Богач, бедняк... Том 1 - Шоу Ирвин (читать книги полностью .TXT) 📗
Так в молчании они ехали до самого Нью-Йорка. Теперь, если бы они сейчас внезапно повернули назад, то она никак не добралась бы до дома раньше рассвета. В результате придется пережить еще одну истерику матери. Но Гретхен ни о чем не жалела. Ей не хотелось, чтобы по ее лицу Тедди догадался, что ее волнуют такие пустяки.
Они остановились перед затемненным четырехэтажным домом на какой-то улице с одинаковыми, выстроившимися в ряд по обе стороны домами. Гретхен была в Нью-Йорке всего несколько раз в своей жизни, причем дважды приезжала за последние три недели с Бойланом, и поэтому не имела понятия, где они находятся сейчас. Бойлан, как обычно, обойдя машину, вежливо открыл перед ней дверцу. Они спустились по трем цементным ступенькам в маленький дворик, окруженный железным забором, и Бойлан позвонил в дверь. Им пришлось ждать довольно долго. Ей показалось, что кто-то внимательно их разглядывает. Наконец дверь отворилась. Перед ними стояла крупная полная женщина в белом вечернем платье, с крашеными рыжими волосами, с высокой взбитой прической на голове.
– Добрый вечер, дорогой, – поздоровалась она.
Какой у нее грубый, хриплый голос!
Женщина закрыла за ними дверь. В холле горел тусклый свет. В доме было необычайно тихо, словно повсюду были расстелены толстые ковры – на полу и на стенах. Люди здесь, по-видимому, передвигались неслышно, беззвучно, как тени, подумала Гретхен.
– Добрый вечер, Нелли, – сказал Бойлан.
– Не видела тебя тысячу лет. – Женщина пригласила их идти за ней вверх по лестничному пролету в маленькую, освещенную розоватым светом гостиную.
– Был занят.
– Понятно, – сказала женщина, бросив оценивающий взгляд на Гретхен, и, видимо, осталась весьма довольна ее видом.
– Сколько тебе лет, дорогая?
– Сто восемь, – ответил за Гретхен Бойлан.
И они оба рассмеялись. Гретхен спокойно стояла в этой небольшой комнате. Стены были увешаны картинами «ню», написанными маслом. Она была решительно настроена ничем не выдавать своих чувств, ни на что не реагировать. Ей, конечно, было страшно, но она старалась отогнать от себя этот неясный страх и не подавать вида, что ей страшно. Такое поведение безопасно. Она заметила, что все лампы в комнате украшены ленточками. На белом платье дамы тоже ленточки, ленточки на груди и ленточки на подоле. Есть ли в этом какая-то связь? Гретхен начала размышлять над этой проблемой, чтобы успокоиться, сдержаться, резко не повернуться и не убежать из этого притихшего дома, чтобы избавиться от неприятного ощущения, что где-то здесь прячутся люди, его бесплотные обитатели. Кажется, они, эти люди, неслышно передвигаются вверху в комнатах, где-то у нее над головой. Она понятия не имела, что от нее хотят, что она здесь увидит, что с ней здесь сделают. Бойлан держался непринужденно, легко.
– Уже почти все готово, дорогой, – сказала дама. – Подождем еще несколько минут. Может, пока что-нибудь выпьете?
– Что скажешь, лапочка моя? – Бойлан повернулся к Гретхен.
– Как скажешь, – произнесла она с большим трудом.
– Думаю, бокал шампанского не помешает.
– Сейчас принесу бутылку. – сказала дама. – Я охлаждаю шампанское, обложила бутылку льдом. Пойдемте со мной. – Она пошла впереди по коридору. Гретхен с Бойланом пошли за ней, поднялись по застеленной мягким ковром лестнице на второй этаж. Платье этой женщины неприятно громко хрустело на ходу, внушая Гретхен тревогу. Бойлан нес на руке свое пальто. Гретхен свое не сняла.
Женщина, щелкнув выключателем, открыла дверь в коридоре. Они вместе вошли в комнату. Гретхен увидела широкую кровать с шелковым балдахином над ней, громадный стул с бархатной обивкой красно-бордового цвета и три маленьких золоченых стульчика. Большой букет тюльпанов в центре стола выделялся ярким желтым пятном. Шторы были плотно задернуты, и через них вдруг донесся приглушенный гул проехавшего мимо автомобиля. Широкое зеркало закрывало всю стену. Убранство комнаты было похоже на номер чуть старомодного, когда-то фешенебельного отеля. Но теперь уже, к сожалению, низшего разряда.
– Горничная принесет шампанское через пару минут, – сказала женщина и, громко шурша платьем, вышла, плотно, без звука, прикрыв за собой дверь.
– Старая, добрая Нелли, – задумчиво произнес Бойлан, бросая свое пальто на обитую тканью скамью возле двери. – На нее всегда можно положиться. Она – человек здесь знаменитый. – Он, правда, не уточнил, чем же она так знаменита. – Может, снимешь пальто, детка?
– А разве нужно?
– Поступай как знаешь, – пожал он плечами.
Гретхен решила не снимать пальто, хотя в комнате было тепло. Она подошла к кровати, села на краешек, стала ждать, что же произойдет дальше. Бойлан, сев на стул и забросив ногу на ногу, зажег спичку. Он внимательно оглядывал ее, чуть улыбаясь, по-видимому, ситуация его забавляла, доставляла большое удовольствие.
– Это – бордель, – сообщил он ей деловым тоном. – Говорю на всякий случай, если ты еще до сих пор не догадалась. Тебе приходилось прежде бывать в таком заведении, детка?
Гретхен понимала, что он ее поддразнивает. Но она промолчала. Теперь она боялась говорить, не доверяла самой себе.
– Нет, не думаю, – ответил он за нее. – Но любая девушка, любая леди просто обязана хотя бы раз в жизни посетить публичный дом, посмотреть, чем занимаются конкурентки.
Раздался стук в дверь. Бойлан подошел, открыл. На пороге стояла хрупкая пожилая горничная в белом фартуке, в коротком черном платье, с подносом в руках. На нем – ведерко со льдом, из него торчало горлышко бутылки шампанского. Два бокала. Горничная поставила бокалы на стол рядом с букетом желтых тюльпанов. На ее бесстрастном лице не было абсолютно никакого выражения. Она начала открывать бутылку. На ногах у нее шлепанцы, отметила Гретхен.
Горничная долго боролась с пробкой, ее лицо покраснело от натуги, прядь седых волос упала на лоб. Она сейчас была похожа на одну из медленно передвигающихся пожилых женщин, с варикозом вен, которых всегда можно увидеть перед началом рабочего дня в церкви, на ранней мессе.
– Ладно, оставьте, – сказал Бойлан. – Я сам открою. – Он взял из ее рук бутылку.
– Простите, сэр, – виновато сказала горничная. Она не справилась со своими обязанностями и теперь, растерянная, беспомощно стояла перед ними, свидетелями ее провала.
Но и Бойлану не удалось вытащить пробку. Он, крепко зажав бутылку между ногами, давил, толкал эту проклятую пробку, напрасно – ничего не выходило. Он вспотел и покраснел как рак, а горничная с виноватым видом стояла рядом и следила за его тщетными усилиями. Какие у него тонкие, нежные руки – они пригодны только для легкой работы.
Гретхен надоело наблюдать за его действиями. Она встала с кровати, взяла у Бойлана из рук бутылку.
– Я сама открою! – заявила она.
– Ты что, открываешь бутылки шампанского у себя в офисе на кирпичном заводе?
Гретхен не обратила внимания на его иронию. Крепко сжав краешек пробки своими ловкими сильными пальцами, она изо всех сил принялась вращать и крутить. Пробка выскользнула из ее рук и, хлопнув, вылетела из бутылки и ударилась в потолок. Шампанское, пузырясь, пролилось ей на руки. Она передала бутылку Бойлану. Еще одно очко в ее пользу. Нужно отметить там в ее протоколе, в голове. Тедди засмеялся.
– Рабочий класс демонстрирует, на что способен, – весело сказал он и разлил вино по бокалам. Горничная подала Гретхен полотенце, чтобы она вытерла руки, потом тихо вышла из комнаты в своих шлепанцах, беззвучно вливаясь в это беззвучное мышиное движение в коридорах.
Они пили шампанское. На бутылочной этикетке – красная диагональная линия. Бойлан одобрительно кивнул.
– У Нелли всегда подают все самое лучшее, можно не сомневаться. Если она узнает, что я назвал ее заведение борделем, то наверняка обидится. Она считает, что у нее салон, где она может на практике проявить свое безграничное гостеприимство, чтобы доставить удовольствие многим своим друзьям-мужчинам. Не думай, моя лапочка, что все проститутки такие. Придется сильно разочароваться. – Он постепенно приходил в себя, успокаивался – после борьбы с непокорной бутылкой. – Нелли – последняя отрыжка более галантной, более грациозной эпохи, существовавшей задолго до того, как наступил век посредственного Человека и посредственного Секса и все мы погрузились в эту пучину посредственности. Если у тебя вдруг появится вкус к борделям, обратись непременно ко мне, я дам тебе адреса самых лучших, детка. В противном случае ты рискуешь оказаться в мерзких местах, а для чего нам они, не правда ли? Тебе нравится шампанское?
