Почетный консул - Грин Грэм (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
— Ведь ты же Эдуардо, верно?
— Леон! — воскликнул Пларр. — Ты Леон Ривас? — Они неловко обнялись. Пларр спросил: — Сколько же прошло лет?.. Я ничего о тебе не слышал с тех пор, как ты пригласил меня на свое рукоположение. И очень жалел, что не смог приехать на церемонию, для меня это было бы небезопасно.
— Да ведь с этим все равно покончено.
— Почему? Тебя прогнали?
— Во-первых, я женился. Архиепископу это не понравилось.
Доктор Пларр промолчал.
Леон Ривас сказал:
— Мне очень повезло. Она хорошая женщина.
— Поздравляю. Кто же в Парагвае отважился освятить твой брак?
— Мы дали обет друг другу. Ты же знаешь, в брачном обряде священник всего-навсего свидетель. В экстренном случае… а это был экстренный случай.
— Я и забыл, что бывает такой простой выход.
— Ну, можешь поверить, не так-то это было просто. Тут надо было все хорошенько обдумать. Наш брак более нерушим, чем церковный. А друга моего ты узнал?
— Нет… по-моему… нет…
Доктору Пларру захотелось содрать с лица другого жидкую бородку, тогда бы он, наверное, узнал кого-нибудь из школьников, с которыми много лет назад учился в Асунсьоне.
— Это Акуино.
— Акуино? Ну как же, конечно, Акуино! — Они снова обнялись, это было похоже на полковую церемонию: поцелуй в щеку и медаль, выданная за невозвратное прошлое в разоренной стране. Он спросил: — А ты что теперь делаешь? Ты же собирался стать писателем. Пишешь?
— В Парагвае больше не осталось писателей.
— Мы увидели твое имя на пакете в лавке у Грубера, — сообщил Леон.
— Он мне так и сказал, но я подумал, что вы полицейские агенты оттуда.
— Почему? За тобой следят?
— Не думаю.
— Мы ведь действительно пришли оттуда.
— У вас неприятности?
— Акуино был в тюрьме, — сказал Леон.
— Тебя выпустили?
— Ну, власти не так уж настаивали на моем уходе, — сказал Акуино.
— Нам повезло, — объяснил Леон. — Они перевозили его из одного полицейского участка в другой, и завязалась небольшая перестрелка, но убит был только тот полицейский, которому мы обещали заплатить. Его случайно подстрелили их же люди. А мы ему дали только половину суммы в задаток, так что Акуино достался нам по дешевке.
— Вы хотите здесь поселиться?
— Нет, поселиться мы не хотим, — сказал Леон. — У нас тут есть дело. А потом мы вернемся к себе.
— Значит, вы пришли ко мне не как больные?
— Нет, мы не больные.
Доктор Пларр понимал всю опасность перехода через границу. Он встал и отворил дверь. Секретарша стояла в приемной возле картотеки. Она сунула одну карточку на место, потом положила другую. Крестик раскачивался при каждом движении, как кадильница. Доктор затворил дверь. Он сказал:
— Знаешь, Леон, я не интересуюсь политикой. Только медициной. Я не пошел в отца.
— А почему ты живешь здесь, а не в Буэнос-Айресе?
— В Буэнос-Айресе дела у меня шли неважно.
— Мы думали, тебе интересно знать, что с твоим отцом?
— А вы это знаете?
— Надеюсь, скоро сможем узнать.
Доктор Пларр сказал:
— Мне, пожалуй, лучше завести на вас истории болезни. Тебе, Леон, запишу низкое кровяное давление, малокровие… А тебе, Акуино, пожалуй, мочевой пузырь… Назначу на рентген. Моя секретарша захочет знать, какой я вам поставил диагноз.
— Мы думаем, что твой отец еще, может быть, жив, — сказал Леон. — Поэтому, естественно, вспомнили о тебе…
В дверь постучали, и в кабинет вошла секретарша.
— Я привела в порядок карточки. Если вы разрешите, я теперь уйду…
— Возлюбленный дожидается?
Она ответила:
— Ведь сегодня суббота, — словно это должно было все ему объяснить.
— Знаю.
— Мне надо на исповедь.
— Ага, простите, Ана. Совсем забыл. Конечно, ступайте. — Его раздражало, что она не кажется ему привлекательной, поэтому он воспользовался случаем ее подразнить. — Помолитесь за меня, — сказал он.
Она пропустила его зубоскальство мимо ушей.
— Когда кончите осмотр, оставьте их карточки у меня на столе.
Халат ее захрустел, когда она выходила из комнаты, как крылья майского жука.
Доктор Пларр сказал:
— Сомневаюсь, чтобы ей долго пришлось исповедоваться.
— Те, кому не в чем каяться, всегда отнимают больше времени, — сказал Леон Ривас. — Хотят ублажить священника, подольше его занять. Убийца думает только об одном, поэтому забывает все остальное, может грехи и почище. С ним мало возни.
— А ты все еще разговариваешь как священник. Почему ты женился?
— Я женился, когда утратил веру. Человеку надо что-то беречь.
— Не представляю себе тебя неверующим.
— Я говорю ведь только о вере в церковь. Или скорее в то, во что они ее превратили. Я, конечно, убежден, что когда-нибудь все станет лучше. Но я был рукоположен, когда папой был Иоанн [Иоанн XXIII (1881-1963); избран папой в 1958 году]. У меня не хватает терпения ждать другого Иоанна.
— Перед тем, как идти в священники, ты собирался стать abogado. А кто ты сейчас?
— Преступник, — сказал Леон.
— Шутишь.
— Нет. Поэтому я к тебе и пришел. Нам нужна твоя помощь.
— Хотите ограбить банк? — спросил доктор.
Глядя на эти торчащие уши и после всего, что он о нем узнал, Пларр не мог принимать Леона всерьез.
— Ограбить посольство, так, пожалуй, будет вернее.
— Но я же не преступник, Леон. — И тут же поправился: — Если не считать парочки абортов. — Ему хотелось поглядеть, не дрогнет ли священник, но тот и глазом не моргнул.
— В дурно устроенном обществе, — сказал Леон Ривас, — преступниками оказываются честные люди.
Фраза прозвучала чересчур гладко. Видно, это была хорошо известная цитата. Доктор Пларр вспомнил, что Леон сперва изучал книги по юриспруденции — как-то раз он ему объяснил, что такое гражданское правонарушение. Потом на смену им пошли труды по теологии. Леон умел при помощи высшей математики придать достоверность даже троице. Наверное, и в его новой жизни тоже есть свои учебники. Может быть, он цитирует Маркса?
— Новый американский посол собирается в ноябре посетить север страны, — сказал Леон. — У тебя есть связи, Эдуардо. Все, что нам требуется, — это точный распорядок его визита.
— Я не буду соучастником убийства.
— Никакого убийства не будет. Убийство нам ни к чему. Акуино, расскажи, как они с тобой обращались.
— Очень просто, — сказал Акуино. — Совсем несовременно. Без всяких электрических штук. Как conquistadores [конкистадоры (исп.)] обходились ножом…
Доктора Пларра мутило, когда он его слушал. Он был свидетелем многих неприятных смертей, но почему-то переносил их спокойнее. Можно было что-то сделать, чем-то помочь. Его тошнило от этого рассказа, как когда-то, когда много лет назад он анатомировал мертвеца с учебной целью. Только когда имеешь дело с живой плотью, не теряешь любопытства и надежды. Он спросил:
— И ты им ничего не сказал?
— Конечно, сказал, — ответил Акуино. — У них все это занесено в картотеку. Сектор ЦРУ по борьбе с партизанами остался мною очень доволен. Там были два их агента, и они дали мне три пачки «Лаки страйк». По пачке за каждого человека, которого я выдал.
— Покажи ему руку, Акуино, — сказал Леон.
Акуино положил правую руку на стол, как пациент, пришедший к врачу за советом. На ней не хватало трех пальцев; рука без них выглядела как нечто вытащенное сетью из реки, где разбойничали угри. Акуино сказал:
— Вот почему я начал писать стихи. Когда у тебя только левая рука, от стихов не так устаешь, как от прозы. К тому же их можно запомнить наизусть. Мне разрешали свидание раз в три месяца (это еще одна награда, которую я заслужил), и я читал ей свои стихи.
— Хорошие были стихи, — сказал Леон. — Для начинающего. Что-то вроде «Чистилища» в стиле villancico [старинные испанские народные песни, нечто вроде рождественских колядок (исп.)].
— Сколько тут вас? — спросил доктор Пларр.
— Границу перешло человек двенадцать, не считая Эль Тигре. Он уже находился в Аргентине.
