Нас не сломить - Тин Сан (читать книги полные .TXT, .FB2) 📗
Стемнело. Тхун Ин отложил в сторону серп и принялся за ужин. Неожиданно появился отец. Он явно был чем-то взволнован:
— Много нам еще осталось?
— Порядочно, — ответил Тхун Ин.
— Надо побыстрее закругляться. Началось восстание, — коротко сообщил У Аун Бан эту совершенно ошеломляющую новость.
— Что ты говоришь? Где?
— У Шве Тейн сказал, что в районе Таравади начались крестьянские волнения, которые возглавил галон Сая Сан…
— Вот это здорово! Скоро они, вероятно, докатятся и до нас. Как ты думаешь, отец, когда это произойдет? — взволнованно допытывался Тхун Ин.
— Трудно сказать. Во всяком случае, надо поскорее убрать и обмолотить рис, чтобы у нас был запас.
— Какой там запас! Все придется отдать помещику в счет погашения долгов за аренду.
— Народ поднялся на борьбу против английского правительства, а ты говоришь о каких-то долгах. Мы рис сажаем, выращиваем и убираем — значит, он нам и принадлежит.
Эти слова были для Тхун Ина тем откровением, о котором он грезил только во сне. Нервы его напряглись до предела, и он ощутил невероятный прилив сил и бодрости.
— А кто такой галон Сая Сан?
— Сая Сан — организатор крестьянских отрядов, оказавших вооруженное сопротивление английскому правительству. Они выступили против незаконных поборов и жестокого обращения с народом. Всех примкнувших к нему Сая Сан называет галонами.
— Я тоже вступлю в отряд галонов.
— Пока еще рано об этом говорить. К Сая Сану сейчас отправляется У Шве Тейн. Когда он вернется, мы соберемся и сообща решим, как действовать дальше. А пока самая неотложная задача — создавать запасы риса. И еще одна новость. Как только в Таравади начались волнения, правительство тотчас направило туда солдат и полицейских, чтобы отрезать восставших от внешнего мира. Так что они, возможно, и к нам нагрянут, а мы должны встретить их во всеоружии.
По мере того как У Аун Бан рассказывал сыну о последних новостях, Тхун Ин все больше загорался неудержимым желанием присоединиться к галонам и помочь восставшим бороться с войсками и полицией. Но отец был против этого, и сын не смел его ослушаться.
— Уборку заканчивать придется тебе одному. У меня теперь есть более неотложные дела. Завтра мы с Ко Нан Чо отправимся в деревню Кайншоджи. Там у нас назначена встреча с Ко Со Твеем и Ко Хла Сауном.
— Ладно. За меня не волнуйся. Управлюсь. А если придет хозяин, что ему сказать?
— Скажи, как только весь рис провеем, тут же и долг вернем. А пока ничего ему не отдавай, слышишь?
— Хорошо, отец.
— По-моему, мы с тобой все обсудили. Я пошел к Ко Шве Чо. Надо нам с ним еще кое о чем потолковать.
Оставшись один, Тхун Ин долго не мог успокоиться. Он думал о восстании в Таравади, о Сая Сане, у которого достало мужества возглавить это восстание, и по-хорошему завидовал ему.
Завидев У Аун Бана, работающий на току Ко Шве Чо с удивлением спросил:
— Ты что в такой поздний час пожаловал?
— Мне с тобой поговорить надо, — ответил У Аун Бан и таинственно отвел Ко Шве Чо в сторону.
— В Таравади началось восстание крестьян, — сообщил он шепотом.
— Ты что, шутишь? — удивился Ко Шве Чо.
— Сейчас не до шуток. Я только что от У Шве Тейна. Он показал мне газету, где об этом написано.
— Почему же он не зашел ко мне по пути из Пхаунджи? — спросил Ко Шве Чо.
— У Шве Тейн сказал, что в Пхаунджи о восстании уже знают, а до Вачауна эта весть еще не дошла. У Ян Пьей, с которым У Шве Тейн там виделся, просил его пока держать эту новость в тайне.
— Как же он собирается сохранить эту новость в тайне, если о ней сообщают газеты?
— Так ведь в деревне никто газет не читает. Там еще долго о восстании ничего не узнают. А вот зачем ему понадобилось скрывать эту новость — я не понимаю.
— Где ты видел У Шве Тейна?
— Он меня разыскал через Ун Ту Хана. У Шве Тейн велел нам с Ко Нан Чо отправиться в деревню Кайншоджи и вместе с Ко Хла Сауном и Ко Со Твеем срочно подготовиться к отпору войскам и полиции.
— А сам-то он на встречу придет?
— Нет, он уехал в штаб Сая Сана. Ему нужно посоветоваться с ним.
— Значит, завтра в пять утра идем к Ко Нан Чо?
— Да. Встречаемся у моста.
XIII
В декабре тысяча девятьсот тридцатого года восстание крестьян охватило всю страну. Поучительный пример галонов из округа Таравади побудил руководителей повстанческих отрядов других волостей форсировать подготовку к вооруженным боям. Среди населения страны четко обозначились два лагеря. К первому принадлежали помещики, ростовщики и предприниматели, которые опасались лишиться своего богатства; чиновники, благополучие которых находилось в прямой зависимости от хозяев-англичан, и торговцы-спекулянты, понимавшие, что повстанцы действуют отнюдь не в их интересах и нарушение торговли в стране неизбежно ударит по их карману. Второй лагерь составили рабочие и крестьяне, доведенные произволом богачей до крайности и с восторгом встретившие весть об организованном выступлении против английских колонизаторов.
И все они с нетерпением ожидали последних сообщений из округа Таравади. Газеты раскупались мгновенно. В самых захолустных деревнях, где практически все население было неграмотным, руководители крестьян регулярно проводили политические информации. Неистовство полиции и военных властей доходило до того, что они уничтожали целые деревни. Так были сожжены Инкау, Пхаейчо и Ейтай. В бою у Пхаейчо погибли десять воинов-галонов. Но не оставались в долгу и повстанцы. Они расправились с сержантом полиции У Та Ханом, в бою у деревни Ве убили английского инженера Фиглера, начальника департамента лесов У Ба Ина и еще нескольких представителей колониальной администрации.
Эти известия придавали уверенность руководителям крестьянских масс волости Пхаунджи. Старосты же почувствовали себя в опасности — их защитники-англичане потеряли к ним интерес, а повстанцы жестоко расправлялись с самыми ненавистными из них. Так в деревне Зейнза убили старосту У Пходи Ньюна.
Тхун Ин закончил уборку еще на одном участке. Он связывал сжатый рис в снопы, когда прибежала Твей Мей.
— В округе Таравади началось восстание, — возбужденно сообщила она. — Что будем делать, Тхун Ин?
— Если началось восстание, то нам остается одно — присоединиться к нему. Мы ведь давно ждали этого дня, — ответил Тхун Ин.
— Как ты думаешь, когда нам следует выступать?
— Как только в волости появятся правительственные войска и отряды полиции.
— Мы с тобой должны пожениться, пока еще есть время.
Тхун Ин обомлел от неожиданности.
— Неизвестно, что нас ждет впереди. Может, мы погибнем в бою, так и не испытав счастья. — Она устремила на него взгляд, как бы стремясь проникнуть в его мысли. Тхун Ин молчал, думая о своем долге по отношению к Эй Хмьин.
— Почему ты не отвечаешь, Тхун Ин? Может быть, тебя останавливает отсутствие денег? Не беспокойся, деньги у меня есть. Я скопила кругленькую сумму. Пусть это тебя не волнует.
Тхун Ин стоял, словно каменное изваяние. У него не хватило смелости сказать Твей Мей, что между ними ничего быть не может, что женится он только на Эй Хмьин. Это было бы очень жестоко.
— Так когда мы сыграем свадьбу? — настаивала Твей Мей.
— Надо подождать, — изрек он наконец.
— Чего ждать? Со дня на день здесь начнутся бои. Я хочу всегда быть с тобой, чтобы рука об руку пройти через все испытания, какие выпадут на нашу долю.
И Тхун Ин снова не нашелся, что ответить. Неожиданно он заметил вдалеке две фигуры, направлявшиеся в их сторону. Это была спасительная соломинка.
— Взгляни-ка, кто это может быть, — оживленно спросил он, заслонив лицо ладонью от солнца.
— По-моему, это ваш хозяин, Ко Чо Ва, а с ним его конторский служащий, — ответила Твей Мей.
Тхун Ин с беспокойством осмотрел непрошеных гостей, чувствуя, что от этого визита ждать хорошего не приходится. Ко Чо Ва мог явиться только с одной целью — взыскать с У Аун Бана долг. А тут, как на грех, стояла тележка, доверху груженная провеянным рисом.
