Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2 - Тагиров Роман (первая книга TXT) 📗
— Слышь, прапорщик, а давай стрельнём из автоматической пушки? Ты же по солдатской специальности вроде как оператор-наводчик БМП-2? А я вот, целый подполковник, и ни разу не стрелял. Непорядок в пехоте!
— Тварщ полковник, да у неё дальность стрельбы до четырёх километров. Никак нельзя! Можем и в немецкую деревеньку засадить.
Подполковник, уже по пояс в башне:
— А мы аккуратно — прямо в кромку леса. Да не ссы ты, прапорщик, я из пушки БМП-1 на спор в ростовую мишень попадал. Давай показывай все кнопки боевому командиру. Это приказ!
С одной стороны инструкция по стрельбищу, с другой стороны приказ уважаемого командира. И с третьей стороны, прапорщик Кантемиров уже три года не стрелял с автоматической пушки БПМ-2. А было время — постоянная стрельба днём и ночью. Даже прицельная сетка снилась. Начальник полигона быстро принял волевое решение и марш — в люк командира отделения. Подполковник уже рядом сидит, слева, за пультом оператора-наводчика. Оба надели шлемофоны и подключились к рации. Кантемиров врубил шестнадцать тумблеров боевой части машины, проверил башню и пушку на движение и прикинул, если стрельнём ОФЗ (осколочно-фугасно-зажигательные) — можем и поле немецкое поджечь. Затем перевёл тумблер на боевую ленту БТ (бронебойно-трассирующие) и на своём пульте показал командиру полка кнопки пушки и пулемёта. Объяснил подполковнику хитрости прицельной сетки. Но вначале навёл сам.
По рации получили разрешение на стрельбу. Прапорщик дал две короткие очереди по три выстрела прямо перед лесом. По ходу трассеров и по следам разрывов зафиксировал, что снаряды идут куда надо. Переключил управление стрельбой на оператора и кулаком аккуратно стукнул по шлему подполковника. Никакой субординации. На войне — как на войне! Старший офицер также даёт две короткие очереди аккуратно в лес. По его смеху и мату Тимур понял, что «целый подполковник» стреляет из автоматической пушки БМП-2 не последний раз. Разгорячённый стрельбой командир полка стянул шлем, двинул прапорщику кулаком в плечо (На войне — как на войне!) и радостно сказал:
— Кантемиров, а давай поднимем пару дальних мишеней?
— Тварщ полковник, так раздолбаем же все подъёмники! Да и лента на бронебойно-трассирующие подключена.
— Железо жалеешь своему боевому командиру! Приказываю — поднять мишень.
Делать нечего. Начальник стрельбища по рации приказал поднять дальнюю ростовую мишень для стрельбы из СВД. Наступали сумерки, но цель была видна хорошо. Офицер даёт первую короткую очередь. Трассеры впиваются в землю перед мишенью. Недолёт! Поднимается пыль от разрывов. Ждём пару секунд. Вторая очередь! Но слишком длинная. Разошёлся командир. Выстрелов пять. Первые снаряды ложатся в цель, видно, как разлетается бруствер, а сама мишень вместе с подъёмником подпрыгивает и заваливается в сторону. Следующие чуть выше. А трассер последнего выстрела улетает далеко над лесом... Довольный стрельбой Григорьев уехал в полк, а Кантемиров остался ночевать на полигоне. Шла подготовка к сдаче весенней проверки. Стрельба днём и ночью, не успевали мишени колотить.
Ранним утром раздался стук дежурного по стрельбищу в дверь отдельного домика: «Товарищ прапорщик, комендант гарнизона!». Во дворе был слышен его мат. Без смеха. Тимур вскочил, быстро привёл себя в порядок, вышел и пожелал здоровья хмурому майору без доклада. С комендантом гарнизона у начальника стрельбища со временем сложились самые дружественные отношения. Майор был заядлым охотником, часто охотился в лесу полигона.
Жалоб со стороны жителей близлежащих деревень на солдат войскового стрельбища не было. За исключением дней, когда на нашем полигоне стоял на полевом выходе ДШБ из Лейпцига. Но, комендант относился к десантникам более чем лояльно. На груди майора красовался значок с количеством парашютных прыжков. И практически всегда с помощью прапорщика, в роли переводчика, удавалось решать все возникшие в эти дни проблемы с аборигенами. В таких случаях комендантского переводчика к решению вопроса старались не привлекать. Майор сухо поздоровался, переложил свою кожаную папку из рук в руки и достал из кармана галифе небольшие металлические осколки.
— Так, Кантемиров, знаешь, что это?
— Это не пули и не разорванные гранаты. Впервые вижу.
— Не звезди, прапорщик! Кто стрелял вчера на ночной?
— Обычные стрельбы. Как всегда. Скоро проверка.
Комендант пристально смотрел в глаза прапорщика. Начальник стрельбища выдержал взгляд, хотя, конечно, узнал эти осколки. Не раз видел на полях полигона Еланской учебной дивизии. Такие осколки даёт бронебойно-трассирующий снаряд при попадании в металл или камень. Ноги как-то сразу ватными стали, по спине пот потёк. Офицер продолжал пытливо разглядывать прапорщика. Кантемиров молчал и уже начал прикидывать: «А если прибило кого из гражданских?» Видимо, все его мысли отразились на лице. Кузнецов усмехнулся:
— Жертв нет! Но, снаряд прилетел с твоего стрельбища и упал во дворе дома. Стены только посекло осколками. Везёт же тебе, прапорщик. Сейчас позавтракаем и вместе поедем в полк. С самой ночи, ёшкин кот, ни крошки во рту. Чаю-то нальёшь гостю?
Хотелось в этот момент начальнику стрельбища напомнить офицеру одну народную мудрость про свою национальность и ранних незваных гостей, но он деликатно сдержался. Не тот случай. За завтраком майор вдруг спросил:
— А у тебя случайно лишних брёвен нет на пилораме? Комендатуру, понимаешь ли, надо отремонтировать, а тут не то, что досок, даже фанеры с рейками нет. И ещё краску надо искать.
Хозяин домика, подливая незваному гостю чай, быстро прикинул и предложил:
— Товарищ майор, думаю, по поводу досок, фанеры и реек вам надо будет обратиться непосредственно к командиру полка. Что-то мне подсказывает, что в этот раз он не сможет вам отказать. А мы с превеликим удовольствием выполним любой приказ командования — и брёвна распилим как надо, и избытки фанеры найдём для любимой комендатуры. И краску тоже.
Майор усмехнулся:
— Так, говоришь, прямо к Григорьеву обратиться?
— Так точно!
Подъехали в полк, дождались окончания развода. В кабинет командира полка комендант гарнизона с осколками в кулаке зашёл один. Кантемиров постоял у двери с полчаса, слышит — зовут(с). Прапорщик зашёл и доложил о прибытии. Оба старших офицера взглянули на прапорщика и улыбнулись. Вроде пронесло? Григорьев и говорит:
— Так, Кантемиров, что там у тебя на ночной стрельбе случилось? Докладывай как есть.
— Товарищ полковник, вчера днём пригнали две новые БМП-2 в боксы стрельбища. Одна из них оказалась с боекомплектом, с лентой бронебойно-трассирующих снарядов. Что не положено по инструкции. Вот мы с техником роты, прапорщиком Алиевым, решили разрядить боекомплект. Разряжать «Двойку» очень сложно и долго. Провозились до ночи. В последний момент раздался случайный выстрел в сторону боевой части стрельбища. На поле никого из операторов не было.
Подполковник с майором удивлённо переглянулись, а комполка быстро спросил:
— Алиев всё знает?
— Что значит, Алиев уже знает? Да он всё помнит отлично, товарищ полковник! Разрешите, я за ним сам в батальон сбегаю?
Комендант довольно захлопнул свою папку с документами и поднялся из-за стола:
— Вот и ладненько! А мы тут сидим, гадаем — и что же это такое могло произойти на стрельбище у прапорщика Кантемирова? А тут, оказывается, случайный выстрел. Вот же, как бывает! Не надо никуда бегать. Пусть оба прапорщика рапорта напишут, а результаты служебной проверки завтра ко мне на стол.
Майор схватил свою папку подмышку, улыбнулся и добавил:
— Думаю, сами своих же гвардейцев и накажете строго — «по законам военного времени».
Подполковник тоже встал:
— Наказать — это обязательно! Я сейчас комбата вызову, пусть проверку организует. А тебе, прапорщик, приказ — возьмёшь машину, строительный материал и шнель, шнель к немцам в деревню. Починишь там со своими бойцами стены и забор. И успокой там местных. Скажи, случайность, мол, больше такого никогда не повторится. Да и ещё — комендатура к нам за помощью обратилась. Ремонт у них. Надо помочь, чем сможем. Да и не жадничай там, прапорщик. Комендатура у нас одна. Уважать надо. И ещё, Кантемиров!
