Жена журавля - Несс Патрик (чтение книг .txt) 📗

— Ты помнишь птицу, которую спас? — спросил она. — Кто это был? Аист?

— Журавль, — ответил он. — По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

— Это на самом деле случилось с тобой? Или тебе все же приснилось?

Он вздохнул, к ее удивлению, с явной досадой.

Она поспешила продолжить:

— Просто я, кажется, сегодня видела эту же птицу. В парке, когда гуляла с Джеем-Пи. Она была очень высокая и охотилась на рыбу в пруду.

— Да ты что? В парке за твоим домом?

— Да.

— О боже! Ничего себе. Нет, мне это не приснилось, хотя было очень похоже на сон… Ну и дела!

Затем она позвонила матери, рассказала ей об отце. О Кумико, о картинах, деньгах и журавле.

— Звучит как полная чушь, дорогая, — сказала ей мать. — Ты уверена, что все именно так и было?

— Он кажется очень счастливым.

— Он всегда кажется счастливым. Не факт, что оно так и есть.

— Только не говори, что ты все еще волнуешься за него, мама.

— Твоего отца достаточно увидеть один раз, чтобы волноваться за него всю оставшуюся жизнь.

Перед тем как забраться в постель и притвориться, что читает книгу, Аманда еще раз взяла мобильник и нажала «последние звонки». Генри значился третьим, сразу после матери и отца. Больше за все эти выходные она не общалась ни с кем. Она подумала, не позвонить ли Генри — удостовериться, что он благополучно вернулся домой, — но делать этого, конечно, не следовало по многим причинам. Да и что она ему скажет? И что ей ответит он?

Она отложила телефон, погасила свет.

А потом заснула. И видела сны о вулканах.

Утром в понедельник она всегда обрабатывала информацию, собранную за выходные, — общее количество автомобилей, время, которое каждый из них простоял в пробке, альтернативные варианты управления светофорами или возможные объездные пути, которые помог ли бы справляться с заторами. Она больше не пыталась объяснить эту часть своей работы другим — с тех пор как однажды увидела вытянутые лица окружающих, пришедших в ужас от того, что она вообще может спокойно об этом говорить.

Впрочем, окружающие были тупицами, а она эту работу считала весьма интересной. И хотя сам сбор данных происходил не всегда быстро и гладко, находить решения для тех или иных проблем было весьма увлекательно. И она действительно находила эти решения, да к тому же делала это стильно и со вкусом — так, что даже Фелисити Хартфорд пришлось спрятать поглубже свою ненависть и пусть неохотно, но признать ее заслуги.

А вот Рэйчел — вообще-то ее непосредственная начальница — в последнее время начала вставлять палки в колеса.

— Ты еще не закончила анализ? — спросила Рэйчел, встав перед нею и упершись взглядом в ее отчет с таким видом, словно работа Аманды слишком скучна для визуальных контактов.

— На часах 9:42, — ответила Аманда. — Я всего сорок пять минут в офисе.

— Тридцать одну минуту? — поправила Рэйчел. — Или ты думаешь, никто не заметил, что ты опоздала?

— Я работала в субботу весь день.

— На подсчеты пробок достаточно и утра? Не могу представить, зачем убивать на это весь день?

Началось это сразу после чертова пикника. Внешне вроде бы ничего не изменилось — никаких размахиваний руками или заявлений о вечной вражде, — просто больше никаких приглашений вместе пообедать, резкость на грани грубости при обсуждении рабочих моментов, тотальное похолодание атмосферы. Но избегать встречаться с ней взглядом — это что-то новенькое, подумала Аманда. Видимо, их отношения с Рэйчел переходят в следующую фазу. Ну-ну…

— Как у тебя с братцем Джейка Гилленхаля? — спросила она, отворачиваясь к своему монитору. И краешком глаза успела заметить, что Рэйчел таки подняла на нее взгляд:

— С кем?

— Ну, с тем красавчиком из парка… — Аманда изобразила саму невинность. — Который залил тебя маслом с головы до пят.

— Уолли [16] — парень что надо? — ответила Рэйчел, и Аманда не без удовольствия отметила, как недовольная морщинка (и весьма глубокая) проступила меж бровей на ее безупречном лице.

— Как его зовут? Уолли? — уточнила Аманда, наверное, уже в третий, если не в четвертый раз. — Кого же это в наши дни называют «Уолли»?

— Абсолютно нормальное имя? — сказала Рэйчел. — Не то, что у некоторых? Например, у какой-нибудь Кумико, которая даже не японка?

Аманда заморгала:

— Смотри-ка, запомнила… А с чего ты взяла, что она не японка?

— Еще б не запомнить? Ты же об этом только и трещишь? Как будто у тебя своей жизни нет? Жить жизнью своего папочки — это так печально, правда?

— Иногда, Рэйчел, я не понимаю, как ты умудря…

— Отчет, Аманда? — Зеленые глаза Рэйчел вспыхнули.

Аманда сдалась.

— Будет к обеду, — сказала она и выдавила широкую фальшивую улыбку. — Да! А может, заодно и пообедаем вместе? Что скажешь?

Рэйчел издала вздох не менее фальшивого сожаления:

— Это было бы классно? Но у меня уже другие планы? Значит, к часу отчет у меня на столе?

И зашагала прочь, не дожидаясь ответа. Мы могли бы подружиться, подумала Аманда.

— Нет уж, дудки, — сказала она себе.

— С дороги, жиртреска!

Локоть велосипедиста зашвырнул кофе Аманды на обочину тротуара, где поедали свои обеды из коробочек муниципальные строители и одна бизнес-леди, которая явно выбрала не тот день, чтобы выпить кофе со сливками. Бумажный стаканчик упал ей под ноги и расплескался, окатив бедняжку до самого бедра.

Женщина уставилась на Аманду, разинув рот. Испытывая одновременно стыд от того, что столько народу услышало, как ее назвали «толстожопой», и муки совести за кофе, пролитый на ни в чем не повинного человека, Аманда решила проявить инициативу.

— Долбаные велосипедисты… — возмутилась она, искренне сочувствуя своей жертве и надеясь, что та поможет ей свалить вину на другого.

— Ты стояла на проезжей части, — сказала женщина. — Что ему оставалось делать?

— Я надеялась, что он пропустит пешехода!

— Видать, твоя жопа оказалась для него слишком толстой.

— Да пошла ты! — бросила Аманда и двинулась прочь. — Кто вообще пьет кофе со сливками в январе?

— А кто будет все это чистить?! — крикнула женщина, стараясь поймать ее за рукав.

Аманда попыталась пробиться сквозь толпу мужчин и женщин, наблюдавших за их перебранкой.

— Ну, и чего ты добиваешься? — спросила она. — Чтоб меня арестовали за неоплату химчистки?

Прямо перед Амандой остановился элегантный индийский бизнесмен.

— Мне кажется, вам следует оплатить этой леди химчистку, — произнес он с сильным ливерпульским акцентом. — По-моему, так будет правильно.

— Да уж, — сказал еще один приличного вида мужчина. — Все-таки это ваша вина.

— Это вина велосипедиста, — настаивала Аманда. — Это он на меня наехал, а теперь рассекает за сто километров отсюда, уверенный в своей правоте!

Женщина в сливках схватила ее за плечо.

— Посмотри на меня! — крикнула она. — Ты за это заплатишь!

— Не волнуйтесь, — сказал ливерпульский индус. — Она заплатит.

Аманда открыла рот для атаки. И даже приготовилась, к своему удивлению, пригрозить этой женщине как-нибудь физически — возможно, даже залепить ей пощечину (а то и вмазать кулаком), если та не уберет свою долбаную руку с ее плеча. Все-таки Аманда была достаточно рослой и плечистой, чтобы всякие хамки не связывались с ней, а пошли бы и поучились хорошим манерам, иначе…

Но не успела она открыть рот, как обнаружила, что по ее щекам снова неудержимо текут слезы.

Все вокруг смотрели на нее, не желая прощать ей несправедливость, которой она наполнила их день, и молча требуя, чтобы она немедленно все исправила. Она вновь попыталась что-то сказать, как-нибудь объяснить этой женщине, что ей следует сделать со своими запачканными штанами, но из горла вырвалось только сдавленное рыдание.

— Господи, — прошептала она. — Да что это со мной?