Просто вместе - Гавальда Анна (читать книги онлайн без TXT) 📗

Она дождалась, пока хлопнет входная дверь, пробралась на кухню, поела и легла спать.

Он взял реванш в середине ночи.

Около четырех Камиллу разбудил шум любовной схватки из комнаты по соседству, он рычал, она стонала. Он стонал, она вскрикивала.

Камилла поднялась и несколько минут размышляла в темноте, не собрать ли немедленно вещи и не уйти ли в свою комнатушку.

- Нет, - прошептала она, - нет, это доставит ему слишком большое удовольствие… Ну что за козел - устроить такой тарарам… Нет, так не бывает, они что, оба «виагры» нажрались? Или он попросил ее вопить погромче? Может, у этой девки не глотка, а сирена-ревун?

Он победил.

Она приняла решение.

Но заснуть не смогла.

На следующий день она встала очень рано и принялась бесшумно собирать вещи в ту же маленькую коробку, с которой пришла в эту квартиру. Потом сняла белье и сложила в большую сумку, чтобы отнести в прачечную. Ей было плохо. И не из-за того, что придется вернуться наверх… Она не хотела расставаться с этой комнатой… Запах пыли, свет, шорох шелковых штор, скрип мебели, абажуры и тусклое зеркало. И такое ощущение, что ты - вне времени… Оторвана от мира… Предки Филибера в конце концов приняли ее, и она развлекалась тем, что рисовала их - в разных костюмах и разных ситуациях. Самым интересным персонажем оказался старый Маркиз. Он был веселее всех… И моложе… Камилла отключила свой камин, мельком пожалела, что шнур у него не убирается, но не решилась выкатить агрегат в коридор и оставила его перед своей дверью.

Закончив, взяла свой блокнот, налила большую чашку чая и закрылась в ванной. Она поклялась, что заберет с собой эту комнату, самое красивое помещение в доме.

Камилла свалила все вещи Франка в ванну - дезодорант X de Mennen, старую замурзанную зубную щетку, бритвы Bic, дорогой гель для чувствительной кожи и пропахшие едой тряпки.

Попав впервые в эту ванную, Камилла не смогла удержаться от восторженного возгласа, и Филибер поведал ей, что оборудовала ее в 1894 году фирма Porsche. Каприз его прабабушки, которая была самой кокетливой парижанкой периода «бель эпок» [27] . Возможно, далее слишком кокетливой, если вспомнить, как хмурил брови его дедушка, рассказывая о «шалостях» своей матери… Чистый Оффенбах…

Когда установили ванну, соседи по дому собрались было подать коллективную жалобу-протест, опасаясь, что она проломит пол и провалится вниз, но, увидев ее, пришли в такой восторг, что дело разрешилось ко всеобщему удовольствию. Красивей ванны не было во всем доме, а возможно, и на всей улице…

Она сохранилась в первозданном виде - если не считать нескольких щербинок и царапин.

Камилла уселась на корзину с грязным бельем и начала рисовать: кафель, фризы, завитушки и украшательства, массивную фарфоровую ванну на четырех гнутых ножках в виде лап грифона, изношенные хромированные краны, массивную головку душа, «выплюнувшую» последнюю порцию воды во время войны в 1914 году, мыльницы, похожие на церковные кропильницы, и держащиеся на честном слове крючки для полотенец. Пустые флаконы - Shoking от schiaparelli, Transparent от Houbigant и Le Chic от Molyneux, коробки рисовой пудры La Diaphane, голубые ирисы на фаянсе биде и столики - изящные до вычурности, украшенные цветами и птицами: Камилла всегда поеживалась, ставя свою уродливую современную косметичку на пожелтевшую столешницу. Унитаз отсутствовал, но бачок был попрежнему прикручен к стене, и Камилла закончила инвентаризацию, запечатлев на бумаге ласточек, которые вот уже сто лет стартовали с его крышки.

Блокнот почти закончился. Еще две-три страницы и…

Камилле не хватило духу пролистать его, и она усмотрела в этом знак. Конец блокнота, конец каникулам.

Она сполоснула чашку и вышла, тихонько прикрыв дверь. Пока стирались простыни, она посетила магазин «Darty» рядом с Мадлен и купила Франку новую систему. Она не хотела оставаться в долгу перед этим человеком, но, выбирая, положилась на продавца.

Она любила, когда другие принимали за нее решение…

Когда Камилла вернулась, квартира была пуста. Или безмолвна. Она не стала выяснять. Поставила коробку с Sony перед дверью соседа по коридору, оставила чистые простыни на своей бывшей кровати, попрощалась с галереей предков и покатила камин в холл. Ключа она не нашла. Ладно, потом разберемся… Она поставила коробку с вещами и чайник на камин и отправилась на работу.

На Париж опускался вечер, холодало, и у Камиллы снова пересохло во рту, в желудке появилась тяжесть: проклятые булыжники вернулись. Она сделала над собой невероятное усилие, чтобы не расплакаться, и в конце концов убедила себя, что просто похожа на мать: ее раздражают праздники.

Она работала одна, в полной тишине.

Ей не очень-то хотелось продолжать свои странствия. Следовало признать очевидное. У нее ничего не получалось.

Она вернется наверх, в комнатку Луизы Ледюк, и расставит по местам вещи.

Наконец-то.

Записочка на столе от господина Грязнули отвлекла ее от мрачных мыслей:

Кто вы?

Почерк был убористый, паста - черная.

Забыв о тележке с тряпками и чистящими средствами, Камилла уселась в огромное кожаное кресло и взяла два белых листочка.

На первом она нарисовала косматую беззубую ведьму со злобной ухмылкой на лице, опирающуюся на растрепанную метлу. Из кармана ее халата виднелась литровая бутылка красного вина с надписью на этикетке: Touclean, профессионалы и т. д. Это я и есть…

На другом листке Камилла изобразила красотку в стиле 50-х. С рукой на крутом бедре, губками бантиком, кокетливо отставленной ножкой и пышной грудью, обтянутой прелестным кружевным фартучком. Девушка держала метелку из перьев и утверждала:  Да нет же… Это я…

Розовым фломастером она нарисовала румянец на ее щечках…

Из-за глупостей с рисованием она пропустила последний поезд, и ей пришлось возвращаться пешком. Ну и ладно, и так хорошо… Еще один знак… Она почти достигла дна, но еще не совсем, так ведь?

Еще одно усилие.

Еще несколько часов на холоде, и все будет в порядке.

Толкнув дверь черного хода, она вспомнила, что не вернула ключи Филиберу и должна еще перетащить наверх свои вещи.

Ну и, наверное, следует написать прощальную записку своему гостеприимному хозяину?

Она направилась к его кухне и с досадой заметила, что там горит свет. Ну конечно, Марке де ла Дурбельер, этот рыцарь печального образа, у которого каша во рту, готовится изложить ей уйму дурацких аргументов, чтобы уговорить остаться. На мгновение ей захотелось повернуть назад - у нее не было сил выслушивать его излияния. Ладно, если только она не умрет этой же ночью, ей нужен ее обогревательный прибор…