Водяра - Таболов Артур (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Дождавшись окончания вечерней планерки, проходившей, как всегда, в гостиной руководителя оперативно-следственной бригады, Панкратов показал ему номер «Коммерсанта»:
– Читали?
– Конечно. Это сегодня во всех газетах.
– Вы не поторопились отрапортовать об успехах?
«Важняк» помрачнел:
– Ни о чем я не рапортовал. С меня каждый день требовали отчета, я докладывал о том, что есть. Вольно им было трактовать это, как большой успех. Генерального тоже можно понять. На него жмут, дело на контроле у президента. Так и получился успех. Но, в сущности, преувеличение не принципиальное. Успех будет, это только вопрос времени. Вы согласны?
Панкратов промолчал.
– Михаил Юрьевич, я предоставил вам полную свободу действий и не требовал отчета, чем вы занимаетесь, – проговорил «важняк», не дождавшись ответа. – Но у меня создалось впечатление, что вы считаете ошибочной основную версию, которую мы разрабатываем. Я прав?
– Я не считаю ее ошибочной, – возразил Панкратов. – Но и не считаю безусловно верной. Вы исходите из того, что Лопатин – единственный человек, кому было выгодно убийство Сорокина. А он не единственный. Далеко не единственный.
– У вас есть доказательства?
– Косвенные. Я объехал полтора десятка ликероводочных заводов в Тульской и Московской области и поговорил с их владельцами. Не все шли со мной на контакт, некоторые наотрез отказывались говорить. Но многие были откровенны и даже согласились дать показания. Так вот. Пользуясь дефицитом спирта, связями с генеральным директором объединения «Туласпирт» и поддержкой губернатора, Сорокин создал целую систему поборов с хозяев заводов. Чтобы гарантированно получать сырье, они вынуждены были платить до десяти процентов от фиксированной стоимости спирта. И даже до пятнадцати, Сорокин все время повышал ставки. У него была репутация беспредельщика, и он ее вполне оправдывал. Не хочешь платить – закрывай завод. Учитывая масштабы производства, это миллионы долларов ежемесячно. Как вы понимаете, такой бизнес не мог быть частным делом Сорокина. Эти деньги доходили до самого верха. Поэтому система не давала сбоев. И когда Сорокина убрали, очень многие вздохнули с большим облегчением.
– Вы хотите сказать…
– Да. Заказчика убийства нужно искать в тех кругах.
– Да вы представляете, какой это объем работы?! – ужаснулся «важняк». – На годы! И неизвестно, будет ли результат!
– Представляю, – кивнул Панкратов. – И понимаю, что вы не откажетесь от своей версии. Генпрокурор объявил об успехе, успех нужно предъявить. Но я не вижу никакого смысла и дальше участвовать в работе бригады. Все свои соображения изложу в докладной на имя генпрокурора и своего руководства. Копию передам вам.
– С интересом изучу, – хмуро пообещал «важняк». – Не думаю, что ваша докладная понравится генпрокурору. Да и вашему руководству тоже.
– Может быть, – согласился Панкратов. – Но это уже не мои дела… И вот что еще… Не знаю, обрадует вас эта информация или нет… Вы объявили бригадира чеченцев в федеральный розыск?
– Да.
– Считайте, что вы его нашли. Неделю назад он вернулся и работает на стройке.
– Откуда вы знаете?
– Я разговаривал с ним сегодня днем.
– Черт!..
Руководитель бригады вызвал одного из следователей, приказал срочно взять наряд милиции, выехать в поселок, арестовать бригадира чеченцев и доставить в СИЗО.
– Желаю успеха! – не без иронии сказал Панкратов.
Вернувшись в Москву, он подготовил докладную записку и вместе с копией для руководителя оперативно-следственной бригады сдал ее в экспедицию генпрокуратуры. Такую же докладную представил начальнику Управления экономической безопасности. Неизвестно, как воспринял соображения Панкратова генпрокурор, но непосредственный его начальник отнесся к докладной с крайним неодобрением.
– Не вовремя это, так не вовремя! – с досадой бросил он. – Нам сейчас только не хватает ссориться с генпрокуратурой! Ладно, свободны.
И поставил резолюцию: «Принять к сведению. В архив».
Как и предполагал Панкратов, никакого влияния на ход расследования его докладные не оказали. Оперативно-следственная бригада продолжала работать, через месяц дело было передано в суд. На скамье подсудимых оказались новосибирский предприниматель Лопатин, бригадир чеченцев-строителей и еще трое жителей Тулы с уголовным прошлым. Суд присяжных признал всех обвиняемых невиновными, они были освобождены из-под стражи в зале суда. Генпрокуратура опротестовала решение, протест был удовлетворен. Через год состоялся еще один суд, вновь присяжные вынесли оправдательный вердикт и вновь обвинение добилось отмены приговора. За десять лет четыре раза суд присяжных оправдывал обвиняемых. В октябре 2004 года председатель нового суда вынес решение о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности по нереабилитирующим обстоятельствам. Четверо подсудимых согласились с решением, они были измотаны процессом. Пятый, Лопатин, до этого суда не дожил, умер в тюрьме.
Для Панкратова его участие в работе оперативно-следственной бригады генпрокуратуры закончилось тем, что через месяц он получил официальное уведомление о том, что в связи с реорганизацией Федеральной службы контрразведки его должность в Управлении экономической безопасности сокращена, и он выведен за штат.
Примерно этого он и ожидал. И даже слегка удивился равнодушию, с каким воспринял увольнение. Это было не только равнодушие. Это было и облегчение. Устал он подстраиваться под настроение начальства, которое последнее время заботило не дело, а как бы не испортить отношения с высшим руководством и не поставить под угрозу само существование ФСК.
Но были и дальние последствия, совершенно непредсказуемые. Спустя некоторое время мальчишка-курьер вручил Панкратову под расписку фирменный конверт с логотипом Минсельхоза. В нем было приглашение принять участие в учредительной конференции ассоциации производителей алкогольной продукции «Русалко», которая состоится в подмосковном пансионате «Лесные дали». А еще через месяц, мартовским днем, он выехал в Киев, имея при себе дорожные чеки «Америкэн-экспресс» на сто тысяч долларов, с заданием купить на Украине для одного из подмосковных ликероводочных заводов две цистерны пищевого спирта.
Глава третья
I
Приглашение принять участие в учредительной конференции ассоциации «Русалко» очень удивило Панкратова. С Министерством сельского хозяйства у него никогда никаких дел не было. Что это за ассоциация «Русалко», которую собрались учреждать, он понятия не имел. Позвонил по контактному телефону оргкомитета: не по ошибке ли послано ему приглашение? Никакой ошибки, заверила секретарша, вы включены в число участников конференции по личному указанию председателя оргкомитета. Она назвала фамилию, которая ничего не говорила Панкратову. Добавила: мы очень рассчитываем на ваше участие. Конференция продлится два дня, условия очень хорошие, машина за вами заедет в четырнадцать ноль-ноль.
Ну, раз заедет машина…
В назначенный день ровно в два к подъезду подкатил сверкающим синим лаком «рено», молодой водитель принял у Панкратова его старенький кейс, с которым он ездил в недолгие командировки, убрал в багажник и предупредительно открыл заднюю дверцу. Часа через полтора машина свернула с Рублевского шоссе в заснеженный бор с золотистыми под закатным весенним солнцем соснами, миновала проходную с вооруженной охраной и остановилась возле длинного двухэтажного здания из темно-красного финского кирпича с просторными тонированными стеклами и мраморным парадным. На подъездной площадке уже стояли десятка два иномарок – микроавтобусы, джипы, несколько «мерседесов». От парадного расходились расчищенные от снега дорожки к коттеджам, разбросанным по территории пансионата, тоже из финского кирпича, затейливой архитектуры.
В обширном малолюдном холле с белыми кожаными креслами Панкратова встретила консультант оргкомитета в синем форменном костюмчике с красной косынкой на шее, похожая на стюардессу международных авиалиний, вручила ключ от номера, программу конференции и ламинированную визитку-«бейджик» с его именем, фотографией, переснятой то ли из паспорта, то ли из личного дела, и указанием – «Эксперт». В чем он эксперт, Панкратов не понял, но спрашивать не стал, решив, что все со временем разъяснится.
