Мемуары гейши - Голден Артур (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
На второй или третий день дверь открылась — и в комнату вошло кимоно, поразившее меня своей красотой. Белое, потому что это соответствовало случаю, но с великолепным богатым орнаментом из зеленых и золотых нитей. Я представила, как бы поразились женщины Йоридо, увидев такую красоту. Посетительница вошла со служанкой. Очень немногие гейши могли позволить себе содержать служанок. Это дало мне основание считать ее хозяйкой чайного дома или окейи. Пока она стояла у крошечного святилища Синто у входа, я смогла разглядеть ее лицо совершенной овальной формы. Оно напомнило мне висевший в комнате Анти свиток с изображением куртизанки Хэйанского периода, тысячелетней давности. Она не была такой яркой, как Хацумомо, но с такими совершенными чертами, что я почувствовала себя ничтожной. И вдруг я поняла, кто она. Это была Мамеха, гейша, чье кимоно Хацумомо заставила меня испортить.
В происшествии с кимоно не было моей вины, но, показывая ей и служанке как пройти в приемную, я тем не менее, стыдясь лишний раз встречаться с ней взглядом, опустила голову, пряча лицо. Правда, теперь ее сопровождала другая служанка, а не та девушка, которую я видела у нее дома. И все же я вздохнула с облегчением, когда оставила их в приемной.
Через двадцать минут Мамеха и ее служанка собрались уходить, и я принесла им туфли и поставила на ступеньку у входа, по-прежнему не поднимая головы и продолжая нервничать. Служанка открыла дверь, но Мамеха замешкалась, не торопясь выходить. Волнуясь, я посмотрела на нее и заметила, что она приглядывается ко мне.
— Как тебя зовут, девочка? — довольно строго спросила она.
— Чио, госпожа.
— Встань, пожалуйста, Чио. Я хочу посмотреть на тебя. — Исполняя ее просьбу, я встала с колен, но если бы у меня была возможность провалиться сквозь землю, я бы провалилась.
— Подойди поближе, — потребовала она. — Ты ведешь себя так, словно постоянно пересчитываешь пальцы на ногах.
Я подняла голову, но стояла потупившись. Мамеха тяжело вздохнула и велела мне немедленно посмотреть ей в лицо.
— Какие необычные глаза! — сказала она. — Я такими себе их и представляла. Как ты думаешь, Тацуми, какого они цвета? — Служанка подошла ко мне и посмотрела в глаза.
— Серо-голубые, госпожа, — ответила она.
— По-твоему, сколько в Джионе девочек с такими глазами?
Я не поняла, к кому обращается Мамеха, ко мне или к Тацуми, но никто из нас не ответил. Она смотрела на меня отсутствующим взглядом, думая о чем-то своем. Потом, к моей радости, извинилась и вышла.
Похороны Грэнни состоялись через неделю, в день, назначенный гадалкой. После похорон мы принялись наводить порядок в окейе, в которой произошел ряд перемен. Например, Анти переселилась в комнату Грэнни, в то время как Тыква, собиравшаяся стать начинающей гейшей, заняла комнату Анти. Кроме того, наняли еще двух служанок средних лет, очень энергичных. Может показаться странным, что Мама набирала новых слуг, хотя членов семьи стало меньше. Персонала в окейе всегда не хватало, ибо Грэнни не выносила большого количества народа.
Последнее важное изменение касалось Тыквы. Ее освободили от домашней работы и обязали все свое время уделять занятиям, необходимым гейше. Обычно девочкам не предоставляли дополнительного времени для тренировок, но Тыкве учеба давалась трудно, и ей требовалось больше времени, чем другим. Я наблюдала, как каждый день она часами старательно играла на сямисэне. Иногда наши глаза встречались, и она улыбалась мне. Ее отношение ко мне было на удивление добрым и нежным. Мне же все труднее давалось терпеливое ожидание случая, способного изменить мою жизнь. Пока же я только наблюдала со стороны, как новые возможности открывались перед другими. Иногда по ночам, лежа в постели, я доставала платок Председателя и вдыхала его дорогой аромат. Я сохранила его образ и ощущение тепла от солнца на моем лице, запомнила камень, на котором сидела во время встречи с ним. Он казался бодхисатвой с тысячью рук, способных мне помочь. Я не представляла, как он сможет это сделать, но молилась о том, чтобы это произошло.
Через месяц после смерти Грэнни одна из наших новых служанок подошла ко мне и сказала, что кто-то ждет меня у входа. Стоял необычно теплый для октября день, и я взмокла, отчищая старым ручным пылесосом циновки татами в комнате Тыквы, которая еще совсем недавно была комнатой Анти. Но Тыква, в отличие от Анти, любила рисовые крекеры, и татами нуждались в частой чистке. Я вытерлась влажным полотенцем и быстро спустилась вниз. Меня ждала служанка Мамехи. Я заволновалась, не понимая, зачем я ей понадобилась. Она махнула рукой, приглашая выйти к ней, и я, быстро обувшись, вышла на улицу.
— Скажи, пожалуйста, Чио, посылают ли тебя с поручениями в город? — спросила она меня.
С тех пор как я пыталась убежать, прошло очень много времени, и мне уже спокойно разрешали выходить из окейи. Совершенно не понимая, почему она меня об этом спрашивает, я все же ответила утвердительно.
— Хорошо, — сказала она. — Сделай так, чтобы тебя послали в город завтра часа в три, и давай с тобой встретимся около маленького моста через ручей Ширакава.
— Хорошо, госпожа, — сказала я. — Но могу ли я поинтересоваться зачем?
— Ты сама завтра узнаешь, — ответила она и слегка сморщила носик, как будто дразня меня.
Идти куда-то со служанкой Мамехи мне совсем не хотелось, так как я ожидала, что меня опять будут ругать за испорченное кимоно. И все же в тот же день я поговорила с Тыквой и попросила ее послать меня с поручением в город. Она насторожилась, опасаясь навлечь на себя неприятности. Но я пообещала отплатить ей чем-нибудь, и она согласилась. В три часа дня она позвала меня со двора:
— Чио-сан, не могла бы ты пойти купить мне новые струны для сямисэна и несколько журналов Кабуки.
Ей для повышения эрудиции велели читать журналы Кабуки. После этого она сказала более громко:
— Ты не возражаешь, Анти?
Дремавшая у себя в комнате Анти не ответила.
Я вышла из окейи и пошла вдоль ручья Ширакава к мосту, ведущему к кварталу Мотойоши-чо. Стояла прекрасная погода, и много мужчин и женщин прогуливались по улицам. Стоя у моста, я увидела двух иностранных туристов, осматривавших знаменитый район Джион. Мне доводилось и раньше видеть иностранцев в Киото, но эти выглядели очень необычно: с крупными носами, ярко окрашенными волосами, в длинных платьях. Один из них, показывая в мою сторону, что-то сказал на незнакомом языке, и оба они уставились на меня. Смутившись и избегая встречаться с ними взглядом, я сделала вид, будто ищу что-то на тротуаре.
Наконец пришла служанка Мамехи и, как я и опасалась, повела меня через мост к тому же дому, куда мы относили кимоно с Хацумомо и Корин. Казалось ужасно несправедливым, что эпизод давнего прошлого продолжает причинять мне неприятности.
Служанка открыла дверь, и мы поднялись по лестнице наверх, сняли туфли и вошли в квартиру.
— Чио здесь, госпожа! — закричала она.
Из соседней комнаты донесся голос Мамехи:
— Спасибо тебе, Тацуми!
Молодая женщина отвела меня в комнату, где я присела на одну из диванных подушек, стараясь сохранять спокойствие. Очень скоро ко мне подошла другая служанка и принесла чашку чаю. Оказывается, у Мамехи было две служанки. Угощение чаем было для меня неожиданным. Подобное случалось со мной только несколько лет назад, в доме у господина Танака. Я поблагодарила ее поклоном, сделала несколько глотков, чтобы не показаться невоспитанной, и какое-то время сидела неподвижно, прислушиваясь к шуму воды, доносившемуся из окна.
Апартаменты Мамехи оказались небольшими, но очень элегантными. Циновки татами приятного зеленовато-желтого цвета пахли соломой. Обычно, если вы обращали внимание, циновки татами по краю обшиты хлопчатобумажной или льняной бейкой. Здесь же края циновок были обработаны шелком с орнаментом из золотых и зеленых нитей. В алькове висел свиток, выполненный талантливой рукой. Как выяснилось, его подарил Мамехе известный каллиграф Мацудайра Койчи. Под ним, на деревянном основании алькова, стояла черная, покрытая глазурью ваза с цветущими веточками кизила. Она мне очень понравилась. Ее подарил Мамехе мастер-керамик Йошида Сакухей — живая легенда двадцатых годов.
