В другой раз повезет - Хилтон Кейт (книга жизни TXT, FB2) 📗

— И что мне теперь делать?

— Любить его, как раньше, и дать ему возможность во всем разобраться. Ты же сама говоришь, что именно такова твоя материнская позиция.

— Да. — Беата сморкается.

— Ну вот, появилась возможность проявить ее на деле.

Беата рыдает.

I — Почему ты так холодно со мной говоришь?

— Беата, знаешь, чем я занимаюсь с утра до ночи? Разрываю несложившиеся отношения. А в твоем случае я вижу потенциал для отличных отношений. Мы с тобой любим друг друга. Нам хорошо вместе. У нас одинаковые жизненные планы. Такое редко встречается, и это нужно беречь. А ты хочешь одного: зациклиться на своем сыне. Мне в этой картинке вообще нет места. Приходится мне поразмыслить, правильно ли я поступаю. Если тебе это не нужно, стоит ли мне прилагать столько усилий?

— Мне это нужно!

Голос Элоизы делается мягче.

— Тогда скажи, чем я могу тебе помочь.

— Уилл собирается завтра прийти сюда с Оскаром и составить план действий.

— По-моему, в высшей степени разумно.

— Можешь прийти тоже?

— Да, — говорит Элоиза, — если тебе этого хочется, я приду.

МАЙ

ГЛАВА 15

Марианна

—Где папа? — ноет Иона. — Блинчиков хочу.

— Блинчиков! — верещит Шивана. — Блинчиков-блинчиков-блинчиков-блинчиков!

Она молотит кулачком по столу, молоко и хлопья летят из миски во все стороны.

— Прекратили! — рявкает Марианна и волочет двух ревущих голодных девчонок в их комнату, захлопывает дверь. Ей и самой хочется зареветь. За два месяца раздельной жизни она поняла, что, хотя на нее обаяние Девлина больше не действует, про девочек этого не скажешь. В его отсутствие они стали требовательными, назойливыми и в высшей степени неприятными, а она не умеет их приободрить и развеселить.

А еще ее бесит, что Девлин выбился в любимые родители. После недели проживания у него они возвращаются со сладкой ватой в волосах, ждут, что им разрешат до полуночи смотреть мультики в постели, на ужин требуют завтрак, а на завтрак конфет. Она за свою неделю возвращает их к нормальному распорядку, устанавливает время для мультиков и время отхода ко сну, запихивает им в рот овощи и пищевые волокна, словом, исправляет все ошибки Девлина. Они отвечают неприкрытой ненавистью.

Да и можно ли их в этом винить? С ней действительно совсем невесело. Даже если бы она была брызжущей весельем оптимисткой по природе, выступать при них в такой роли ей не позволяет родительский долг. Не так ли звучит жалоба всех матерей на свете? Они, мол, делают всю тяжкую незримую работу по сохранению семьи, а их за это обзывают занудами, мужчины же дважды в год являются на школьные утренники и получают титулы образцовых отцов. Она много лет писала про эти проблемы, предупрежден — значит, вооружен, но это не спасает от поражения.

Самооценка у нее упала ниже плинтуса. Развод в ее возрасте — это череда унижений и отнимающих сон и силы тревог: изменения в теле, финансовые страхи, сексуальные тревоги, подозрительность, беспокойство за будущее детей — в особенности за то, что они потом скажут про нее своему психотерапевту (это, по ее мнению, следует официально признать фобией). Да, надо признать, случаются и неожиданные просветы. Зоя, которая в цикле выздоровления опережает Марианну на несколько месяцев, неустанно ее подбадривает, всегда готова провести воодушевляющую беседу, когда Марианне начинает казаться, что она скоро очутится на улице. Как вот ей кажется сейчас.

Она набирает номер. Трубку снимает Зак.

— Чего это ты отвечаешь с Зоиного телефона? — интересуется она.

— Зоя в душе, а я увидел, что это ты. Все в порядке?

— Нет, — отвечает Марианна.

— И что стряслось?

— Я паршивая мать, и мне очень стыдно.

— Так стань жизнерадостной матерью.

— Проще сказать.

— И сделать просто, — заявляет Зак.

— Паршивая — это значит строгая. Ты хочешь, чтобы твои племянницы умерли от цинги? Чтобы у них зубы сгнили до самого корня? Чтобы все их считали дурищами, как и их папашу?

— Похоже, вопрос риторический, так что сосредоточимся на здесь и сейчас.

— Зоя гораздо лучше тебя умеет воодушевлять.

— А прямо сейчас тебе нравится быть матерью? Нет.

— А детям твоим нравится, как ты их воспитываешь?

— Нет.

— Похоже, проблема посерьезнее цинги. Мне больше сказать нечего.

Марианна слышит на заднем плане Зоин голос.

— Это Марианна, — говорит Зак, — у нее скверное настроение.

Зоя берет трубку.

— Чем тебе помочь?

— Хочешь сходить с нами в блинную? — Марианна понимает, что голос ее звучит до омерзения жалобно. — Хотя знаешь? Не надо. Занимайся своими делами.

— Конечно, хочу, — соглашается Зоя. — Мы очень любим блины. — Марианна слышит на заднем плане голос Зака. — Да, и ты, Зак.

— Ему не обязательно, — замечает Марианна.

— Пойдет как миленький. Во искупление. Сейчас закажем столик, в течение пятнадцати минут пришлем сообщение. Держись.

К тому моменту, когда приходит сообщение, желание выходить из дома успевает испариться, и Марианна уже жалеет, что воззвала о помощи. Ругая себя, помогает дочкам умыться и высморкаться, одевает их, загружает в машину, едет на другой конец города. До блинной добирается на последнем издыхании.

Зоя с Заком уже сидят за столиком.

— Как вам удалось в выходной раздобыть столик на пятерых? — изумляется Марианна. — И как вы вообще прознали про это место?

Здесь всегда полно народу. Кофе горячий, еда, даже с точки зрения средне придирчивого взрослого человека, терпимая, а главное — в подвале есть бассейн с шариками — беспроигрышное сочетание, если в дождливую субботу вам нужно выгулять детей.

— Владение волшебством, — объясняет Зак. — И нужными связями. — Он обращается к девочкам: — Ну, что будем есть, дамы? Блинчики с шоколадной крошкой и взбитыми сливками? А запивать — горячим шоколадом?

— Да! — голосят близняшки.

— Дети, угомонитесь, — взывает к ним Марианна.

— Марианна, — говорит Зоя. — Спокойно. Выдохни. Не обязательно каждый миг стремиться к идеалу. Сделав заказ, Зак встает.

— Пошли, барышни. Посмотрим, что там у них за бассейн с мячиками.

Девочки вскакивают с мест.

— Пришли мне сообщение, когда блины принесут, — просит он Зою.

— Он не обязан их пасти. — Марианна глядит им вслед. — Я вообще на него больше не сержусь. Лучше бы ублажал мою маменьку и Беату.

— Старается понемножку, — говорит Зоя. — Кстати, ты получила мое письмо по поводу «ужина с двоюродными»?

— Ага. Но во все дни, которые ты предлагаешь, дети со мной. Можешь прислать другие варианты?

— Если так и дальше пойдет, мы до лета не соберемся, — ворчит Зоя.

Приносят кофе.

— Наконец-то! — радуется Марианна.

Зоя смеется, отхлебывает.

— Давай используем время с толком. Как там твои дела?

— Ты не злишься?

— На тебя? Что ты. Я ведь тебе уже говорила. Ты просто не представляешь, какие были отзывы о том мероприятии. Битва полов оказалась просто хитом. Просто в следующий раз, когда решишь затеять перепалку на моем мероприятии, предупреди заранее, ладно?

— Я не про то. Я хотела узнать, почему ты не ходишь в тумане ярости, вызванной разводом. Твой муженек тебе изменил. Но ты почему-то не бросаешься на людей без повода, не втягиваешь незнакомцев в горячие диспуты. Что со мной не так? Мне кажется, у меня крыша съехала.

— А с чего ты решила, что я не в тумане ярости?

— По тебе не видно.

Зоя вздыхает.

— Знаешь, что я делаю, когда меня захлестывает? Так, что искры из глаз?

— Без понятия. Молотишь кулаком по подушкам?

— Плачу. Рыдаю, исхожу на жалость к самой себе. И мне кажется, твоя реакция — более здоровая.

— Но твоя как-то симпатичнее.

— Кому симпатичнее?

— Ну, не знаю. Рядом с грустным человеком другим уютнее, чем рядом с озлобленным. Я прямо как заразная.