Наш Декамерон - Радзинский Эдвард Станиславович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
- Ну, как житуха?
- В порядке.
- А как твой "комендант"? - спрашивал, пряча глаза, Иванов Второй.
- Не жалуюсь. Команду "Ложись" исполняет справно - в шестой раз рожать поехала.
Потом родила его фигуристая Машка седьмого… Потом восьмого… Потом девятого… И вдруг - стоп! Девятый - и все!
И вот как-то на совещании ударников встречает Иванов Первый Иванова Второго. Разговорились они, но чувствует Второй, что чегой-то мнется Первый Иванов. Мялся-мялся, а все ж таки разговор завел:
- Детни у меня много. Девять.
- Много, - сказал выжидающе Иванов Второй.
- А баба моя все цветет. Девять нарожала - а глаз не оторвешь.
- А чего ж десятого не родишь?
- Надо бы, - вздохнул Первый и добавил: - За десять детей "Мать-героиню" дают и деньгами добавляют каждый месяц.
- Так сделай.
- "Сделай"! Разве не сделал бы? Не выходит! К врачу ходили, говорит: "В вас все дело", - во мне то есть… Случилось со мной что-то. Девять вышло, а десятый…
Прошло еще немного времени, и вдруг зовет Первый Иванов Второго к себе домой.
Пришел тот к нему в дом впервые после майских. Машка его румяная да свежая - годы совсем над ней невластные: ходит, задом вертит, фигуристая.
- Коля, дружок твой в беде. Выручай.
- Согласный.
- Еще б не согласный. Такая фигуристая, - только вздохнул Первый.
Ну, закончили они бутылку. Первый Иванов ушел как бы погулять, ну Машка его, естественно, в курсе была. И, не откладывая дела, начали Второй Иванов и Маша Петрова добывать вдвоем эту самую медаль. Оба статные, красивые - так что все получилось у них с одного раза.
И вскоре приходит Иванов Первый ко Второму, веселый, довольный, бутылку на радостях приносит.
Проходит девять месяцев положенных, и рожает Мария. И пуще прежнего хорошеет.
- Я, говорит, Иван, зла на тебя не держу, жизнь мы свою уже прожили, умирать скоро. Да и Машка твоя теперь тоже стала, как моя, - фигуристая жирная старуха.
И помирились. И снова неразлучные стали. Ну, а как помирать пришлось - опять все одному везет. Так что первым помер Коля Иванов Второй, красивый и невезучий. Завод ему хорошее место на кладбище выделил, оградку поставил, памятник.
Пришла очередь и Первого Коли - тоже без мук помер и тоже в одночасье. А так как мест к тому времени на центральном кладбище уже не было и был он друг неразлучный Второго Иванова, то схоронили его за той же оградкой. И надпись сделали такую же: "Иванов Николай Иванович". Только года другие проставили.
Прошло еще время. Машка, некрасивая, жирная, но бойкая - возьми да и выйди замуж второй раз. И стал муж ее болеть. А баба она была хозяйственная, предусмотрительная. И говорит она подруге своей, Машке красивой:
- А ну, убирай своего с нашего места. Я там, может, моего нового захороню.
- Да ты что, как же я заберу?
- Как положила, так и забирай. Думаешь, я забыла, сколько вы моему крови испортили? Думаешь, я не знаю, через кого он здоровье потерял да умер?
И так как Мария Первая своего не забирала, то Мария Вторая обратилась в суд.
- Стыдно, гражданки! Лежат вместе два хороших товарища, а вы их покой нарушаете. Пусть себе лежат. Пусть отдыхают.
И разошлись молча подруги в разные стороны и с той поры до смерти словом не перемолвились.
- А я расскажу наоборот: как непобедима любовь к другу… - начал веселый баритон. - Да и что на свете может быть выше товарищества, как сказал бы Тарас Бульба?
О ЛЮБВИ К ДРУГУ
В шестидесятые годы, я настаиваю - в шестидесятые, жил-был руководитель второго ранга и руководил он чем-то в РСФСР. У него тоже была самая распространенная фамилия - Попов. И когда произносили его фамилию, то всегда добавляли: "Только это не тот Попов, а этот, из РСФСР". Потому что имелся "тот Попов", руководитель первого ранга.
Так он жил, Попов из РСФСР, не тужил и добра наживал. Помаленьку разваливал он вверенные ему ведомства, потихоньку переходил из одного в другое, пока не дожил до скандала прямо-таки международного.
Поручили ему послать в подарок развивающейся африканской стране быков-производителей. Вроде все ясно: погрузили быков на корабли, - и поехали наши быки, все в медалях, здоровенные, - оплодотворять ихних негритянских коров. Ехали они через моря-океаны и приехали. Вывели красавцев быков на берег, организовали им теплую встречу, сыграли музыку - все чин чинарем. Но только оплодотворять этих самых негритянских коров наши быки не захотели. Стоят как мертвые - не хотят оплодотворять! И все тут! Тогда наш Попов передал по телексу приказ: брать быков измором. Но тут выяснилось, что слова "взять измором" оказались буквально пророческими. Мало того что сволочи быки дружественных коров не захотели - они и еду местную коровью жрать наотрез отказались.
Сообщили все это опять по телексу Попову. Попов потребовал представить ему соответствующую бумагу. А пока суд да дело, пихать быкам еду насильно - пущай, дескать, акклиматизируются…
