Лизать сахар. Жизнь втроем - НеРобкая Оксана (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
– Поглядите-ка, белый сосед брезгует есть с нами за одним столом! – громко возмутился худой афроамериканец с засаленными дрэдами.
– Ты прав, мой друг Слим, – Али отодвинул тарелку с макаронами и встал. Его примеру последовали еще пятеро.
Темнокожие приблизились к зрителю. Бритоголовый вышел вперед, упершись руками в бока. «И чем я их так раздражаю?» – Томас увернулся от кулака, перехватил запястье и резко вывернул его. Рывок вверх – и противник упал. Ложный выпад в сторону, серия ударов в корпус второму и третьему нападавшему. Ногой с разворота – в висок четвертому.
Али сплюнул кровь: что ж, пошутили и хватит. Хлестким ударом в челюсть отбросил новенького назад, впечатав в стену. Нападавшие оклемались от шока: сопротивления они не ожидали. Крайтон сделал подсечку. В эту секунду получил кулаком поддых, и, рефлекторно согнувшись, – коленом под подбородок.
Слим показал условный жест. Али сделал знак прекратить избиение. Когда охранники вбежали в столовую, заключенные мирно орудовали пластмассовыми вилками и ложками.
– В чем дело, кто затеял драку? – буркнул сержант, косясь на арестанта XR1070, вытиравшего разбитый нос. – Откуда кровь? – обратился непосредственно к нему.
– Споткнулся.
Сержант пребывал в благодушном настроении: его смена заканчивалась через полчаса и затягивать ее намерения не было. Снисходительно бросил:
– Аккуратнее. Возвращайся к своему ужину.
– Спасибо, не голоден.
– Может, тебя в карцер посадить на пару суток, чтоб ты аппетит нагулял? – подмигнул напарнику, довольный шуткой.
– Валяй. Лишь бы не видеть твою рожу.
Али, исподволь следивший за диалогом, удивленно присвистнул. Тюремщиков все ненавидели, но в открытую конфронтацию никто не вступал – глупо портить себе жизнь. Новичок был или отчаянным храбрецом или безмозглым тупицей.
– Что? Что ты сказал? Лицом к стене! – рассвирепел надзиратель и попытался надеть на грубияна наручники. Тот локтем резанул по его шее и принял боксерскую стойку.
– Срочно подкрепление в столовую корпуса 3! – заорал в рацию раскрасневшийся сержант. Уже через минуту Крайтона с заломленными за спину руками вели в нижний отсек.
Густые брови мистера Блэквуда поползли на лоб: в первый же вечер напал на охрану? Любопытный экземпляр. Надо как-нибудь взглянуть на него. Но сперва пусть остынет.
– Вот что, – оборвал он рапорт сержанта. – Поместите его в карцер. На двое суток. Ни воды, ни пищи не давать.
Столь жестокое наказание было незаконным, но Блэквуд мог позволить в подотчетном ведомстве некоторые отступления от правил.
Крайтон не знал, сколько прошло времени. Свет не включали, а окон не было. Он сидел на холодном полу, уронив голову на согнутые колени. Плечи ныли, а запястья саднили: острые края наручников впивались в содранную кожу. Сначала он в бешенстве колотил дверь ногами и выкрикивал ругательства, потом перестал. Какой смысл? Ему не выломать стену и не сбежать. Оставалось надеяться, что когда-нибудь его выпустят. Прежняя камера была апартаментами люкс по сравнению с нынешним подвалом. Там хотя бы имелась кровать…
Какой же он кретин! Длинноволосый изначально намеревался его подставить! И охранников расстреляли с целью избавиться от свидетелей и повесить на него ответственность. «Бедный Паулс, не дожил до пенсии… Это ведь я тебя убил…» Перед мысленным взором возник образ круглолицего словоохотливого завсегдатая бара «Монти и Фея», который лениво потягивал холодное пиво из запотевшего бокала, балагурил и заигрывал с официантками. Мгновенная смена экспозиции. Ужасная сцена в банке. Бездыханный Паулс. Неподалеку – труп напарника. Рыба опускает автомат и ухмыляется.
Все должно было произойти иначе. Никаких убийств. Они спокойно выходят из банка и беспрепятственно уезжают с похищенными деньгами. В подвале поздравляют друг друга с удачной операцией и делят добычу. Утром он возвращается домой. Шоколадная встречает у порога, целует и печально улыбается.
– Мэдди, собирай Тину, мы едем в клинику.
Жена растерянно хлопает черными загнутыми ресницами. Он касается указательным пальцем ее губ:
– Не спрашивай ни о чем. Мы начинаем новую жизнь.
Крайтон поморгал, стараясь разглядеть хотя бы смутные очертания карцера. Темнота, словно бестелесный палач, выколола глаза беспомощному пленнику; залила уши расплавленным антрацитовым воском, лишив слуха; сдавила грудь тугими ремнями, ограничив дыхание. Во рту пересохло. Хотелось пить. Похоже, про его существование забыли. Он уже не ориентировался, где находилась дверь. Шум извне не проникал внутрь, полностью изолировав узника от внешнего мира.
Даже если ему назначат гениального адвоката, в лучшем случае срок скостят лет до двадцати-тридцати строго режима. В штате Иллинойс мораторий на смертную казнь, иначе приговор не вызвал бы сомнений: однозначно высшая мера пресечения. Можно сказать, что повезло. Ха-ха-ха. Надо написать дочке письмо с просьбой не умирать, пока папа не выйдет на свободу. За четверть века за решеткой он обязательно придумает, как заработать нужную сумму.
От неудобной позы мышцы затекли. Томас дернулся, резко встав на ноги, и застонал от острой боли в макушке. В том месте, куда он отполз, потолок был слишком низким, чтобы стоять в полный рост. Рухнул на пол, покарябав предплечья о неровности стены. Почувствовал, как теплый ручеек щекочет висок, затем скулу. Очевидно, он поранил голову.
Ведь сбегали преступники из неприступной крепости Алькатрац! Значит, и у него есть шанс. Нужно стать послушным, тихим мальчиком, чтобы отвести от себя пристальный надзор. Тогда появится возможность более-менее активного передвижения по территории. Эх, к чему он затеял ссору с надзирателем? Fuck! Почему он сначала делает, а потом думает? Что за клоун-инвалид!
Экзекуция явно затягивалась. Мужчина пошевелил пальцами, чтобы разогнать кровь в занемевших кистях. Суки, могли бы снять браслеты! Спать как? Попытался устроиться на боку, но через пять минут руку, на которой лежал, свело судорогой. Скрипя зубами, принял недавнее положение – сидя, упершись в стену лопатками. На какое-то время удалось задремать. В карцере было сыро и зябко, он то и дело просыпался и снова проваливался в сон.
ГЛАВА 18
– Да он профессиональный кикбоксер, твоему Масуридзе против него и раунда не продержаться! – Завацкий пренебрежительно махнул рукой. Немов пожал плечами:
– Мой Масуридзе, как ты изволил его величать, в прошлом – борец-вольник. Ему только приблизиться к противнику, и тот из захвата уже не выберется.
– Антон, Андрюха прав! Борцы в боях без правил всегда круче, – вступил в спор их общий приятель.
Сидели большой компанией перед огромным экраном в переполненном спорт-баре, пили пиво и смотрели Чемпионат мира по панкратиону. Андрей не слишком любил совместные посиделки, но хорошие и, главное, полезные отношения с деловыми партнерами нельзя пускать на самотек, их надо поддерживать.
– Да вы чего, не видели, как Хайсен бьет? Он в недавнем бою нокаутировал соперника лоукиком в бедро! Переломает Масуридзе конечности, и дело с концом! – горячился Завацкий, отстаивая превосходство фаворита.
– Жалко мне Хайсена. Перепадет ему нынче, – спокойно резюмировал Немов.
Завацкий дернулся как ошпаренный, порываясь опровергнуть позицию друга, но звонок мобильного в кармане пиджака заставил Андрея извиниться и отойти в сторону, где было не так громко. Звонили на рабочий телефон. «Кому приспичило в пятницу вечером?»
– Это я!
– Соня?
Софочка довольно хихикнула. Узнать номер не составило труда. Представилась секретарше журналистом, сказала, что надо срочно согласовать статью. Поскольку господин Немов выехал из офиса на внешнюю встречу, ей продиктовали мобильный.
– Я хотела у тебя проконсультироваться по вопросу…
Прервал ее речь:
– Сонь, соскучилась, так и скажи, а не выдумывай мутные поводы.
