ВИЧ-положительная - Гарретт Кэмрин (читать книги регистрация .TXT) 📗

Я сглатываю комок в горле, стараясь проскользнуть между ним и кухонным столом. Обычно папе я могу рассказать что угодно, но, когда дело касается моих друзей, уже все не так просто. Раз Лидия не хочет, чтобы ее родители знали, куда мы собираемся, то вряд ли она захочет, чтобы мои родители были в курсе.

— Да там нужно заскочить кое-куда. — Я достаю кружку из шкафа. — После школы не получится, потому что у меня репетиция.

— И без тебя никак не обойдутся?

Я беру кофейник и, пожимая плечами, щедро наливаю себе кофе. Глаза я еще не совсем продрала, но его футболку с «Де Ла Соул» вижу отлично — он ее постоянно носит, хоть эту отсылку и понимают только ученики с черной кожей, как у него и у меня. Иногда я жалею, что учусь в другой школе, но до той, где работает папа, добираться тридцать минут. Школа Пресвятого Сердца ближе, не такая консервативная, как моя прошлая, и формы там нет. А что еще лучше, никто меня в Пресвятого Сердца не знает. Не то что в прошлой.

В школе-пансионе Матери Божией Лурдской было всего сто учениц, и мы все жили в одной общаге. То есть мы были гораздо ближе, чем обычные одноклассницы. Меня это не напрягало — пока они не узнали, что у меня ВИЧ.

— Симона. — Папа ставит свой кофе на стол. — Если вы затеваете что-то не то, ты же мне скажешь, да?

Я вздыхаю:

— Лидия не хочет говорить родителям. По крайней мере пока. Мы просто заедем в одно место.

Он чуть дольше задерживает на мне взгляд.

— Честное-пречестное, — говорю я и накрываю его руку своей. — Если бы у нее были проблемы, я бы тебе рассказала.

Он что-то ворчит себе в кружку. Я, довольная, поворачиваюсь к шкафу с лекарствами. Чтобы держать вирусную нагрузку под контролем, мне нужно каждое утро принимать гигантскую таблетку. Напоминалка на телефоне, наверное, как раз трезвонит, но теперь она мне редко нужна. Я уже на автомате пью лекарства как по часам.

Папа смотрит, как я глотаю таблетку. Раньше они с отцом дарили мне наклейку за каждый день, когда я не забывала про лекарство. Если я не пропускала ни дня целый месяц, меня ждала награда побольше. Можно сказать, что теперь моя награда — это мое здоровье. С походом в «Чаки-Чиз», конечно, не сравнится.

Раздается звонок в дверь. От неожиданности я подпрыгиваю, чуть не расплескав кофе. На крыльце — Лидия, темные волосы заправлены за уши, лицо без косметики.

— Привет, — чуть слышно говорит она, когда я открываю дверь. — Ты готова? Клавдия ждет в машине.

— Ага. — Я делаю паузу и меряю ее взглядом. — Это она тебя за мной послала?

— Нет, я сама захотела.

Я прищуриваюсь.

— Симона, ты моя лучшая подруга. — Она качает головой. — Почему бы мне не хотеть тебя видеть?

— Ты нервничаешь, да? — догадываюсь я. — Иначе бы просто ждала снаружи.

— Немного, — признается она. — Но с вами мне гораздо лучше.

Словно в подтверждение этому, она кладет руки мне на плечи и обнимает.

— Ох, Лидия, — бормочу я, уткнувшись в нее лицом. — А нам с тобой просто невыносимо.

На самом деле я ее люблю.

— Я только рюкзак возьму, — наконец говорю я, отступая назад. — Ты пока зайди.

Она кивает и идет вслед за мной. Ее рюкзак украшают разные значки: логотип нашей школы, герои «Лего Фильма» и значки «Я люблю Тайвань» из ее поездки к родственникам прошлым летом.

— Привет, Лидия, — говорит папа, пока я хватаю со стола свой рюкзак. — Как дела?

— Спасибо, хорошо, — улыбается Лидия. — К школе готова.

Я едва сдерживаю смешок. Лидии реально нравится в школе. Мне этого никогда не понять.

— Как родители?

— В порядке. — Она переминается с ноги на ногу. — Как обычно, дел невпроворот.

Родители Лидии, мистер и миссис Ву, хотят, чтобы она училась хорошо, но при этом не такие напряжные, как предки Клавдии. Они не рисовали у нее в комнате таблицы умножения на стенах и не отправляли ее в математический лагерь, зато сразу проверяют оценки, как только те появляются в табеле. Меня родители один-единственный раз спросили, нужен ли мне репетитор, да и то было это, еще когда я ходила в «пансион благородных девиц». Не могу себе представить, чтобы они следили, сколько времени я провожу за компьютером, или каждые пять минут заглядывали мне через плечо. Но каждому свое, верно?

Папа чмокает меня в щеку и машет Лидии, которая буквально тащит меня к двери.

— Удачи сегодня! — кричит он вслед. — Скинь эсэмэску, когда доберетесь до школы.

Дверь за нами захлопывается.

Клавдия ездит на старом синем «Форде Бронко», но я никогда не сажусь впереди. Я до сих пор не понимаю, как Лидия не боится там с ней ездить, а особенно сегодня. Каждый раз за рулем Клавдия то гонит в стиле «Форсажа», то ползет так, словно у нее спустило колесо.

— Поражаюсь, как это у тебя еще права не отобрали, — говорю я, усаживаясь прямо посередине заднего сиденья. — У тебя поди уже штрафов вагон и маленькая тележка.

— Ой, заткнись, — огрызается она, держа руки на руле. — Если я, по-твоему, так ужасно вожу, давай ты сядешь за руль. Уж поверь, это не так просто, как выглядит со стороны. Иди сдай экзамен по вождению, и узнаешь.

Я могла бы остроумно ответить на ее подкол, но не буду. Сегодня она старается быть особо тактичной с Лидией, ну а ее обычную язвительность же тоже надо куда-то девать. Уверена, когда мы все уладим, она успокоится.

Как только мы пристегиваемся, машина трогается с места. Плавное движение укачивает, тянет веки вниз. Несмотря на выпитый кофе, я почти засыпаю. Тишина тоже не сильно помогает.

— Ты просто купишь таблеток, — неожиданно говорит Клавдия, поворачиваясь к Лидии. — Только и всего, не переживай.

Я моргаю и открываю глаза. Мне видно выражение лица Клавдии — непривычно мягкое, полное заботы, — а лицо Лидии я не вижу. Не понимаю, чего она так волнуется.

— Просто я не люблю врать, — вздыхает она. — Видела бы ты мою маму. Она тут хотела со мной завести разговор про «чувства» и «перемены», и я ей сказала, что не занимаюсь сексом. А теперь тайком иду покупать противозачаточные. Я ужасная дочь?

— Никакая ты не ужасная, — пожимаю плечами я. — Ты что, хочешь с ней обсудить, как вы с Иэном Уотерсом чпокаетесь?

— Во-первых, фу-у. — Клавдия смотрит на меня в зеркало. — А во-вторых, разве кто-то еще говорит «чпокаетесь»?

— Я говорю.

Она прыскает со смеху.

До клиники минут пятнадцать, и дальше мы едем в молчании. Родители Лидии работают в финансах, поэтому можно не бояться встретить здесь какого-нибудь друга семьи. Все, что ей нужно сделать, — это зайти, заплатить за таблетки и выйти.

Клавдия заезжает на парковку. Там уже стоят шесть машин, хотя еще только раннее утро. Выцветшая вывеска с розовыми буквами у тяжелых железных дверей — словно кадр из фильма.

Я отстегиваю ремень безопасности и наклоняюсь вперед, чтобы мне было видно Лидию.

— Хочешь, мы зайдем с тобой? — спрашиваю я. Так странно видеть ее без привычного дымчатого макияжа. — Можем все вместе туда пойти.

Лидия мотает головой, расстегивая свой ремень безопасности.

— Нет. Меня могут и не узнать, но если мы придем все вместе, то нас узнают точно.

Скорее, узнают Лидию с Клавдией. Они дружат уже сто лет, ходят в одну школу и друг к другу в гости.

— Есть закон о конфиденциальности. — Клавдия выключает зажигание.

— Угу, — подтверждаю я. — Врачи и медперсонал не могут никому ничего рассказать без твоего разрешения. Все будет нормально.

— А что, если мы на урок опоздаем?

Я и Клавдия одновременно усмехаемся.

— Ничего страшного, — говорю я. — Если что, скажем твоим родителям, что ты мне с чем-нибудь помогала. Если хочешь, можешь им сказать, что я заболела.

Врать миссис Ву будет неудобно. Я всего раз была у них в гостях, с ночевкой в сентябре, она нас тогда на завтрак блинами накормила. Но ради Лидии я готова соврать.

— Ох. — Лидия потирает предплечья. — Снова вранье.

— А по-моему, это и есть важная составляющая подросткового бунта, — замечает Клавдия. — Ну и типа… со временем твои родители сами догадаются, что ты на противозачаточных, и не нужно будет никаких неловких разговоров. Ведь все-таки это не мои родители.