Люди и Я - Хейг Мэтт (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Что ты сказал, амбал?
— По всей видимости, порекомендовал вам двигаться в обратном направлении.
Мужчина схватил Ари за воротник.
— Думаешь, умный, да?
— В меру.
Я взял его за руку.
— Отвянь, извращенец долбаный, — гаркнул тот. — Я разговариваю с этим жирным ублюдком.
Мне захотелось причинить ему боль. Мною никогда не двигало желание причинять боль — только необходимость, а это большая разница. Но теперь я ощутил отчетливую потребность нанести краснощекому вред. Я слышал, как засвистело его дыхание, и сдавил ему легкие. В считанные секунды он уже хватался за горло.
— Мы пойдем своей дорогой, — сказал я, ослабляя давление на его грудь. — И вы трое больше нас не тронете.
Мы с Ари пошли домой, и нас никто не преследовал.
— Ни хрена себе, — сказал Ари. — Что это было?
Я не ответил. И как тут ответишь? Того, что произошло, Ари никогда не поймет.
Над головой быстро собрались тучи. Небо потемнело.
В любую минуту мог пойти дождь. Я уже говорил, что ненавижу дождь. Знаю, на Земле с неба льется не серная кислота. И все-таки дождь, любой дождь, был для меня невыносим. Я запаниковал. И побежал.
— Стой! — крикнул Ари, бросаясь вдогонку. — Что ты делаешь?
— Дождь! — сказал я, страстно желая, чтобы надо всем Кембриджем возник купол. — Не выношу дождя!
Лампочка
— Хорошо провел время? — спросила Изабель, когда я вернулся. Она стояла на одном виде примитивной техники (лестнице-стремянке) и заменяла другой (лампочку накаливания).
— Да, — сказал я. — Хорошо постонал. Но, откровенно говоря, не думаю, что пойду снова.
Изабель уронила новую лампу. Та разбилась вдребезги.
— Черт. У нас больше нет.
У Изабель сделался такой вид, будто она вот-вот расплачется. Она стала спускаться с лестницы, а я посмотрел на перегоревшую лампу, до сих пор болтавшуюся в патроне. Я предельно сосредоточился. В следующий миг лампа загорелась.
— Как удачно. Оказывается, ее и не надо менять.
Изабель посмотрела на свет. Игра золотистых лучей на ее коже завораживала. Они убрали тень. Облик Изабель стал еще отчетливей.
— Странно, — проговорила она. Потом опустила взгляд на осколки.
— Я всё уберу, — сказал я. Она улыбнулась, ее рука коснулась моей и быстро сжалась в знак благодарности. А потом она сделала то, чего я никак не ожидал. Она обняла меня, нежно, все еще стоя у разбитой лампочки.
Я вдохнул ее аромат. Мне приятно было ощущать тепло ее тела рядом со своим. И я проникся состраданием к человеку. Понял, что значит быть смертным созданием, по большому счету одиноким, но нуждающимся в иллюзии общности с другими. Друзьями, детьми, любовниками. Красивый миф. Миф, в который легко вжиться.
— Ах, Эндрю, — сказала Изабель. Не знаю, что она имела в виду, выговаривая простые звуки моего имени, но когда она погладила меня по спине, я обнаружил, что глажу ее в ответ, повторяя слова, которые почему-то казались наиболее уместными:
— Все хорошо, все хорошо…
Покупки
Я ходил на похороны Дэниела Рассела. Смотрел, как гроб опускают в яму и как посыпают землей крышку этого деревянного вместилища. На кладбище было много людей, одетых в основном в черное. Некоторые плакали.
После Изабель захотела поговорить с Табитой. Табита выглядела иначе, чем в нашу прошлую встречу. Она казалась старше, хотя прошла всего неделя. Она не плакала, но создавалось впечатление, что это стоит ей немалых усилий.
Изабель погладила ее по руке.
— Послушай, Табита, я просто хочу, чтобы ты знала, что мы рядом. Если тебе что-то понадобится, мы всегда поможем.
— Спасибо, Изабель. Это многое значит. Правда.
— Даже самое простое. Например, если у тебя нет желания ходить в супермаркет. Там люди не самые отзывчивые.
— Очень мило с твоей стороны. Я знаю, можно покупать по Интернету, но мне этот способ что-то никак не дается.
— Не волнуйся. Мы все сделаем.
Так и получилось. Изабель сделала покупки для другого человека, а вернувшись домой, сказала, что я выгляжу лучше.
— Разве?
— Да. Опять стал похож на себя.
Дзета-функция
— Ты уверен, что готов? — спросила Изабель наутро в понедельник, когда я ел первый за день бутерброд с арахисовой пастой.
Ньютон тоже об этом спрашивал. Либо об этом, либо о бутерброде. Я дал ему кусочек.
— Да. Порядок. Что может пойти не так?
Тут Гулливер издал насмешливый стон. Первый звук за все утро.
— В чем дело, Гулливер? — спросил я.
— Во всем, — ответил он. Объяснять подробнее Гулливер не стал. Вместо этого он не стал доедать хлопья и убежал наверх.
— Пойти за ним?
— Нет, — сказала Изабель. — Дай ему время.
Я кивнул.
Я доверял ей.
Как-никак, время — это ее профессия.
Через час я был в кабинете Эндрю. Я не появлялся там с тех пор, как удалил письмо Дэниелу Расселу. На сей раз время не подгоняло, и я мог усвоить больше деталей. Будучи профессором, Эндрю Мартин все стены заставил книгами, чтобы посетитель, под каким бы углом ни смотрел, неизменно видел хозяина на фоне книг.
Я просмотрел несколько изданий, в большинстве своем весьма примитивных. «История двоичной и других недесятичных систем счисления». «Неевклидова геометрия». «Шестиугольные решетчатые структуры». «Логарифмические спирали и золотое сечение».
Среди прочих имелась книга, написанная самим Эндрю. Книга, которой я не заметил, когда приходил сюда в прошлый раз. Тоненькая брошюрка, озаглавленная «Дзета-функция». На обложке значилось «невычитанная верстка». Я убедился, что дверь заперта, сел в кресло и прочел книгу от корки до корки.
Должен сказать, что чтение это оказалось в высшей степени удручающим. В брошюре говорилось о гипотезе Римана и о тщетных попытках автора доказать ее и объяснить, почему промежутки между простыми числами увеличиваются именно так, а не иначе. Я осознал, до чего отчаянно он искал ответ — и, конечно, после выхода книги нашел его, только выгод, которых он ждал, это не принесло, потому что я уничтожил доказательство. Я задумался, насколько глубоко соответствующий математический прорыв — вошедший в нашу историю как Вторая базовая теория простых чисел — изменил нас. Как он позволил нам делать все то, что мы можем делать. Путешествовать по Вселенной. Населять другие миры, трансформироваться в другие тела. Жить столько, сколько нам хочется. Заглядывать в мысли и сны друг друга.
Впрочем, в «Дзета-функции» перечислялось все, чего достигло человечество. Основные этапы развития. Успехи, продвигавшие его к цивилизации. Огонь — колоссальное достижение. Плуг. Печатный станок. Паровой двигатель. Микрочип. Открытие ДНК. И никто не гордился всем этим больше самих людей. Но беда заключалась в том, что они так и не сделали скачка, совершенного большинством других разумных форм жизни во Вселенной.
Да, люди построили ракеты и космические спутники. Некоторые из этих изделий даже работают. Но по большому счету математика людей пока что подводит. Они еще не доросли до настоящих свершений: синхронизации мозга, создания свободно мыслящих компьютеров, автоматизированных технологий, межгалактических путешествий. Читая, я понимал, что перекрыл им все эти возможности. Убил их будущее.
Зазвонил телефон. Это была Изабель.
— Эндрю, чем ты занимаешься? У тебя лекция началась десять минут назад!
Она сердилась, но сердилась заботливо. Мне по-прежнему казалось странным и непривычным, что обо мне кто-то волнуется. Я не вполне понимал смысл этой заботы, но, признаться, мне нравилось быть ее объектом.
— Ах, да. Спасибо, что напомнила. Уже иду. Пока… э… дорогая.
Будь осторожен. Мы слушаем.
Задача с уравнениями
Я вошел в аудиторию. Это была большая комната, декорированная в основном мертвыми деревьями.
