Одна Ж в Большом городе - Голубицкая Жанна (книга регистрации TXT, FB2) 📗
Последние его слова я слушаю уже на бегу. Чтобы взять низкий старт, мне хватило представить, как пафосный итальянский консультант по интерьеру важно осматривает мой однокомнатный «дом», прикидывая, куда бы пристроить парочку антикварных бюро…
Дух я перевожу только двумя этажами ниже – кубарем пролетев их по лестнице и даже не заметив лифта. И тут же начинаю корить себя за то, что так некрасиво (опрометью) скрылась от столь любезных продавцов диванов. Надо было просто чинно и с достоинством удалиться: я ж не обязана, в самом деле, скупать все их «Соньки Золотые Ручки»?! В этот момент замечаю, что на нижнем этаже салона располагается что-то типа хозяйственного супермаркета – большой развал всяких бытовых мелочей, действующий в режиме самообслуживания. Вспоминаю, что давно хотела прикупить пару симпатичных посудных полотенец и ярких губок для кухни. Важно беру корзину и гордо иду туда, где собственная платежеспособность уже не вызовет у меня сомнений.
Однако пока я с удовольствием заполняю свою корзинку разноцветными салфетками, коктейльными соломинками и прочими копеечными радостями, передо мной снова возникает услужливый продавец диванов. Спасибо, что не с диваном под мышкой! Зато с толстенным каталогом своих мебельных изысков:
– Куда же вы скрылись, мадам? Мы только что связались с господином Росселиани: он дает вам приличную скидку на ваш диван! И еще мы дарим вам наш каталог: полистайте дома в спокойной обстановке, выберите, что вам по душе, и звоните! Куда прикажете доставить диван?
И тут меня осеняет:
– Диван, – говорю, – будьте любезны доставить вместе со всеми остальными предметами, которые я непременно закажу, как только пролистаю ваш замечательный каталог. Как вы совершенно верно выразились – в спокойной домашней обстановке. И заодно посоветуюсь со своим личным дизайнером. Вашему я как-то, вы уж не обессудьте, не очень доверяю… У меня планировка дома несколько, знаете ли, специфическая… Нужен особо тонкий вкус!
Продавец понимающе кивает – наконец-то с ним общаются на его языке! А ведь я говорю чистую правду: чтобы обставить однокомнатную малогабаритку, нужен еще какой тонкий вкус!
– Заказ вам доставит мой секретарь! – томно заявляю я, окончательно войдя в роль, и не спеша кладу в корзинку глянцевый каталог и… экономичную упаковку моющего средства из категории «два по цене одного». Продавец диванов смотрит на меня с уважением. Наверное, в этот момент он размышляет, что именно умение ограничивать себя в мелочах и позволяет некоторым фифочкам типа меня разбогатеть настолько, чтобы не глядя приобретать дорогие роскошные диваны.
Эх… ля, мебеля!
В своем «специфическом доме», лежа на старом диване, я честно пролистываю итальянский каталог и… понимаю одно – в ближайшее время мне их продукция никак не светит. И разумнее было бы сначало четко определить сумму, которую я способна потратить на мебельную обновку, а не застывать столбом перед каждым оранжевым красавцем. Вводя тем самым честных торговцев в заблуждение.
С весьма скромной суммой в кармане направляюсь на мебельный рынок в районе МКАД. С моими финансами только сюда мне и дорога – спасибо, умные люди подсказали. Бреду между расставленными прямо на улице разрозненными предметами мебели. Вид у них так себе. Погода тоже весьма так себе: накрапывает мелкий противный дождь и безжалостно увлажняет обивку несчастных уличных мебелей.
И вдруг среди сиротливо-мокрых диванов разных мастей и снующих меж ними продавцов в капюшонах я снова вижу… свою мечту – практически близнеца итальянской «Соньки Золотой Ручки»! Не веря своим глазам, спрашиваю у сидящего прямо на оранжевой обивке дядечки:
– Чье производство?
– Да Расея, мать, Расея, – вяло отвечает дядечка. – Все нашенское, с Покрову.
– И почем? – спрашиваю я недоверчиво.
– А енто, дамочка, зависит от того, какая сборка. Это же образец… как его бишь… демонстрационный. Он не продается. А так вон альбомчик, если хошь, полистай, выбери ткань, материалец на отделочку… А там и посчитаем.
Я сунула нос в альбомчик. Что же – если не желать в качестве обивки натуральной кожи оранжевого цвета, а в качестве отделки обойтись пластмассой цвета слоновой кости, получается совсем недорого… Надо же, а смотрится практически так же, как итальянский изыск…
– Как оформить заказ? – спрашиваю.
– Да проще простого. Я щас все запишу, что ты выбрала, а ты свой телефончик оставь и залог три тысячи. А через неделю наши мужики тебе все в лучшем виде с фабрики доставят, дамочка!..
«Супер! – думаю. – Как просто-то все! Через неделю я стану счастливой обладательницей дешевого и сердитого оранжевого диванчика!» Оставляю дядьке залог, беру квитанцию.
Проходит неделя. Потом другая. Дивана нет. И никаких напоминаний о нем, кроме мятого квитка в моей сумочке, тоже. Звоню по указанному на бумажке телефону. Та м долго не могут понять, о чем это я. Зовут сначала Машку-администратора, затем Глашку-товароведа. Глашка обещает прямо сейчас сбегать в цех за каким-то Борькой-деревщиком… Я уже догадалась, что звоню на фабрику, которая находится где-то на кудыкиной горе – явно в другом городе. Деньги с моего мобильника ежесекундно улетучиваются, а Глашка все ищет Борьку. В конце концов я не выдерживаю и ору:
– Вы там сначала все найдите друг друга, все выясните, а потом сами перезвоните мне! Безобразие! Я оставила залог, и диван мне должны были привезти еще неделю назад!
Через час мне перезванивает утомленная Глашка и умирающим голосом сообщает, что диван мне привезут завтра в течение дня:
– С семи утра до десяти вечера будьте дома.
– Я вообще-то иногда работаю! – снова взвиваюсь я.
– Ничего не знаю, гражданочка. – Глашке я явно надоела. – Нашим-то несколько сотен верст пилить до Москвы. Выезжают-то с ранья, а когда доедут – бог его знает. Точно сказать никто не может. Так уж покараульте разок, не развалитесь небось. Ваш диван-то, не ихний…
Ладно, думаю. Ради такого дела возьму отгул. Все ж ко мне едет не кто-нибудь, а оранжевый диван моей мечты!
Сижу, курю бамбук, жду диван. В 5 вечера еще нет ни дивана, ни звонков от него. Наплевав на расходы на межгород, опять звоню на фабрику. Мне отвечают, что в курсе отправки заказов только Глашка, но она сегодня выходная – у нее корова отелилась.
В 6 вечера начинаю подозревать, что меня просто-напросто кинули. Но тут звонит телефон:
– Хозяйка! – кричит мне явно подвыпивший мужской голос. – Это мы, грузчики с вашими мебелями! У нас тут грузовик сдох, шофер под капотом ковыряется. Наш старшой ему помогает, и в цех я уже отзвонил. Как сделаем, приедем. Ждите!
В восемь вечера – опять звонок. Голос с тех пор явно поддал еще:
– Хозяюшка! Это мы, твои грузчики! Да эта машина… ля-ля-тополя… замучила… ля, не едет ни хрена… ля. А мебеля твои… ля, туда их и сюда… старшой велел прям на дорогу выгружать, чтобы машину легчей толкать. А их тут встречный грузовик… туда-сюда его… грязью из лужи обдал. Ты уж не обессудь, мать, отстираешь как-нить, едрена вошь… Только начальству не говори, а? А то они нас… туды-сюды… И ходку не оплатят. А мы ж столько верст отмахали… Хорошо, мать? По рукам, лады?
Нервно соглашаюсь. От безысходности.
И вот наконец я вижу свой диван. Из окна. «Мои» грузчики, заметно пошатываясь, вытаскивают его вверх тормашками из своего злополучного грузовика… ля! Когда они наконец ставят мой оранжевый заказ на витые ножки, я не на шутку пугаюсь. Вид у дивана реально устрашающий! В бурых разводах от дорожной грязи, бедняга стоит, жалостно покосившись набок, и производит впечатление военного трофея, отбитого у врага в суровом бою. И вообще вся эта картина – одинокий и ободранный оранжевый диван на тротуаре – наводит меня на ассоциации с революционными погромами дворянских гнезд с последующей национализацией буржуйского имущества. Наверное, измочаленные и поруганные остатки былой дворянской роскоши, выдернутые из привычной обстановки и установленные где-нибудь в подвале домкома, выглядели так же печально, как сейчас мой несбывшийся диван…
