В долине Маленьких Зайчиков - Рытхэу Юрий Сергеевич (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Наташа раскрыла чемоданчик, нашла нужный пузырек и вооружилась пипеткой. Привлеченный множеством блестящих предметов, к чемоданчику потянулся мальчишка, но мать схватила его за ухо и оттянула назад.
Закапав лекарство в оба глаза, Наташа сказала:
– А теперь несколько раз моргните и зажмурьтесь!
Затаив дыхание, присутствующие смотрели на действия странной девушки в белом одеянии, которая хочет состязаться с шаманом.
Волновался вместе с ними и Праву. Он жалел, что единственный человек, который отнесся к ним дружелюбно, болен и, возможно даже, безнадежно. Не надо быть медиком, чтобы увидеть: Инэтэгын обречен. Белый олений волос его постели был весь в засохшей крови.
Инэтэгын сделал так, как велела доктор Наташа. Несколько раз моргнул и крепко зажмурился. Вдруг лицо его исказилось, судорога рванула губы, и он закричал:
– О-о! Мои глаза! Они горят! Огня накапала, проклятая!
Наташа рванулась к больному, но подоспевшая жена Инэтэгына оттолкнула ее.
– Горят! Горят! – стонал больной.
– Что ты натворила? – набросился на девушку Праву.
– О! Я глупец! Не верил людям!.. Огонь! Жжет глаза!
Наташа неподвижно стояла в стороне. Внешне она казалась спокойной, только пальцы рук, сжавшие ручку чемоданчика, побелели.
– Вы хуже зверей! – крикнула жена больного.
Заревел мальчик.
– Уходите отсюда! Уходите скорей! – очнулся наконец Арэнкав. – Ступайте в ярангу Коравье. Сидите там. Потом приду и покажу вам обратную дорогу…
Он вытолкал ошеломленного Праву вместе с Наташей.
Схватив девушку за руку, Праву потащил ее за собой, выговаривая на ходу:
– Ах, что же ты натворила!.. Испортила все дело! Шла бы лучше в ветеринары, а не в доктора!
Наташа вдруг выдернула руку и сердито сказала:
– Если ты не понимаешь в медицине – помалкивай! Ничего с ним не случится. Так и должно быть. Пожжет сначала, потом успокоится.
От этих слов у Праву немного отлегло от сердца.
Они просидели в яранге до вечера. Изредка Праву подходил к двери и осторожно выглядывал на улицу.
– Что тебе стоило предупредить больного, – продолжал он отчитывать девушку. – Или выбрала бы другие капли. Все испортила! Что мы теперь скажем Ринтытегину? Будь все иначе, Инэтэгын, быть может, даже сына разрешил посмотреть…
– Ну, виновата! Виновата! – крикнула наконец выведенная из терпения Наташа. – До чего же некоторые любят…
– Извини, Наташа, – смягчился Праву. – Такая досада… Конечно, и моя тут вина. Надо мне было тебя заранее проинструктировать…
– Ну, знаешь! – девушка встала и вышла из яранги.
Праву бросился за ней.
– Куда ты?! Подожди!
Наташа стояла прислонившись к стене. Она смотрела на большое вечернее солнце, сидевшее верхом на вершине горы. С ледников сползал прохладный воздух и туманом растекался по спокойной глади реки Маленьких Зайчиков. Высоко-высоко в небе застыли серебристые облака, похожие на огромных сказочных птиц, распластавших крылья в бесшумном парении…
Праву встал рядом с девушкой.
– Интересно, чувствуют ли жители стойбища красоту этих мест? – задумчиво произнесла Наташа.
– Наверное, чувствуют, – неуверенно сказал Праву. – А может, и нет… Кто их знает, о чем они думают. Скорей всего им сейчас не до красот природы… Жалко, что всего только в двух ярангах побывали. А что в других творится? Страшно подумать, как люди живут!.. Не обижайся на меня. Я сейчас злой. Злой на людей, которые заставляют их так жить! Нет уж, теперь меня не оторвать от стойбища Локэ! Пока эти люди не будут жить по-настоящему, я не отстану от них!
– Я тоже, – тихо сказала Наташа.
Солнце скатилось с вершины горы, брызнуло последний раз лучами на яранги стойбища Локэ и медленно скрылось за склоном.
Утром пришел трактор. Еще издали Володькин закричал:
– Пляши, Праву! Тебе письмо из Ленинграда!
Праву и Наташа стояли рядом у яранги.
Ринтытегин сразу же почуял что-то неладное: молодые люди выглядели понуро и виновато. Он прикрикнул на Володькина, продолжающего размахивать письмом.
Трактор, разрывая гусеницами тонкий тундровый дерн, прошел еще несколько метров и остановился. На санях были сложены свертки разноцветных тканей, посуда, ящики…
– Что случилось? – встревоженно спросил Ринтытегин, соскочив с трактора.
Пока Праву рассказывал, подошли Володькин, Коравье и тракторист Мирон Стрелков.
Наташа нервно теребила кончик косы и грызла вплетенную в волосы черную ленту.
– Так, – произнес Ринтытегин, выслушав Праву. – Верно, что капли поначалу жгут, а потом успокаивают?
– Да, – сухо подтвердила Наташа и добавила: – В стойбище обнаружены двое больных туберкулезом. Оба нуждаются в срочном лечении.
– Что ты предлагаешь? – спросил Ринтытегин.
Наташа вдруг обессиленно присела на бортик тракторных саней и заплакала навзрыд.
Ринтытегин растерялся. Он умоляюще посмотрел на Праву. Володькин затоптался на месте. Он все еще держал в руке письмо.
Праву подошел к Наташе и неловко погладил ее по голове.
– Не плачь, – как можно мягче сказал он. Праву никогда не думал, что доктор Наташа может так плакать. – Перестань…
– Инэтэгын… – всхлипывая, проговорила Наташа. – Он умрет… Ему уже ничем нельзя помочь. Он выплевал с кровью почти все легкие… А у меня еще никто из больных не умирал.
Всхлипнув еще несколько раз, Наташа вытерла глаза марлевой салфеткой и сердито посмотрела на Праву. Это уже была прежняя доктор Наташа.
«Притворяется, что ли?» – удивился Праву, отходя от неё, чтобы помочь выгрузить подарки для оленеводов.
– Смотрите, кто к нам идет! – крикнул Коравье.
Арэнкав, Мивит и Эльгар шли по тракторному следу и о чем-то громко переговаривались. Они часто нагибались к земле.
– Зачем портите нашу тундру! – еще издали гневно крикнул Арэнкав. – Глядите, какой шрам провели!
Эльгар держал вывороченный с корнями гриб и красной шляпкой.
– Губите вы нас, – с укором сказал шаман, когда все трое подошли к трактору. – И землю зря режете.
Ринтытегин долгим взглядом посмотрел на Арэнкава. Тот сначала крепился, потом все же съежился и засуетился.
– Обманул ты меня, Арэнкав! – сказал Ринтытегин. – Посмеялся над молодыми людьми. Отчего не дал доктору осмотреть детей?
– Я их едва спас! – обиженно возразил Арэнкав. – Эта женщина в белом одеянии накапала какой-то дряни в глаза Инэтэгыну…
– Уж я как старался успокоить боль, – вставил слово Эльгар. – Трудно против колхозной порчи шаманить.
– Если бы я не сдержал людей, могла случиться беда! – уже увереннее сказал Арэнкав.
Ринтытегин оборвал его:
– Ладно. С этим мы еще разберемся. А теперь помоги выгрузить подарки.
– Нам они ни к чему! – заявил Мивит, до этого молча разглядывавший трактор.
– Тебе – может быть, – ответил Ринтытегин. – А другим нужны. Верно, Арэнкав?
Ничего не ответив, Арэнкав взялся помогать. Каждую вещь он подолгу разглядывал.
Когда все подарки были выгружены, потребовалось составить список людей, живущих в стойбище. Арэнкав, Мивит и Эльгар, возбужденные желанием получить подарки, перебивая друг друга, сообщили все сведения о жителях каждой яранги. Так неожиданно просто и легко в блокноте у Праву оказался список, который он никак раньше не мог составить.
Арэнкав посоветовал не вносить подарки в яранги, а оставить их на улице.
– Люди еще со вчерашнего сердятся, – заботливо объяснил он.
Ринтытегин согласился.
Подарки разнесли к ярангам, сложили у дверей.
– Надо растолковать людям, что это даром, – сказал Арэнкав.
Наташа тем временем заварила чай. Сидя у костра, Ринтытегин рассказывал:
– Звонил в райисполком. Обещали прислать для школы сборный щитовой дом. Поставим его к первому сентября.
Праву с сомнением покачал головой.
– Будет школа в этом стойбище! – убежденно сказал Ринтытегин. – Я им в каждый подарок сунул по книжке с картинками. Из Магадана прислали. Маяковский, «Что такое хорошо и что такое плохо?». На чукотском языке. И вместо русского нарисован чукотский мальчишка… Теперь надо дать людям поразмыслить. Так, с полмесяца. Не тревожить их.
