Между небом и землей - Леви Марк (версия книг TXT) 📗

— Я хотела сказать — взрослым.

— А мы, дети, совсем другие?

— Да! Мы, большие, испытываем тревоги, которых детство не знает; ты можешь назвать это страхами.

— А чего боишься ты?

Она объяснила ему, что взрослые боятся самых разных вещей: старости, смерти, боятся понять, что они жили неправильно, боятся болезней, иногда даже детского взгляда; боятся, что их осудят.

— Знаешь, почему мы так хорошо понимаем друг друга, ты и я? Потому что я тебе не вру, потому что я говорю с тобой, как со взрослым, потому что я не боюсь. Взрослые боятся из-за того, что не умеют чувствовать массу вещей. Именно чувствовать я тебя и учу. Вот сейчас нам хорошо, и это «хорошо» состоит из множества частичек: мы оба, наш стол, наш разговор, мои руки, которые ты разглядываешь, запах комнаты, привычная мебель, покой начинающегося дня.

Она встала, собрала чашки и поставила их в эмалированную раковину. Потом провела губкой по столу, смахнула кучку крошек в подставленную лодочкой руку.

Рядом с дверью стояла плетёная корзина с кучей лесок, уже снабжённых крючками. На крышке корзины лежали хлеб, сыр и колбаса, завёрнутые и полотенце. Лили взяла корзину под мышку, Артура за руку.

— Идём, мой дорогой, а то опоздаем.

Они спустились по дорожке, которая вела к маленькой пристани.

— Посмотри на эти разноцветные судёнышки, они похожи на букет морских цветов.

Артур, как обычно, зашёл в воду, отцепил лодку от причального кольца и подтянул к мосткам. Лили положила в неё корзину и забралась сама.

— Ну, греби, мой дорогой.

Когда береговая линия ещё не пропала из вида, Артур вынул весла из уключин и положил на дно лодки. Лили уже вытащила из корзины рыболовные снасти и насадила наживку на крючки. По традиции она готовила для Артура только первую удочку; потом он должен был, преодолевая отвращение, сам насаживать маленького красного червячка. Закрепив пробковую катушку между ногами на дне лодки, Артур обвязал нейлоновую леску вокруг указательного пальца и забросил в воду, вместе с привязанным свинцовым грузилом, которое быстро увлекло за собой приманку. Если место окажется удачным, очень скоро он вытащит рыбину.

Они сидели лицом друг к другу. Несколько минут прошло в молчании. Лили напряжённо разглядывала Артура и вдруг спросила странным голосом:

— Артур, ты знаешь, что я не умею плавать. Что ты будешь делать, если я упаду в воду?

— Я прыгну тебя вылавливать, — ответил ребёнок.

Лили мгновенно пришла в ярость:

— Ты говоришь глупость!

Артур застыл, поражённый резкостью ответа.

— Постараться добраться до берега, вот что ты должен сделать! — Лили сорвалась на крик: — Только твоя жизнь имеет значение, никогда не забывай этого и никогда не оскорбляй судьбу, играя с ней, поклянись!

— Клянусь, — ответил испуганный ребёнок.

— Сам видишь, — смягчившись, сказала она, — ты должен был бы дать мне утонуть.

Тогда маленький Артур расплакался. Лили вытерла его слезы кончиком указательного пальца.

— Иногда мы бессильны перед судьбой, желаниями или порывами, и это мучительно, часто не переносимо. Такое чувство будет преследовать тебя всю жизнь, иногда забываясь, а иногда превращаясь в наваждение. Искусство жить во многом зависит от нашей способности превозмогать собственное бессилие. Это трудно, потому что бессилие часто порождает страх. Оно сводит на нет наши силы, разум, здравый смысл и открывает дорогу слабости.

Ты узнаешь много страхов. Борись с ними, но не подменяй их слишком долгими колебаниями. Подумай, реши и делай! Не поддавайся сомнениям, неспособность отвечать за собственный выбор отравляет жизнь.

Каждый вопрос может превратиться в игру, каждое принятое решение научит тебя лучше узнать и понять самого себя. Заставь мир двигаться, это же твой мир!

Посмотри на пейзаж, которым тебе дано наслаждаться, посмотри, как вырисовывается вдали берег, будто кружево, как солнце зажигает там тысячу разных огоньков. Каждое дерево, отдаваясь ласкам ветра, колышется в собственном ритме. Ты думаешь, природа из страха придумала все эти мелочи… Но самая прекрасная вещь, которую дала нам земля, то, что превращает нас в человеческие существа, — это счастье делиться с кем-то. Тот, кто не умеет делиться, — калека, инвалид без чувств.

Ты увидишь, Артур, сегодняшнее утро отпечатается в твоей памяти. Потом, когда меня не будет, ты вспомнишь о нём, и это воспоминание будет тёплым, потому что мы разделили этот миг.

Если я упаду в воду, ты не бросишься меня спасать, это было бы глупо. Все, что ты должен был бы сделать — это протянуть руку, чтобы помочь забраться обратно в лодку, но если у тебя не получится и я утону, твоя душа будет спокойна. Ты принял правильное решение не рисковать бессмысленно жизнью, но ты сделал все, чтобы меня спасти.

Артур заработал вёслами. Лили взяла голову мальчика в свои ладони и нежно поцеловала в лоб.

— Я сделала тебе больно?

— Да. Ты никогда не утонешь, если я буду рядом.

И я прыгну в воду, я достаточно сильный, чтобы вытащить тебя.

Лили угасла так же изящно, как жила. В утро смерти своей матери мальчик подошёл к её постели:

— Почему?

Мужчина, стоящий у постели, не сказал ничего, только поднял глаза и посмотрел на ребёнка.

— Мы были так близки, почему она не сказала мне «до свидания»? Я бы никогда так не сделал. Ты ведь большой, ты знаешь — почему? Скажи мне, я должен знать… Все всегда врут детям, взрослые думают, что мы дурачки! Но ты, если ты храбрый, скажи мне правду, почему она ушла вот так, пока я спал?

У детей иногда бывает взгляд, который будит в вас такие воспоминания, что просто невозможно оставить вопрос без ответа.

Энтони положил руки на плечи мальчика.

— Она не могла поступить по-другому, смерть не приглашают, она приходит сама. Твоя мать проснулась посреди ночи, боль была ужасной, Лили ждала восхода солнца, но, несмотря на все её попытки остаться в сознании, она угасла.

— Значит, это я виноват, что спал.

— Нет, конечно нет, ты не должен так думать. Хочешь узнать настоящую причину, почему она ушла, не попрощавшись?

— Да.

— Твоя мама была настоящей леди, а настоящие леди умеют уходить достойно, не беспокоя тех, кого любят.

Во взволнованном взгляде мужчины мальчик прочёл тайный договор, о котором раньше только догадывался. Он смотрел, как скатывается по щеке слеза, пробираясь в проступившей щетине.

Мужчина провёл по векам тыльной стороной руки.

— Видишь, я плачу, — сказал он, — поплачь и ты, слезы уносят печаль…

— Я буду плакать потом, — ответил маленький мужчина, — печаль связывает меня с ней, я не хочу её терять. Она была моей жизнью.

— Нет, милый, твоя жизнь перед тобой, а не в воспоминаниях. В этом все, чему она тебя учила; никогда не забывай, что она говорила тебе ещё вчера: «За мечты надо платить». Её смертью ты платишь за мечты, которые она тебе дала.

— Эти мечты стоят слишком дорого… Энтони, оставь меня одного, — сказал ребёнок.

— Но ты один с нею. Закрой глаза, и ты забудешь о моём присутствии, в этом сила чувств. Ты один с самим собой. Сейчас ты отправляешься в долгий путь.

— Она красивая, правда? Я думал, смерть испугает меня, но она кажется мне красивой.

Артур взял мать за руку; голубые вены, проступавшие на нежной и белой коже, казалось, отражали течение жизни Лили — бурное, переливчатое. Он поднёс руку к своему лицу и медленно погладил себя по щеке, прежде чем поцеловать ладонь.

Какой поцелуй мужчины мог бы соперничать с этим?

— Я люблю тебя, — сказал он, — я любил тебя любовью ребёнка, теперь ты останешься в моём сердце мужчины, до последнего дня.

— Артур? — окликнул его Энтони.

— Да?

— Вот письмо, она просила передать его тебе; а сейчас я уйду.

Оказавшись один, Артур понюхал письмо, вдохнул аромат, которым оно было пропитано, и распечатал.