Персеиды. Ночная повесть - Гончарова Марианна Борисовна (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

Принесли, поставили отдельно. Подальше от других цветов. Мама обтерла ласково теплой водой его щупальца. А он стоит, потрясенный, вздыхает и устало всхлипывает.

Сегодня утром смотрю, а у него опять такой наглый вид, щупальца распускает, мол, я вам покажу.

А мама:

– Ну он же не виноват, что он такой. Пусть живет как жил.

Этот паразит только хмыкнул удовлетворенно. А сбоку в горшке у него новые кусты полезли. Ну чистый триффид.

Так что с моей мамой точно не получится в разведку. Она сама сгоняет, уйдет ранним утром, когда мы спим. Потом, когда проснемся и обнаружим, что ее нет, начнем ей звонить. В лучшем случае она шепотом ответит, что скоро будет, и уже близко около дома, и встречать ее не надо, а в ином случае просто оставит мобильный телефон дома. Зачем он ей в разведке?

Точно так же поступлю и я. То же самое и я скажу своим детям, мол, сама сбегаю. Сидите дома. А сын еще может сказать, так «язык» же тяжелый, мам, ты одна не донесешь. А я ему – мол, а я возьму сумку на колесиках. И еще есть чемодан большой, немецкий, я в Таллине его купила. Но сын мой скажет, так, мам, не морочь голову. И еще отмахнется и скажет раздраженно, сиди дома, не ходи, от тебя толку, мама… близорукая, заблудиться можешь, я сам пойду, кого надо захвачу и принесу.

Конечно, есть и другие такие, с которыми в разведку нормально идти. Вместе идем, прячемся: «первый-первый», я «второй» – ползем по-пластунски. Конечно, тут, может, та самая соседка навстречу, тетя Валя, растопырится сверху, руки в боки, мол, вы куда это ползете по-пластунски, небось в разведку, га? А мы ей: да за картошкой, в деревню. К тетке. В глушь. В Саратов. И никто из нас двоих не признается, куда на самом деле мы ползем.

А вот еще одна. Ну, чтоб в разведку. Хоть и маленькая, но очень надежная. Моя маленькая друг Маша, правдивая и справедливая.

В большом доме на горе живет она, моя друг Маша. Судя по свету из ее окна, Маша сейчас сражается с монстрами, прилетевшими с недружественной нам галактики, населенной на первый взгляд вежливыми, но на второй, третий и последующие взгляды в монитор компьютера – мерзкими вороватыми зелеными человечками-гуманоидами с длинными щупальцами. У Машки каникулы, поэтому весь день она гоняет с друзьями на велике, или бегает на речку, или играет в баскетбол, а войну вежливым зеленым человечкам объявляет поздним вечером.

Это Том Сойер в… хотела написать «в юбке», но Машка юбок не носит. Есть у нее одна, для представительства, но к ней Маша относится презрительно. У Маши есть младшая сестричка Оксана, бой-девочка, капитан корабля семьи. Оксана – центр их вселенной.

Маша приходит ко мне учить английский язык. Она очень легка в беседе, подхватывает новые слова с лету, хорошо понимает. Ну и в чувстве юмора Машке нельзя отказать. Играем в светских дам за чаепитием. Машка, конечно, кривляется.

– Какую цель вы преследуете, Мэри, когда вас оставляют присматривать за вашей сестрой?

– To survive, – немедленно брякает Мэри-Маша.

(То есть выжить.)

– Видите ли, – рассуждает Маша, смешно закатывая глаза и пародируя всем своим видом и произношением высокодуховную леди из какого-то британского сериала, просмотренного нами ранее, – все-таки my Daddy красивей my Mommy…

Я настороженно молчу, потому что хорошо знаю Marie’s Mother, прелестную красавицу Машкину маму, и хорошо знаю Marie’s Father. Ну папа как папа. Не Брюс Уиллис. И не Ален французский Делон. Обычный большой, сильный, довольно спортивный мужчина.

– А что? – продолжает рассуждать Маша. – Look! Встает my Mommy утром, после душа обмазывается кремом, накладывает маски, феном и всякими штуками делает себе прическу, красит ресницы, наносит мейк-ап на все поле лица (Машка так и говорит), выбирает, что бы ей надеть попривлекательней, наряжается и выходит такая ослепительная на каблучках – тюк-тюк-тюк. А Dad натянул шорты и майку, умылся, влез в шлепанцы и уже такой handsom, такой красавец, что cool!

В следующий раз Маша рассказывает сказку «Золушка» от имени тыквы. Довольно ироничная история заканчивается резюме: «So, каждая тыква мечтает стать каретой». И добавляет мрачно: «А не тыквенным супом». Помолчала, подумала и плотоядно-мечтательно завершила тираду: «С семечками».

Ай да Маша-Мэри!

А когда она, рассказывая сказку от имени короля, уже дошла до финала и выдала Золушку замуж, то с тяжким вздохом подвела итог: «А на следующее утро раз назвалась Золушкой, так перебери чечевицу, посади семь кустов белых роз!» А потом еще спросила:

– А как перевести на английский «…и познай самое себя»?

Маша недавно была наказана в школе за хулиганскую выходку. Это так учительница считает. А мы все, кто Машу знает, считаем, что – за очень взрослый уважительный поступок. В классе, где учится Маша, появился новенький. Худой, жалкий и заикается. Защитить некому, он живет со старенькой бабушкой. Над ним посмеиваются. Группа девятиклассников взяла моду издеваться над новичком. Но это пока Маша не увидела. Она ведь дзюдо занимается. И спортивным танцем хип-хоп. Машка прыгучая, гибкая, у нее хорошая реакция баскетболиста. Она умеет ездить на одном колесе велосипеда и в прыжке обернуться вокруг себя дважды и даже, если понадобится, метко врезать ногой, как Чак Норрис. Словом, не то чтобы им, обидчикам, было уж очень больно, все-таки туфельки Маша носит легкие и без каблуков, но очень обидно и стыдно.

Все это случилось на глазах солидной учительницы, которая входила в класс со стаканчиком кофе. А такие учительницы, у которых красные напомаженные губы, которые пьют кофе во время урока, такие учительницы обычно ни в чем не разбираются. Вот и наказала Машку.

Уважаю ее. Да ее все уважают. А мальчишки – тайно влюблены. Поголовно. Она, несмотря на свой бойцовский характер, очень хороша собой – гибкая, пластичная, большеглазая, белокожая. С длинными волосами, густой шоколадной челкой, чуть вздернутым тонким носиком и отличным неуживчивым характером. Тут недавно в феврале в своем почтовом ящике Машка обнаружила письмо-«валентинку». Громадное. Сплошное яркое сердце. Прямо не «валентинка», а целая Валентина Ивановна. Отличный там был текст на этом восхитительном ярко-красном до тошноты сердце:

Я считаю, это любовь.

Словом, вот кого надо с собой в разведку звать. Машку! И она пойдет. Хотя вряд ли я ее возьму. Пусть пока играет. Пусть воюет со своими виртуальными монстрами…

А вообще в разведку я бы взяла моего папу.

Недавно как раз было три года, как папа ушел от нас. И ведь какой хитрый он, усыпил нашу бдительность. Мы с мамой по очереди дежурили рядом с ним, а тут уснули обе как убитые. Он взял да и выскользнул. И – фррррр! – по-ле-тел! Высоко, легко и свободно.

Так вот, три года уже. А я, как назло, села на тему и всех терзаю: пойдешь со мной в разведку? Пойдешь со мной в разведку? И говорю, мол, вот папка точно бы со мной в разведку пошел. А мама сказала, да он бы вместо всех пошел – вместо друзей, вместо знакомых, даже вместо тех глупых дураков, которые его обижали.

Их было немного, но были. Особенно одна тетка-пудель. То есть вот если кто знает характер невоспитанного пуделя – это вот она.

Мой папа, конечно, заслужил лучшей дочки, чем была я. Теперь, сравнивая, я понимаю, что мы совершенно не ценили его самоотверженность, принимая ее как данность – как солнечный свет. И если солнце вдруг скрывалось за тучи, то наш папа был всегда рядом.

Он был очень увлечен старинной человеческой забавой – помогать. Бежал бегом, если кто-то говорил ему, Зинович, будь другом, помоги, а? Если вдруг он видел несправедливость или кто-то оскорблял или обижал его или друзей и близких, папка… вызывал обидчика на дуэль. Так и говорил: вызываю вас на дуэль. Как правило, оппонент пожимал плечами и в назначенный час не являлся. А папка – так и хочется написать, в накинутом на плечи сюртуке – на самом деле в простой олимпийке с логотипом «Динамо» жевал травинку и размышлял о человеческом достоинстве.