Дело Локвудов - О'Хара Джон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— В свое время.
— Знаете, что я слышала? Впрочем, не я, а Маргарет. Это она мне рассказала.
— Что же она слышала и любезно рассказала вам?
— Уж не знаю, правда ли, нет ли.
— Не будете же вы пересказывать мне неправду.
— Говорят, будто одна сторона дома присела.
— Присела? То есть осела?
— Вы еще не переехали, а уже пошли слухи. Дайте вспомнить, что еще говорили. Ах, да! Будто вы решили отдать свой старый дом под больницу.
— Вы умеете хранить тайну?
— Конечно.
— Так вот: я не знаю, как поступлю с этим домом. Не решил еще. Врачи хотят открыть здесь больницу, Это, видимо, вам и сказали.
— Нет, я слышала, что вы уже отдали его.
— Нет, не отдал.
— А новый дом садится?
— Не знаю.
— Значит, да. Верно?
— Я не стану ничего опровергать и не стану ничего подтверждать насчет нового дома, Мэй. Я ведь предупреждал вас об этом.
— Они только и делают, что болтают о вашем доме; С тех пор как вы начали строить стену. Весь город болтает. Далась им эта стена.
— А разве до этого они не болтали?
— Наверно, болтали. Они всегда найдут, о чем поболтать.
— Вот именно.
— Верно. Всегда что-нибудь придумают. Не одно, так другое.
— Безусловно. Что вы еще хотели сообщить, Мэй?
— Что-то еще было.
— Ну?
— Я говорила вам, что к нам пришли по почте какие-то коробки?
— Нет.
— Из Нью-Йорка. И все — на ее имя.
— Наверно, что-нибудь для нового дома.
— Да! Вот что я хотела спросить.
— Спрашивайте.
— Хотя нет, не то. Это я уже спрашивала. Вот что: мы тут разговаривали с Маргарет насчет Эндрю и его жены. В новом доме они над гаражом будут жить?
— А что?
— Маргарет говорит, что не хотела бы жить там одна. Ночью без мужчины страшно. Мне-то что, я привыкла, потому что родилась и выросла на ферме, а Маргарет горожанка.
— Очень уж вы простодушны, Мэй.
— Почему вы так говорите? Может, простодушна, а может — нет. Все зависит от того, что вы под этим подразумеваете.
— Вами играют, как пешкой. Не вы, а Эндрю и его жена хотят знать насчет гаража. Эндрю уже больше года допытывается. Поэтому он и попросил Маргарет через вас узнать. Поняли, Мэй?
— Ах, вон что. Кажется, поняла. Ну, тогда не говорите. Пойду к Маргарет и скажу, что не сумела ничего узнать.
— Я и не собираюсь ничего говорить. Ни вам, ни Маргарет, ни Эндрю. Скажу в свое время. Вы с Маргарет живете у меня достаточно долго, так что пора бы уж знать. Но вы, видно, никогда этого не усвоите.
— Я-то усвоила. Я говорила Маргарет, что мы ничего не узнаем.
— Но она считала, что есть смысл попробовать.
— Да, она считала, что есть смысл попробовать. Почти буквально ее слова.
— Маргарет вечно хитрит. Но она забывает, что Эндрю хитрее ее. Ну ладно, Мэй. Можете убирать со стола. Пойду приму ванну. Ужин — в семь тридцать. Что у нас на ужин?
— Телячьи отбивные.
— Хорошо. Да, не забыть бы: утром я буду спать. До десяти часов кофе мне не приносите.
— До десяти?
— До де-ся-ти. Лучше вам записать это на своей грифельной доске, когда вернетесь на кухню. Напишите: «Ему кофе в десять».
Она улыбнулась.
— Откуда вы знаете, где я напишу?
— Потому что взял себе за правило многое знать, Мэйбл Кристина Фриз, родившаяся двенадцатого апреля тысяча восемьсот восемьдесят шестого года.
— Не говорите Маргарет мой год рождения.
— Не скажу.
— Благодарю вас, сэр.
Она никогда не забывала говорить «сэр» в начале и в конце всех их разговоров; но поскольку она подозревала, что общение с нею ему приятно, то считала, что в ходе самой беседы соблюдать эту формальность ни к чему. Крепкая, трудолюбивая женщина, она начинала сознавать, что годы уходят и надо что-то предпринимать. Но за нехитрой каждодневной работой, которая не была ей неприятна, хотя и отнимала много времени, она забывала об этом и все никак не могла сделать решающего шага. Впрочем, она и не представляла себе достаточно ясно, что, собственно, должна предпринять.
Джордж Локвуд просмотрел вечернюю гиббсвиллскую газету, сложил ее и оставил на привычном месте, где ее подберет Мэй. Потом встал, потянулся и направился было наверх, как вдруг услышал телефонный звонок. Он взял трубку.
— Алло! Ладно, Мэй, я подошел. Алло!
Мэй, бывшая в это время на кухне, повесила трубку.
— Мистер Локвуд? Это Диген. Мэтью Диген. Помните — из охраны?
— Да, Диген.
— Вы меня хорошо слышите? Я из конторы звоню.
— Да, я слышу вас. Что там стряслось?
— Я решил, что лучше вам позвонить. Тут у нас несчастный случай. Очень неприятный.
— Что за случай? Пожар?
— Нет, сэр. Тут один парнишка — не знаем толком, как его зовут… мертвый. Убился.
— Убился? На моей территории? Как он туда попал?
— Он и еще один подросток залезли на дерево с наружной стороны стены, со стороны Рихтервилла.
— С западной стороны. Ну и что?
— Этот парнишка, который мертвый, он залез на дерево и уцепился за ветку, что нависала над стеной.
— Над стеной нет ни одной ветки достаточно крепкой, чтобы удержать человека.
— Вот поэтому он и убился. Ветка сломалась, и он упал на стену. Две пики вонзились в него, мистер Локвуд.
— А, черт! Значит, пики пронзили его насквозь?
— Я не расслышал, что вы сказали, мистер Локвуд.
— Его прокололо?
— Он закричал, и я побежал в том направлении, ну и увидел его.
— Господи! Он был жив еще?
— Ужасная история, мистер Локвуд. Он был еще жив. Я не мог достать его и снять со стены. Побежал за лестницей, но, пока разыскал ее в подвале и вернулся, он уже не шевелился и лежал, перегнувшись через стену. Несчастный мальчик. Лет двенадцати-четырнадцати.
— А куда девался второй мальчуган? Конечно, убежал.
— Убежал, не успел я его задержать. Я кричал ему, но он не остановился, и я не стал его догонять.
— Ну, разумеется. Потом что — позвонили врачу?
— И в полицию штата. Одна из пик прошла рядом с сердцем, а другая переломила позвоночник. Слава богу, ему не пришлось долго мучиться. Бедняга. Наверно, это они за каштанами полезли.
— Сомневаюсь. Там у меня нет каштанов. Где сейчас тело мальчика?
— Полицейские распорядились увезти его в городской морг.
— В каком городе? В Шведской Гавани?
— Да, сэр. Чтоб его опознать, много времени не потребуется.
— Конечно. Второй мальчик обязательно расскажет о том, что случилось. Должно быть, дети фермеров.
— Да, сэр. Парнишка, который убился — на нем были рабочие штаны и войлочные сапоги. Позвонить вам, если я узнаю что-нибудь новое? Наверно, к вам приедут из полиции штата.
— Не надо, Диген. Меня не будет дома. Мне нужно срочно в Филадельфию. Сообщите в вашу фирму, что я позвоню туда утром, и, если возникнет дело, пусть полиция штата свяжется с мистером Артуром Мак-Генри из фирмы «Мак-Генри и Чэпин». Вы знаете, где она находится.
— Да, сэр. Если вы хотите дать мне свой адрес в Филадельфии…
— Я не знаю точно, где буду. Утром позвоню в вашу фирму. Жаль, что так случилось, Диген. Ужасное испытание для вас.
— Да, сэр. Из фирмы пришлют другого человека, он подменит меня сегодня. Не могу оставаться здесь на ночь, все думаю об этом несчастном мальчике.
— Поезжайте домой и старайтесь думать о чем-нибудь другом.
— Вот я и хочу попробовать. До свидания, мистер Локвуд.
— До свидания. — Локвуд торопливо поднялся к себе, переобулся, надел пиджак и уложил в небольшой саквояж вещи. Спустившись вниз, прошел на кухню и объявил: — Ужин отменяется. Меня вызвали по срочному делу в Филадельфию.
— Поезда-то уже не ходят, — сказала Маргарет.
— Поеду в машине.
Он закрыл за собой дверь, завел маленький «паккард» и выехал. Доехав до Рединга, свернул на вокзал поездов дальнего следования и, сославшись на двух членов правления местной железной дороги, отдал начальнику станции ключи от машины. Потом сел в подошедший поезд и уехал в Нью-Йорк.