Смеющийся Христос - де Куатьэ Анхель (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Единственный раз мне удалось столкнуться с Данилой — это когда он переходил из Иудеи в «замок», а я соответственно из «замка» в Иудею. И все, что я мог сделать в этот момент, это сказать Даниле несколько слов: что это параллельные сновидения, что для выхода необходим общий элемент и что Андрей думает про некий эффект зеркала.
— Когда ты говорил, что меня дурачат, что ты имел в виду? — спросил Данила у Андрея, когда все закончилось.
— Что я имел в виду? — задумался Андрей. — Ну, мне просто показалось, что это какая-то буффонада. Анхель рассказывал нам о том, что происходит в твоих сновидениях, и я понял, что все это лишь проекции реальности. Ведь мы ничего не можем знать о Боге. И поэтому разные люди придумывают разные вещи — объяснения, теории, обряды, даже разных богов. Это вполне естественно! Если ты чего-то не знаешь, ты начинаешь додумывать…
— Да, — подхватил Гаптен, — и тогда Андрей стал рисовать схемы.
— Какие схемы? — не понял Данила.
— Разные, — отозвался Гаптен. — Ты же знаешь, он любит. В этом сне смех есть, а в том — его нет. Иосия смеется, а Мария плачет. Марк говорит, что Иосия — избранник, а в Иудее считают, что он полоумный царь. И это при том, что ты думаешь, что он — Бог.
— Я так думал? — удивился Данила.
— Ну, извини, так получалось по его схеме… — улыбнулся Гаптен.
— А… — весело протянул Данила. — Если у Андрея в схеме так, то конечно…
Андрей улыбнулся.
— А я ведь и правда так начал думать, — вдруг совершенно серьезно сказал Данила. — Этот смех! Вы не представляете, что он такое! Это чудо! Самое настоящее!
— Хоть где-то я оказался прав, — отшутился Андрей.
— Знаешь, а про Бога я с тобой поспорю… — оживился Данила.
Вообще говоря, они у нас два великих спорщика…
— В каком смысле? — улыбнулся Андрей.
— Кое-что мы теперь о Нем знаем…
— Это что же такое? — Андрей весело сощурился. — Что Он выполняет наши желания? Так я никогда в этом и не сомневался!
Данила сконфуженно рассмеялся. Андрей опередил его своим согласием. Предполагавшийся увлекательный спор был загублен на корню.
— И еще я думаю, что теперь известна единственная правильная молитва, — сказал я.
— Правильная молитва? — переспросил Гаптен и нахмурился.
— Да. Бог дает нам то, что мы хотим. И поэтому единственно правильная молитва — это благодарить Его своей радостью…
— И еще! — добавил Андрей. — Я бы тут не торопился… Есть вероятность, что прежде нужно разобраться в себе. Возможно, мы сами не очень хорошо понимаем, чего именно мы хотим — на самом деле. Но ведь получим мы именно то, что хотим. И тут вопрос — то ли мы хотим, что получим… В общем, каламбур получается… Но вы меня поняли. Знать о своих истинных желаниях, понимать их, приводить в порядок и изменяться самим, чтобы они изменились, — это ого-го-го как важно! А то будет потом «мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Смех может получиться и невеселым…
Мы все замолчали. Опустошенность. Устали…
— Кстати, есть какие-то идеи по поводу шестой Печати? — спросил Гаптен. — Это счастье, что мы Данилу нашли. И ведь совершенно случайно! Спасибо Андрею! А если бы не нашли… В общем, вопрос не праздный. — Гаптен посмотрел на меня, на Данилу, на Андрея и открыл Апокалипсис. — Шестая Печать: «И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь; и звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои; и небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих; и цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто сможет устоять?»
Я, Данила, Андрей — все мы сохраняли молчание. Страшные пугающие строки.
— Повторюсь… — сказал Гаптен, видимо собираясь с духом, чтобы хватило сил выговорить то, что он собирался нам сообщить. — Всадника не будет. Поэтому… Учитывая, что с пятой Печатью один на один боролся Данила, а мы не имели никакой возможности ему помочь… То могу предположить, что следующим будет кто-то из вас, — он посмотрел на меня и на Андрея, а потом добавил: — Или из нас троих.
Данила побледнел.
