Нас не сломить - Тин Сан (читать книги полные .TXT, .FB2) 📗
— Мы хотим догнать их и освободить У Лоун Тхейна.
— Вы опоздали. Они, наверно, уже добрались до Пхаунджи.
— Эх вы, простофили, упустили такую возможность, — в сердцах сказал Ко Шве Чо. — Почему вы мне не сообщили, что они занимаются грабежом.
— Я болен. Не могу двинуться с места.
— Послали бы кого-нибудь. У вас что, людей нет? Да что тут говорить! Все равно уже поздно! А зачем они к вам приходили?
— Созвали народ и стали требовать, чтобы немедленно платили налог. Потом велели накормить их. Напились и стали безобразничать.
— Как мы поступим, Ун Ту Хан? — спросил Ко Шве Чо.
— Как тут поступать, если их все равно не догонишь.
В хижину У Пхоу Лю набежало полно народу.
— Вы тоже хороши, — упрекнул их Ко Шве Чо. — Зачем водку давали? Нечего было их ублажать.
— Не дали бы добровольно — они бы силой взяли, — робко возразил один крестьянин.
— Ну хорошо. Почему сразу мне не сообщили?
— Они никого не выпускали из деревни. Грозились убить всякого, кто попытается сбежать, — сказал какой-то паренек.
— Как только они от вас ушли, надо было немедленно дать знать. Из-за вашей трусости забрали хорошего человека — руководителя чинов, — не унимался Ко Шве Чо.
— В деревню Ушикоун пошла только часть полицейских. Некоторые оставались здесь. Выйти было невозможно.
Выяснив все подробности, Ко Шве Чо понял, что крестьяне не виноваты.
На следующий день об аресте У Лоун Тхейна узнала вся волость. У Шве Тейн на своей лошаденке примчался к Ко Шве Чо.
— Я так и предвидел, — сказал У Шве Тейн. — Они нарочно запугивают крестьян, чтобы те, желая поскорее избавиться от их присутствия, платили налог.
— Нам нельзя ждать, пока они еще что-нибудь натворят. — заволновался Ко Шве Чо.
— Как же ты сейчас народ соберешь? Все заняты в поле. А если мы будем выступать поодиночке, то и вовсе ничего не добьемся. Англичане не прекратят свои подлости, они большие мастера наглых провокаций и отлично знают, что в данный момент крестьяне не могут оказать им организованное сопротивление.
— Пойдем, обсудим все вместе с У Аун Баном.
В сторожке У Аун Бана было тихо. Кто-то спал на циновке лицом вниз.
— Кто здесь? — спросил У Шве Тейн.
Человек, укутанный в одеяло, зашевелился и, приподняв голову, удивленно оглядел гостей. Это был сам У Аун Бан.
— Ты слышал, что произошло с У Лоун Тхейном? — вместо приветствия спросили те.
— Слышать-то слышал. Да что толку? Теперь ничего не поделаешь. Я так расстроился. Работать не могу, все из рук валится.
— Ты думаешь, если мы носы повесим, это нас выручит из беды, — недовольно спросил У Шве Тейн.
— Я только сейчас узнал обо всем. Ко Шве Чо не сразу мне сообщил, — пробурчал в ответ У Аун Бан.
— У меня не было времени тебя разыскивать. Мы сразу же бросились догонять полицейских, но так и не догнали. А все из-за нерасторопности жителей Юатикоуна.
— Ко Шве Чо тут ни при чем. Ребята из Юатикоуна явно перетрусили. Но старика У Лоун Тхейна все-таки надо освободить во что бы то ни стало.
— Да, но сделать это будет очень трудно. И в дальнейшем мы не должны допустить повторения подобных историй, — сказал У Аун Бан.
— Совершенно ясно, что это провокации властей. В прошлом году, чтобы собрать налог, они и в других волостях поступали точно так же. Надо как можно скорее покончить с урожаем и приступить к созданию боевых отрядов, — сказал У Шве Тейн.
Наступила тишина. Каждый из присутствующих погрузился в свои мысли. Внезапно послышались голоса, и в сторожку вошли Ко Хла Саун, Ко Нан Чо и Поу Ни.
— Откуда вы узнали, что мы здесь? — удивился У Шве Тейн.
— Твоя лошадь, привязанная у сторожки Ко Шве Чо, сказала нам, что вы пошли к У Аун Бану, — пошутил Ко Хла Саун.
— Не слышали, куда отправили У Лоун Тхейна? Не в Пхаунджи?
— Говорят, его рано утром увезли на машине в Хлеку.
— Ты его навещал?
— К нему никого не пускают.
— А в Пхаунджи есть полицейские?
— Нет. Все уехали.
— Почему ты мне не дал знать тотчас же, как они появились в Пхаунджи.
— Меня там не было, У Шве Тейн. Я отлучался на три дня в деревню Ваякоун и только вчера вечером вернулся.
— Расскажите, пожалуйста, как все это случилось, — попросил Ко Хла Саун.
Подошли еще несколько человек: Твей Мей, Аун Сан и Тхун Ин. У Шве Тейн обвел всех внимательным взглядом и, обращаясь к Ко Шве Чо, сказал:
— Ну, теперь народу вроде бы много собралось. Расскажите-ка все по порядку.
И Ко Шве Чо среди мертвой тишины поведал обо всем, что слышал от других и что видел собственными глазами.
— Мало им того, что они с нас три шкуры дерут, так им еще и женщин подавай. Попадись они мне — я бы им показала, — негодующе воскликнула Твей Мей.
— Скоро тебе представится такая возможность. Я не сомневаюсь, что в ближайшее время они снова здесь появятся, — успокоил девушку У Аун Бан.
— Скорее бы! Руки чешутся, дядя Аун Бан.
— Смелая девушка, — похвалил У Шве Тейн.
— Смелая не только на словах, но и на деле, — подхватил У Аун Бан. — На днях она состязалась на ножах с Аун Саном и, представьте себе, вышла победительницей.
— Полицейские основательно напугали крестьян, и теперь трудно будет убедить их не платить налоги. Но мы все-таки должны попытаться, — сказал У Шве Тейн. Его предложение встретило всеобщее одобрение.
— И очень важно, чтобы крестьяне не боялись всевозможных провокаций со стороны властей. У нас неприятности, связанные с уплатой налога, возникли впервые в этом году, в других же волостях они длятся уже более двух лет. Там резко упали цены на рис, и крестьяне оказались в безвыходном положении. Патриотически настроенные лица, а также национальные организации всегда призывали народ отказываться от уплаты подушного налога, как налога несправедливого и незаконного. В самом деле, почему мы должны платить чужестранцам за право жить на земле?
— Правильно! — горячо воскликнула Твей Мей. И опять Тхун Ин испытал неизъяснимое волнение.
— Мы этот налог платить не можем и не желаем, — продолжал У Шве Тейн. В прошлом английские власти имущество крестьян, не уплативших налог, продавали на аукционе. Вряд ли они станут добрее в этом году. Наоборот!
— Что же ты все-таки предлагаешь?
— Скорее закончить уборку риса и активизировать пропагандистскую и организационную работу среди крестьян.
С наступлением сумерек все разошлись по домам.
— Ты остаешься здесь, Твей Мей? — спросил Тхун Ин, видя, что девушка не торопится подняться с места. — Я ухожу в поле.
— И я с тобой.
— Зачем?
— Хочу тебе помочь.
— Тогда держи. — У Аун Бан протянул ей свой серп. — Я останусь здесь пасти волов. Ночью снопы возить будем.
— У меня из головы не идет то, о чем говорил сегодня У Шве Тейн. Видимо, не сегодня-завтра начнутся важные события, — сказала Твей Мей, шагая рядом с Тхун Ином.
— Да. Вероятно, это вопрос нескольких дней.
— Если нам действительно предстоит битва, я хотела бы сражаться рядом с тобой.
Тхун Ин растерянно молчал.
— Ты слышишь?
— Да. Ты говоришь, что хотела бы сражаться бок о бок со мной. Но мы этот вопрос уже обсуждали, и я ответил тебе согласием.
— Я бы хотела быть вместе с тобой всегда.
Подобный оборот дела был для Тхун Ина неожиданностью. Произошла заминка.
— Ты думаешь, мне легко ходить на ваши занятия? В доме постоянно скандалы — родители считают, что не женское это дело. Но из любви к тебе я готова на все! — Она подняла на него полные отчаяния глаза.
— Не хорошо, Твей Мей. Ты не должна так поступать!
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что все мы готовимся к жестоким боям с империалистами, которые грабят и притесняют наш народ, а ты думаешь только о себе!
Твей Мей опустила голову и ждала, что последует за этой короткой вспышкой гнева, но Тхун Ин молча принялся за работу. Девушка стояла на меже, грустно улыбаясь.
— Если хочешь, можешь идти домой, — предложил Тхун Ин.