от Картье!
Первин принялась рассматривать дивную золотую сигаретницу, инкрустированную сапфирами.
— А махарани курят?
— Про младшую понятия не имею — полагаю, старшая ей не разрешает. — Вандана взяла в руки плоскую прямоугольную коробочку оранжевого цвета. Открыла, начала пояснять: — Перчатки для верховой езды от «Эрмес», наилучшего качества. Я слышала, что Мирабаи обожает ездить верхом.
— Но какой у нее размер руки? Вы знаете?
Вандана нахмурилась — на лбу проступили морщины, которых Первин раньше не замечала.
— Я слышала, она очень стройная, у таких людей, как правило, тонкие пальцы. Примерите?
Первин с трудом натянула бледно-серые лайковые перчатки до половины.
— Очень узкие!
— Они тянутся, — заметила Вандана. — Возьмите еще пару побольше, которая вам по мерке, — на случай, если вас пригласят на верховую прогулку.
Первин кивнула, сознавая, что перчатки, которые она привезла, в сравнении с этими выглядят очень лапидарно.
— Большое спасибо. А что вы предлагаете для вдовствующей махарани?
— Пожилой даме подобает особый подарок. — Глаза Ванданы заискрились. — Есть у меня одна мысль!
Она вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с кожаным футлярчиком, на которым было вытиснено слово «Картье». Открыла и продемонстрировала кулон из матового лунного камня в оправе из розового золота.
— Надо же, какая красота! — воскликнула Первин. — А вам не жалко с ним расставаться?
— Для меня он ничего не значит, — заверила ее Вандана. — Я его купила в Париже, но камень наверняка индийский. Лунный камень считается полудрагоценным, но у этого особый приглушенно-молочный оттенок, что делает его уникальным.
— Да, прекрасная вещь. — Первин глубоко вздохнула. — Я должна вам как-то за него заплатить. И за перчатки тоже.
С собой у нее денег не было, а просить дополнительные средства у Колина казалось неловко.
Вандана закурила очередную сигарету, затянулась и только потом ответила:
