Вперёд, Дживз! - Вудхаус Пэлем Грэнвил (версия книг .txt) 📗
— Да, сэр.
— Ну и как?
— Простите, сэр, но я могу лишь сказать, что мистер Биффен сам виноват в том, что взял на себя брачные обязательства, которые ему тяжело выполнить.
— Ты несёшь какую-то чушь, Дживз. Ты не хуже меня знаешь, что Гонория Глоссоп — наказание божье. С тем же успехом можно сказать, что пострадавший сам виноват в том, что его переехал автомобиль.
— Да, сэр.
— Вот именно. Кроме того, несчастный осёл был не в том состоянии, чтобы оказать мисс Глоссоп достойное сопротивление. Он потерял единственную девушку, которую любил, а ты сам понимаешь, как это действует на любого мужчину.
— А что случилось, сэр?
— Насколько мне известно, мистер Биффен влюбился в какую-то девушку на пароходе, и они расстались в таможне, договорившись встретиться на следующее утро в гостинице. Ну, ты знаешь Биффи. Он через раз забывает своё собственное имя. У него начисто вылетело из головы название отеля, где она остановилась, а адреса он не записал. Бедняга всё это время жил как во сне, а когда проснулся, внезапно обнаружил, что обручён с Гонорией Глоссоп.
— Всего этого я не знал, сэр.
— По-моему, кроме меня об этом никто не знал. Биффи рассказал мне эту историю, когда мы были в Париже.
— Мне кажется, ему следовало навести о ней справки, сэр.
— Я сказал ему то же самое. Но он забыл, как её зовут.
— Непостижимо, сэр.
— Это я тоже сказал. Но факт остаётся фактом. Он помнил лишь её имя — Мэйбл. Сам понимаешь, не мог же он рыскать по всему Нью-Йорку в поисках девушки по имени Мэйбл, что?
— Это было бы затруднительно, сэр.
— Ну, вот видишь.
— Да, сэр.
В это время мы попали в поток машин, и мне пришлось применить всё своё искусство, чтобы из него выбраться, поэтому я не стал продолжать разговор с Дживзом. К тому же мы приехали в Уэмбли, и, отыскав место стоянки, я остановил машину.
Мы вышли, и Дживз, по своему обыкновению, сразу куда-то исчез, а сэр Родерик тут же взялся быть нашим гидом и решительно зашагал к Промышленному Павильону. Мы с Биффи плелись следом. Знаете, по правде говоря, я не знаток и не любитель разного рода выставок. Большое количество граждан отбивает у меня всякую охоту смотреть на экспонаты, и когда меня толкают со всех сторон, мне через полчаса начинает казаться, что я хожу по раскалённым углям. Что же касается балагана, в котором я тогда оказался, ничего заслуживающего внимания там, с моей точки зрения, не было. Нет, нет, я не спорю, несомненно, миллионы людей визжат от восторга и приходят в возбуждение при виде чучела ежа-рыбы под стеклянным колпаком или зерна из Западной Австралии, но Бертрам к их числу не относится. Да, Бертрам не из их числа, можете мне поверить.
К тому времени, как мы закончили осмотр типичной деревни Золотого Берега и направились к Индустриальному Павильону, все признаки указывали на то, что скоро я потихоньку улизну и отправлюсь в бар «Упрямая Лошадь», расположенный в секторе Вест-Индии. Сэр Родерик даже не взглянул в его сторону и промчался мимо, увлекая нас за собой, но я успел рассмотреть стоявшего за стойкой любителя скачек, который азартно наполнял из разных бутылок бокалы, добавляя туда кубики льда и длинные соломинки. Мне ужасно вдруг захотелось поближе познакомиться с этим человеком, и я начал незаметно отставать от компании, когда Биффи дёрнул меня за рукав. По внешнему виду бедняги было ясно, что он тоже сыт выставкой по горло.
В жизни существуют определённые минуты, когда разговаривать не обязательно. Я посмотрел на Биффи; Биффи посмотрел на меня. Наши души поняли друг друга без слов.
— ?
— !
Через три минуты мы очутились в «Упрямой Лошади». Я никогда не был в Вест-Индии, но теперь могу засвидетельствовать, что они там обскакали Европу на несколько голов. Парень за стойкой — хотел бы я, чтобы все были такими, как он, — угадал наши желания, едва мы появились на горизонте. Не успели наши локти опереться о деревянную поверхность, любитель скачек начал носиться как угорелый, наливая в бокалы то из одной бутылки, то из другой. По-моему, он считал, что напиток никуда не годится, если в нём нет по меньшей мере семи разнообразных жидкостей, и, обратите внимание, я не стану утверждать, что он был не прав. Называлась эта смесь «Зелёный Змий», и если я когда-нибудь женюсь и у меня родится сын, я запишу его в регистрационную книгу под именем Зелёный Змий Вустер в память о том дне, когда чудодейственный напиток спас жизнь его отца в Уэмбли.
После третьего бокала Биффи блаженно вздохнул.
— Как ты думаешь, где сейчас сэр Родерик? — спросил он.
— Биффи, старый пень, — честно признался я, — по правде говоря, мне это до лампочки.
— Берти, старый хрыч, — сказал Биффи, — по правде говоря, мне тоже.
Он снова вздохнул и попросил у любителя скачек новую соломинку.
— Берти, — задумчиво произнёс он. — Я только что вспомнил одну непонятную мне странность. Ты знаешь Дживза?
Я сказал, что Дживза я знаю.
— Так вот, непонятная странность приключилась, когда мы вышли из машины. Эту самую странность старина Дживз потихоньку шепнул мне на ухо. Хочешь угадать, что он сказал?
— Нет.
— Он сказал — учти, что я его цитирую, — Дживз сказал: «Мистер Биффен», — обращаясь ко мне, сам понимаешь…
— Понимаю.
— «Мистер Биффен, — сказал он, — я настоятельно советую вам пойти…»
— Куда? — спросил я примерно после минутного молчания.
— Берти, старина, — Биффи изо всех сил наморщил лоб, — честно говоря, я забыл!
Я уставился на него.
— Знаешь, я никак не могу понять, как тебе удаётся вести дела в Хертфортшире хотя бы в течение одного дня. Как ты, разрази меня гром, умудряешься вовремя доить коров, подавать свиньям обед, и всё такое?
— Проще простого. В поместье куча работников.
— Ах! — воскликнул я. — В таком случае, давай пропустим ещё по Зелёному Змию, а потом пройдём туда, где аттракционы.
Поймите меня правильно, когда я раньше произносил горькие слова о выставках, я не имел в виду более приближенные к жизни экспонаты, о которых речь пойдёт ниже. Например, я снимаю шляпу перед каждым, кто за шиллинг решит прокатиться по скользкому жёлобу на коврике. Мне нравится прыгать наперегонки, и я готов сколько угодно пытаться с завязанными глазами обрезать нитки, на которых висят фантики, марки или грецкие орехи.
Но каким бы я ни был азартным игроком, я в подмётки не гожусь старине Биффи. То ли Зелёный Змий на него так подействовал, то ли он радовался тому, что смылся от сэра Родерика, но бедолага кинулся в самую гущу пролетариев с энергией, которая показалась мне устрашающей. Я с трудом оттащил его от силомера; что же касается американских гор — он, по-видимому, собирался провести на них остаток жизни. В конце концов мне удалось его увести, и теперь он шагал со мной рядом, поглядывая то на шатёр гадалки, то на чёртово колесо. Внезапно он сжал мою руку и заревел, как бык.
— Берти!
— Ну, что ещё?
Биффи указал пальцем на большую светящуюся надпись над павильоном.
— Посмотри! Дворец Красоты!
Я попытался его урезонить. По правде говоря, я начал уставать. Что делать, мы стареем с каждым годом.
— Тебе туда не надо, — сказал я. — Ребята в клубе говорили, что кроме сотни-другой девиц там ничего нет. Не станешь же ты смотреть на девиц?
— Я стану смотреть на девиц, — решительно заявил Биффи. — И на сотню девиц, и на две, и чем меньше они будут похожи на Гонорию, тем лучше. Кроме того, я вдруг вспомнил, что Дживз настоятельно советовал мне посетить именно Дворец Красоты. Как сейчас помню. «Мистер Биффен, — сказал он, — я настоятельно советую вам посетить Дворец Красоты». Должен признаться, я не понимаю, что он имел в виду и какие такие цели преследовал, но, Берти, ответь мне прямо, разве это мудро, разве это безопасно, разве это разумно не прислушиваться к советам Дживза, пусть даже непонятным? Давай войдём вон в ту дверь слева.
