Оракул петербургский. Книга 1 - Федоров Алексей Григорьевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Может быть, тот неосознанный след сопереживания страданий умирающего брата заставил Сергеева, закончившего военно-морское училище, наперекор семейным традициям, вдруг неожиданно для себя и всех родственников, выбрать профессию врача. И самыми его любимыми пациентами всегда оставались дети.
Разум подсказывал ему, что наши терзания по поводу ухода из жизни связаны в большей мере со страхом перед неизвестностью. Но каждый раз, ведя очередную борьбу за жизнь больного ребенка, он выкладывался до конца, готовый отдать своему пациенту и кровь, и мозг, и самою жизнь.
Но надо научиться правильно, с радостью и стоически принимать логику жизни – мы рождаемся лишь для того, чтобы продвигаться и достигать волшебного состояния смерти. Только она – освобождение от бремени бытия, дарит светлую радость перехода к новому витку свершений и испытаний, которые, если ты заслужил того, будут обязательно лучше и счастливее, чем прежние.
Однако Сергеев, как проклятый, как разъяренный зверь, боролся за жизнь своего подопечного больного до самой последней секунды. Он становился страшным в своем гневе, когда видел, что летальный исход больного ребенка – следствие небрежности родителей или медицинского работника. "Кто мудр, тот заметит сие, и уразумеет милость Господа" (Псалом 106: 43).
Тайна не может быть всеобщей – она принадлежит лишь избранным. В том и кроется загадка гениального предвиденья – такую миссию возложил в свое время Бог на плечи Дельфийского Оракула. Даниил Андреев, проведший многие годы в лагерях ГУЛАГа и окончательно освобожденный только 21 апреля 1957 года, сильно изломанный и больной, в конце жизни написал проникновенные, философско-возвышенные стихи: "Судьба, судьба, чья власть тобою правит и почему хранимого тобой нож не убьет, отрава не отравит и пощадит неравноправный бой?".
Сергеев задумался над простой схемой и попытался выявить: кто прав, а кто виноват? Петр Великий и его последователи формировали в Петербургском оракуле новый этнос на основе элитных генофондов. Толпы народов с затуманенным сознанием Предуралья и Сибири они покоряли, делегируя туда адептов своего, нового и прогрессивного, оракула. Правда, тогда доставляли в Санкт-Петербург и представителей ханты-манси и других еще не расправивших национальные крылья пород верноподданных. Им отводились земляные работы, уборка улиц, – большинство, например, дворников были татары.
Пролетарская революция все поставила с ног на голову: жители маленького Яицкого городишки или, к примеру, дохлого Любанского уезда явились в столицу бывшей империи, как хозяева жизни: проще говоря, "с кувшинным рылом да в калачный ряд". Оказалось возможным по окончании вуза, не тянуть лямку участкового врача, а, покувыркавшись в простеньком экстазе в постельке с таким же ловкачом, наматывающим по привычке сопли на кулак, оказаться в административном кресле и сразу потерять голову, конечно, от мнимого величия.
Другой чудак с явными интернациональными акцентами в родословной (попробуем, для примера, медленно и раздельно произнести Бол-ды-рев, то почудится татарин с кривой саблей!) будет терроризировать наследника великого академика. Способный хранитель культурных ценностей – национального достояния России – настолько привык к хомуту науки, что все время, как бы страхуясь от потертостей, кутает шею в красный шарф (cache-nez): досуг ли ему разбираться с азартным конником, которому не спится, хочется еще раз поучить Россию правильно распоряжаться народным достоянием. "Расхищают его все проходящие путем; он сделался посмешищем у соседей своих" (Псалом 88: 42).
Но прямолинейность суждений – не лучший путь к истине. Сергеев вспомнил, что Ромул, разбивая на поле брани противника, заставлял оставшихся в живых переселяться в Рим – в свой новый оракул. Правда, определял он их в "санитарную" касту, а не в элитную. Иисус предупреждал: "И поющие и играющие, – все источники мои в тебе" (Псалом 86; 7).
Значит и великое переселение народов, даже если оно движется вспять и не приносит пользы, имеет право на существование потому, что угодно Богу! Такая интрига объясняется просто:"Но человек раждается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх" (Кн. Иова 5: 7).
Бог всесилен, а потому действует по своим планам, по своей логике: "Умножает народы и истребляет их; разсевает народы и собирает их" (Кн. Иова 12: 23).
Но Всевышний понимает приземленность мирской жизни, убожество нравов толпы: "А вы сплетчики лжи; все вы бесполезные врачи" (Кн. Иова 13: 4).
Сергеев вдруг понял логику Божьей кары: всем дана свобода выбора, отпускается шанс доказать свою святость, способность следовать десяти самым верным заповедям. Но тот, кто забылся в высокомерии, превысил свои полномочия на Земле, скажем, закружил себе голову административными амбициями, забыл о врачебном долге и прочее, тот обязательно понесет кару. Бог подтягивает за уши толпу к совершенству – к навыку самоконтроля, самоограничения, самокритики, самообуздания.
Даже фантастический путанник Петр Алексеевич Кропоткин – патриарх анархизма вещал о необходимости ориентироваться на "наибольшую сумму счастья, а потому и наибольшую сумму жизненности". Закончив элитный Пажеский корпус патриарх вскорости загремел в Петропавловскую крепость, где задавался вопросом: "Какие формы общества позволяют лучше этой сумме счастья расти и развиваться качественно и количественно; то есть позволяют счастью стать более полным и более общим".
Сергеев был уверен в том, что ханты-манси и другие, безусловно достойные, народности должны жить в пределах действия своего оракула, а не совать нос в дела Санкт-Петербурга. В целях самосохранения выгоднее выскочкам из Яицкого городишки или Любанского уезда не рваться в начальники, а тянуть лямку разумного труженика, доказывая святыми делами, а не интригами и пустозвонством, наличие навыков благонравия. "Благоволит Господь к боящимся Его, к уповающим на милость Его" (Псалом 146: 11).
Только третье поколение мигрантов способно освоить новую ролевую культуру, органично воплотиться в нее, перестать быть зависимым от запросов элементарного комфорта, открыть в себе Божественную "самость", даваемую Богом только равным среди равных. Иначе человек, даже купающийся в комфорте, как сыр в масле, выглядит "банным листом" на ягодице стационарного жителя.
Местный оракул только приглядывается к нему, но уже превентивно открывает счет греху и моделирует заслуженное наказание за соблазн слишком высоко поднять голову. Оплачивать такие опасные счета придется не нынешнему деятелю, а продолжателям его рода. Сергеев в своих исследованиях основательно разбирался, например, с бомжами, наркоманами и установил печальную истину – все это дети или внуки былых грешников – ретивых активистов-мигрантов. Они понаехали в Петербург по призывам партии на должности большевистских начальничков, заняв дворянские квартиры. И вот теперь их потомки расплачиваются гнилой кровью, болезнями души и тела. "Говорю безумствующим: "не безумствуйте", и нечестивым: "не поднимайте рога", не поднимайте высоко рога вашего, не говорите жестоковыйно" (Псалом 74: 5-6).
Мирозданье, помимо нашей воли, крутит безостановочный водоворот. У людей нет сил удержаться от той скверны, которая обозначается формулой: ИНТРИГА-БЕЗУМИЕ-СМЕРТЬ. Но итоги такому круговороту для каждого обязательно будут подведены – приговор будет вынесен. Тогда возникнут перед удивленным взглядом виновного и невинного мудрые слова из Евангелия: "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у него все живы" (От Луки 20: 38).
Антракт, негодяи!
Беседа вторая
Необозримые просторы и масштабы возможных преобразований России завораживали весь мир. Завистливые соседи точили на нее зубы. Звуки бряцанья оружием слышались днем и ночью. Но наиболее разумные находили в себе силы уважать загадочную страну, расползшуюся по равнинам и горам, лесам и морям на площади, равной одной двадцать второй земного шара и одной шестой всей суши. Сорок два процента территории Европы и Азии занимала России в 1895 году. Повелители громадной Империи гордились своим геополитическим аппетитом и перерастянутым желудком, – многие поколения властителей России жили припеваючи, без оглядки тратя огромное состояние своей единовластной вотчины. Но не сразу родилось благополучие. Многим Монархам пришлось потрудиться в поте лица, с риском для жизни.
