история одного безумия (СИ) - Трещев Юрий (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Глянув на ветхие горы, на море, ставшее мельче, Бенедикт пошел прочь, хромая на обе ноги…
Марк попытался остановить его, но голос пропал, сдавило виски, как тисками…
«Странная тишина… как в первый день творения мира… и деревья недвижны, окаменели…»
Марк неловко повернулся, ударился коленом о выступ скалы, невольно вскрикнул…
Бенедикт оглянулся… он долго, страшно долго смотрел на Марка, прежде чем исчезнуть… исчез…
«Но видел ли он меня?.. вопрос… он видел что-то невидимое… может быть, я уже бог?..»
— Ты был похож на памятник, поставленный мне женами, миросочащий, благоухающий елеем…
В гнетущей тишине и мгле шли дни, годы…
Там, куда смотрел Марк, томилась вечность, ждала…
Марк лежал неподвижно…
Мир, явь стали чужды ему…
— Смерти нет… есть переселение… — услышал Марк голос монаха…
Мнилось ему, что он на самом деле окаменел, когда бы не дрожь губ…
— Боже, спаси…
Вечер зажег тучи, соделал море вином и день погас…
Ночь выпила вино…
* * *
Светало…
Из тумана вышла Ада… туман не отпускал ее, венком висел над ней смеющейся, изящной, стройной…
Всю ночь Ада играла с дельфинами и нимфами и переняла их смех…
«Не меня она ожидала увидеть… — подумал Марк… — Ищет взглядом Бенедикта, стыдливо прикрывая грудь и лоно руками…»
Марк, бессильный, понурый, вздохнул украдкой… он ожил, обрел и длил блаженство…
«Когда-то я все это описал в гимнах… увы, гимны сменились плачами после исчезновения Ады… она исчезла в первую брачную ночь Бенедикта, пылкая, нежная, с которой и я блаженства ждал, испытывая и робость, и желание…
Помню, истомленный, наконец, я заснул… правда, вскоре проснулся, услышав крики и вопли…
Грязь вползала в город змеей чешуйчатой… слепяще черная она плела извивы…
Я стоял и смотрел, не веря собственным глазам…
Я уже видел все это…
Нет, нет, не буду вспоминать, минуло все… или не минуло, ждет?..
Грязь вползла в замок примадонны… я шел за ней по темным коридорам, следил за игрой теней, извивами отражений…
Шелестом, всплесками грязь напоминала о себе… вдруг она прильнула к окну, пролилась на пол и поползла ко мне…»
Марку показалось, что грязь была наделена душой и зрением…
Он взирал на нее с трепетом и очнулся от ее зыбкого, холодного прикосновения… привстал, поежился, огляделся… его окружали спящие люди…
«Наверное, бездомные… или беженцы от войны…»
Чуть поодаль тлела горка углей под пеплом…
— Хочешь узнать кто они?.. а кто ты?.. — спросил незнакомец…
— Тише… не поднимай шума… — прошептал Марк:
«Скорбная сцена, но я не чувствую ни ужаса, ни боли, только грусть…»
Марк закутался в складки мантии… он лежал и размышлял…
Нет, о прошлом он не скорбел… его ослепляла луна и улыбка, танцующей Ады… ее пленительная фигура колыхалась как пламя свечи…
«Не дало бы мне прошлое полнее блаженства, и этот тайный восторг обладанья…»
Марк встал и пошел, все ускоряя шаг…
«Остановись, куда ты спешишь?.. не в прошлое ли?.. в замок примадонны, который превратился в руины… и сад заглох…
Хочу вздыхать в этом библейском саду и тихо петь, пока не сойдет на меня сон, но омрачают и отгоняют сон размышления… пугает будущее, висит черной тьмой над городом… со страхом жду я вестей от Бенедикта, от Ады…
И все же, кто эта женщина в неброском облаченье?.. Ада или Рая?.. смотрю на нее и слепну… труднее всего не думать о Аде, когда она перед тобой стоит, незримая другим… и не одна, со свитой теней на фоне этих угрюмых руин, напоминающих смертным, что все тщетно…»
— Мне мнится или я слышу ее легкие шаги…
Марк умолк, затаил дыхание…
«Нет, это не Ада… это женщина из толпы, чем-то похожая на Аду…
Аде не понять было жестокости и равнодушия гения, каким был или казался Бенедикт… он бежал, лишив ее всего, чем только она дорожила…
Что скрывала она в глубине души: озарение или пылкую и несчастную страсть?..
Вопрос…
Сны об Аде не оставляют меня…»
Марк устал, прилег на ложе и закрыл глаза…
В темноте то вспыхивали, то гасли картины… рисовались скалы острова, пещера с высоким сводом…
Марк был окружен то стенами пещеры, то пустотой… он лежал и вбирал звуки ночи: благовестный гул прибоя, голоса чаек, поющих в разнобой…
Марк засыпал и просыпался один в угрюмой темноте, лежал и прислушивался к ее зову и чувствуя ее леденящее объятие…
Лица темноты он не виден, но мнилось, что у нее лицо Ады…
— Другой женщины для счастья мне не дано… — прошептал Марк…
Уже уносимый волнами темноты, Марк очнулся… он лежал, кутаясь в складки мантии, и размышлял:
«Бенедикт такой же скиталец, как и я… я тоже вечный жид…
После исчезновения мэра меня допрашивали… и с пристрастием… я вынужден был бежать из города… шел по суше, потом плыл на пароме… среди ночи паром наткнулся на рифы, перевернулся и затонул…
Я очутился в воде…
Волны обняли меня и понесли на своих спинах…
Светало, когда я услышал гул прибоя… он исполнял реквием, чайки были солистами…
Море высадило меня на песчаную косу, на которой я нашел обломки барки и утопленников…
Среди утопленников была женщина… она еще дышала…
Помню, я спросил ее:
— Где твой муж?..
— Мужа у меня нет… откуда его взять?..
Лукавила вдова… был у нее муж… лежал мертвый перед ней…
Умоляла она меня с ней остаться, но я ушел, как только на море установился штиль…
Две зари промелькнули и два дня…
Я снова вернулся туда, откуда ушел, но ни вдовы не нашел, ни следов барки…
Я понял, что высадило меня море на остров, а вдова была бесовским искушением…
Обессилев, я лег на песок и заснул…
Во сне я обнимал вдову… и вымок сразу… потом меня озноб охватил… помню, я очнулся в пещере, лязгая зубами…
Чуть поодаль лежал Бенедикт…
Однако, что это с ним?.. так странно посмотрел на меня… и с такой жалостью… как будто я умер…
Прошлой осенью я уже был мертвецом…
Помню, я шел в город…
Смеркалось… было жутко холодно… я заполз в расселину, чтобы согреться, и не заметил, как заснул…
Я уже почти остыл… и вдруг услышал голос: «Встань…» — я попытался встать… смотрю по сторонам, чтобы увидеть того, кто окликнул меня голосом монаха, но никого не увидел…
С трудом я встал, тело не слушалось меня… колени подгибались, но я спустился к воде и увидел в камнях лодку, вычерпал воду, столкнул ее в воду и поплыл, одолеваемый сонливостью…
Во сне монах, он же бог, крестил меня…
Проснулся я от холода не в купели, а на дне лодки…
Я плыл и размышлял…
Нет ничего ужасней этой болезни…
Куда только мысли меня не заводили, давали возможность странствовать и во тьме преисподней, и подниматься на небо к ангелам и богу…
Помню, я жаловался и сожалел, что я лишь подобье бога…
Монах рассмеялся за моей спиной и канул в вечность…
Одно я понял из своих размышлений, что собственным только судом и желаньем никто не спасется…»
Запечатлев свои размышления на обеих сторонах листка, Марк уронил карандаш… он наклонился, чтобы поднять карандаш, и упал на колени от слабости…
Бенедикт хотел помочь Марку подняться и сам упал…
Так они и заснули, обнявшись…
* * *
Утром странники проснулись и пошли дальше…
Они шли в толпе беженцев от войны…
Беженцы смотрели на них с уважением и приязнью…
Были среди беженцев и непримиримые, нравом жестокие…
Иногда странники останавливались, Марк писал, а Бенедикт пел, разглашал в плачах свои мысли о помраченье и безумье власти, хотя и знал, что не воспримут его слова, не подчинятся ему…
«Не пришло еще время… — подумал Марк… — На ветер Бенедикт бросает слова плачей, быстро гибнущие… откуда он их берет?.. наверное, из замогильных записок своего дяди, или из мемуаров примадонны…
