Богач, бедняк... Том 2 - Шоу Ирвин (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Отъезжая от его дома, Рудольф видел, что Калдервуд все еще стоит на пороге открытой двери, освещенный тусклым светом из коридора.
Он проголодался, но решил повременить и не ехать сразу в ресторан. Прежде ему хотелось вернуться домой, посмотреть, как там Билли. Нужно сообщить мальчику о разговоре с Гретхен по телефону и что через пару дней он отправит его самолетом в Калифорнию. От такой новости мальчишка сможет сегодня спокойно заснуть – страшный призрак школы больше не будет его преследовать.
Открыв дверь своим ключом, Рудольф услышал голоса, доносившиеся из кухни. Через гостиную и столовую он прошел к двери кухни и прислушался.
– Больше всего меня радует в растущем ребенке одно, – Рудольф узнал голос матери, – хороший аппетит. Я очень рада, Билли, что ты много ешь. Марта, положи ему на тарелку еще кусок мяса и салат. Нечего возражать, Билли, будешь есть салат. В моем доме все дети едят салат.
«Боже милостивый!» – подумал Рудольф.
– Мне хотелось бы видеть в тебе еще кое-что, Билли, – продолжала назидательно мать. – Хотя я уже стара и не должна позволять себе никаких женских слабостей, я неравнодушна к красивой внешности в сочетании с хорошими, воспитанными манерами. – Кокетливо ворковала она. – И знаешь, на кого ты похож? Я никогда не говорила это при нем, опасаясь его испортить, а хуже тщеславного ребенка ничего не бывает. Ты похож на своего дядю Рудольфа, а он был, по всеобщему мнению, самым красивым мальчиком в городе, а когда вырос, стал самым красивым молодым человеком.
– Но все говорят, что я похож на отца, – возразил Билли с прямотой четырнадцатилетнего подростка, хотя довольно миролюбиво, без особой агрессивности. По его тону можно было догадаться, что он чувствует себя здесь как в родном доме.
– Я не встречалась с твоим отцом, не имела такого счастья, – ответила мать с чуть заметным холодком в голосе. – Очевидно, в чем-то наблюдается некоторое сходство, но, по существу, ты похож на представителей нашей семейной ветви, особенно на дядю Рудольфа. Правда, Марта?
– Да, я вижу кое-какое отдаленное сходство, – подтвердила Марта. Она не упустила случая уколоть мать.
– Такие же глаза. Такой же интеллигентный рот. А вот волосы совсем другие. Но наплевать на волосы. Это не столь важно. Не они определяют характер мужчины.
Рудольф, толкнув дверь, вошел на кухню. Билли сидел во главе стола, по обе стороны от него – женщины. С приглаженными, мокрыми волосами после ванны он, казалось, блестел от чистоты и, улыбаясь, уплетал, что ему подкладывали на тарелку. Мать надела скромное темно-коричневое платье и теперь вовсю разыгрывала роль бабушки. Марта была, казалось, менее сварливой, чем обычно, губы ее были менее сжаты – вероятно, и ей было приятно свежее дыхание юности в доме.
– Ну, все в порядке? – спросил Рудольф. – Тебя накормили?
– Потрясающая еда, – ответил Билли. На лице у него не осталось и следов от той мучительной гримасы, которую он видел днем.
– Надеюсь, тебе понравится шоколадный пудинг на десерт, Билли? – спросила мать, даже не посмотрев в сторону Рудольфа, терпеливо стоявшего в дверях. – Марта готовит восхитительный шоколадный пудинг.
– Конечно, понравится, – ответил Билли.
– Это был любимый десерт Рудольфа. Не так ли, Рудольф?
– Угу, – ответил он, хоть это лакомство ему предлагали не чаще одного раза в год, и он не помнил, получал ли от него удовольствие, но сегодня не тот вечер, чтобы сдерживать полет фантазии матери. Она даже не накрасила губы, чтобы лучше исполнять роль бабушки, и за одно это заслуживала похвалу.
– Билли, – обратился к нему Рудольф. – Я разговаривал по телефону с твоей матерью.
Билли бросил на него пытливый серьезный взгляд, приготовившись, по-видимому, к жестокому удару судьбы.
– Ну, что она сказала?
– Она ждет тебя. Во вторник или в среду я посажу тебя на самолет. Как только я смогу вырваться с работы, отвезу тебя в Нью-Йорк.
Губы у мальчика задрожали, но он не расплакался.
– Ну и как она все восприняла?
– С восторгом. Она так рада, что ты едешь к ней.
– Бедняжка, – прокомментировала мать. – Какая жестокая жизнь. Какие тяжкие удары судьбы она вынесла. – Рудольф старался не смотреть на нее. – Тебе должно быть стыдно, Билли, – продолжала она, – теперь, когда мы нашли с тобой друг друга, ты не можешь побыть подольше со своей старенькой бабушкой. Ну да ладно. Может, теперь, когда лед в наших отношениях сломан, я сама приеду навестить тебя в Калифорнии. Как тебе нравится эта идея, Рудольф?
– Замечательная идея!
– Калифорния, – мечтательно произнесла она. – Я всегда хотела там побывать. Тамошний климат очень полезен для старых костей. И насколько я слышала – там истинный рай на земле. Съездить бы до того, как я умру… Марта, по-моему, Билли ждет шоколадного пудинга.
– Да, мэм, – ответила Марта, выходя из-за стола. – Рудольф, не хочешь ли перекусить? – спросила Марта. – Присоединиться к счастливому семейному кругу?
– Нет, спасибо. – Только этого ему не хватало – присоединиться к счастливому семейному кругу. – Я не голоден.
– Ну, в таком случае, я ложусь спать, – сказала мать, тяжело поднимаясь. – В моем возрасте весьма полезно спать. Но перед тем как ты, Билли, поднимешься наверх в свою спальню, зайди ко мне и поцелуй крепко-крепко свою бабушку, пожелай ей спокойной ночи. Не забудешь?
– Нет, не забуду, мэм.
– Бабушка, – поправила его мать.
– Бабушка, – послушно повторил Билли.
Она вышла из комнаты, бросив торжествующий взгляд на Рудольфа. Леди Макбет, пролившая кровь, не выслеженная до сих пор, ныне великолепно исполняющая роль няньки для вундеркиндов в стране, где куда теплее, чем в Шотландии.
Нет, старых матерей не нужно выставлять на стужу, Рудольф вспомнил свое злобное выражение по поводу эскимосов, произнося «спокойной ночи, мама, спи спокойно». Их нужно собственноручно пристреливать.
Он вышел из дома, пообедал в ресторане, потом попытался позвонить Джин в Нью-Йорк, чтобы выяснить, когда ей удобнее с ним встретиться – во вторник или среду. Ему никто не ответил.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
При закате задергивай шторы на окнах. Не сиди по вечерам у окна и не смотри на огни широко раскинувшегося внизу города. Колину нравилось, когда ты сидела рядом, потому что этот вид сверху он любил больше всего на свете, потому что Америка прекрасней всего выглядит по вечерам.
Не носи черного. Траур – не в одежде.
Не пиши эмоциональных писем в ответ на письма с соболезнованиями от друзей и незнакомых, не употребляй в письмах слов: «гений», «незабвенный», «щедрый» или «невероятная сила характера». Отвечай быстро, скромно, вежливо. Больше ничего не требуется.
Не плачь при сыне.
Не принимай приглашения на обед от друзей или коллег Колина по работе, которые жаждут избавить тебя от страданий в одиночестве.
Если у тебя возникнет проблема, не снимай трубку, не звони в контору Колина. Его там нет.
Постарайся избежать соблазна и не говори людям, которым сейчас поручено доделать последнюю картину Колина, как он хотел ее сделать.
Не давай никаких интервью, не пиши никаких статей. Не будь источником сплетен. Не изображай вдову великого человека. Не строй догадок по поводу того, что он сделал бы, если бы он был жив.
Не отмечай его дни рождения и годовщины в память о нем.
Не поощряй ретроспективных показов его картин, фестивалей, творческих встреч с восхвалениями в его адрес.
Не ходи ни на какие просмотры или премьеры.
Когда низко над головой пролетают самолеты, взлетевшие с аэродрома, не вспоминай путешествия, которые вы совершили вместе.
Не пей в одиночестве или в компании, каким бы большим ни был соблазн. Избегай принимать снотворное. Превозмогай бессонницу своими силами.
Убери со стола в гостиной его книги и сценарии. Это все в прошлом.
Вежливо отказывайся от фолиантов с газетными вырезками, рецензиями на пьесы и фильмы, которые поставил и снял твой муж, любезно переплетенные студией в альбомы с тиснеными обложками. Не читай хвалебных статей критиков.
