Блондинки в шоколаде, или Психология Барби - Биркитт Ирина (список книг .TXT) 📗
Мне было неудобно за подругу и за всю эту ситуацию. Неожиданно Вадик сказал:
– Бедная девочка! Чего ты дерганая такая? Я просто хотел, чтобы вы без приключений домой попали, ну и позавтракать по дороге. Я бы вас и к себе пригласил, но временно живу в гостинице. Не хотел, чтобы ситуация двусмысленная получилась.
– Извини, – Машка вся как-то обмякла, – на меня как на человека мужики обычно не смотрят. Тем более в Москве.
– То-то я слышу, говор у вас не местный. А где вы остановились?
– А все-таки в нем что-то есть, – мечтательно сказала Машка, когда мы проснулись в своем номере. – Редкий мужик может охмурить двух баб и не воспользоваться ни одной.
– Маш, а с чего ты взяла, что он и меня охмурил? – спросила я.
– Белка, я видела, как ты на него смотрела.
– Никак я на него не смотрела! Правда, ситуация была необычная: две девушки и мужчина, раннее утро в чужом городе, завтрак при свечах, алкоголь и разговоры, разговоры, разговоры… Я была заинтригована.
– Только пить ему во время игры не следует, а так полный порядок. Хм, такой пушистый мужчинка… – Машка потянулась и застыла в картинной позе.
– Это он с виду такой положительный, но ведь должен у него быть свой «скелет в шкафу».
– Белка, мы его больше не увидим. Давай питать иллюзию, что идеальные мужчины существуют. Как это греет душу!
– Ты ненормальная. Люби людей реальных, а не фантомы, которых ты сама же и создаешь в своем воображении.
– Ага, любить, как ты своего Мишу!
И вообще, Белка, что есть нормальность? Нормальность – есть адекватность ситуации. Если живые реальные мужики причиняют мне боль, то вполне нормально, что я пытаюсь этого избежать, создавая себе, как ты говоришь, фантомов. Но я это контролирую. Идеальные образы – моя отдушина. И я не собираюсь превращаться в такую колючку, как ты, и подпускать к себе мужиков раз в пятилетку.
– Не раз в пятилетку, – обиделась я.
– Обижаешься? Значит, я в точку попала! Тем не менее я готова к нормальным человеческим отношениям и прекрасно понимаю, что романтика иногда не имеет никакого отношения к браку. А вот ты живешь бабушкиными убеждениями, что брак должен быть по любви. Да пойми ты, если надеяться на судьбу, твое участие в образовании семьи сводится практически к нулю. Твой единственный сам тебя встретит, дофантазирует те качества, которых в тебе отродясь не было, сделает предложение и потащит к алтарю.
– Ну и циничная же ты!
– А ты думаешь, почему спустя пару лет большинство мужиков обнаруживают, что женаты на дурах? Да потому, что жены вдруг раскрывают свои хорошенькие ротики и начинают нести такую ахинею! Новоиспеченный муж первое время умиляется, потом раздражается, а потом ищет средства, чтобы заткнуть этот ротик инородным предметом, как то сумочка, шуба или машина. Так вот, я считаю, что важно договориться на берегу. Чтобы чувак понимал, с кем имеет дело. Дать ему реально понять, какая ты есть, а не корчить из себя Белоснежку.
– Машка, ты замечательный теоретик, но как же практика? Ты же ни разу не была замужем?
– Белка, пока я была нищая, то не хотела зависеть от мужа, а когда немного денег заработала, то и аппетиты мои возросли. Теперь осталось вывести сбалансированную формулу из денег и человеческих отношений, и будет идеальный брак. Только ты же сама понимаешь: такие, как мы, – товар штучный, не всякому по карману. Мы, как дорогие пентхаусы, можем долго продаваться, но если уж нас купят, то и дизайнера модного позовут, и звезд эстрады на новоселье пригласят!
– Маш, ты да, ты похожа на пентхаус. А я чувствую себя скорее хрущевкой в Новых Черемушках.
– Ну и дура. Твои психологи называют это заниженной самооценкой. Если бы таких дурочек, как ты, не существовало, то книги «101 совет как выйти замуж» не раскупались бы, как горячие пирожки.
– Почему это «мои психологи»?! – Моему возмущению не было предела.
– Ага, еще скажи, что книги по психологии тебе через форточку ветром занесло!
Машка была права. В распаде своего брака я долго винила себя, потом бывшего мужа, искала ошибки в наших отношениях. Книги ясности не привнесли, а только породили кучу новых вопросов. Мои искания прекратились с началом работы в «Чтиве», а энное количество проштудированных книг осталось пылиться на полках.
– Белка, ты же у нас рекламист и маркетолог! На хрена тебе психологи? Чтобы продать себя, просто пускай в ход схемы, которые ты используешь, продавая свои услуги! Все проще пареной репы!
– Да, об этом я как-то не подумала. Осталось только разработать прайс-лист и систему скидок. Представляю. Милый, у меня сегодня суперакция: две глаженые рубашки по цене одной! И не забывай, – добавила я, – что маркетологи и рекламисты сами опираются на разработки психологов…
Машка обняла меня и рассмеялась:
– Ты так долго выбираешь, что я не удивлюсь, если ты случайно залетишь от какого-нибудь Петра, будучи в гостях у родителей! Те, кто долго выбирают, обычно попадают довольно нелепо – закон жизни! Пойдем развеемся. Тут, говорят, есть ресторанчик. «СССР» называется. Может, пообедаем там?
После обеда в симпатичном ресторане мы не знали, куда себя девать. До поезда оставалось совсем немного времени, и мы решили прогуляться. Неожиданно для себя мы вышли к Киево-Печерской лавре.
…Смутные воспоминания детства. Пыльный, жаркий летний Киев. Целых восемь часов до поезда в Крым, куда мы ехали с мамой. Киево-Печерская лавра была тогда вроде бы музеем религии и атеизма. Мы с группой туристов бродили по пещерам, которые казались мне огромными и бесконечными. За стеклами в нишах покоились мощи монахов. Но основным впечатлением от посещения лавры у меня тогда была дикая усталость от тех расстояний, которые мне пришлось преодолеть своими детскими ножками…
– А давай зайдем! – ни с того ни с сего предложила Машка.
Да, какая-то явная нестыковочка наблюдается: двенадцать часов назад мы сидели в казино и лакали кампари как воду, а теперь стоим перед монастырем и полны решимости в него войти. Машку такие рассуждения не смущали.
– Белка, брось! Это наша жизнь. Она вся контрастная – ты сама об этом любишь говорить. Тем более надо же нам убить пару часов до поезда.
– Ладно, давай зайдем, – уступила я, – только одеты мы не самым лучшим образом.
Машка изучила надписи у входа:
– Я так поняла, что можно и в брюках, но если мы собираемся спускаться в пещеры, то поверх брюк нужно повязать платки.
Мы купили по два платка: на голову и вместо юбки, как парео.
– Да-с, вид у нас экзотический, – отметила Машка.
– Не более чем вчера, – не умолчала я.
Перекрестившись, мы вошли на территорию монастыря. Неподалеку от входа, возле экскурсионного бюро, уже стояло человек десять с восковыми свечами в руках. Оплатив экскурсию, мы тоже получили свечи с необычными красными фитильками.
– Класс. Никаких тебе билетов. Просто свечка с красной пимпочкой. А они не боятся, что кто-то пройдет с обычной свечой?
– Ма-а-аша-а-а! Это же не очередь за колбасой. Это монастырь. Я думаю, если у людей нет денег на экскурсию, им ее и бесплатно проведут. Уж где-где, а тут мухлевать с входными билетами ни к чему. Тут контроль совсем другого порядка.
– Ой! Только не начинай! – Машка пренебрежительно махнула рукой в мою сторону.
Спустя пару минут к нам вышел батюшка. Я, если признаться, боялась. Не знаю чего, может быть, какого-то религиозного пафоса или строгости человека верующего к нам, простым людям. Но батюшка вполне обычно, даже как-то по-домашнему представился. Монаха звали отец Владимир. Он кратко ввел нас в историю образования лавры, рассказал о первом монахе, который тут поселился. У входа в Верхние пещеры отец Владимир обратил наше внимание на огромную настенную роспись, которая представляла собой мытарства души умершего человека. Оказалось, что после смерти душа проходит через своеобразные кордоны. Двадцать кордонов – двадцать грехов.
