Побег куманики - Элтанг Лена (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

я дал ему половинку своего мондоньедо и погладил по голове

Oktober, 13

Ув. герр Фрейзер!

Покидая Вашу клинику, где я основал и прославил фармацевтическую лабораторию, хочу заявить, что немало удивлен, мало того — преисполнен негодования.

Я рассчитывал на то, что в сложившейся ситуации за меня заступятся мои коллеги. А в особенности — Вы, доктор Фрейзер, человек, чье имя в науке стало известным благодаря моей многолетней работе и моим успехам на почве новейшей фармацевтики.

Глубокое разочарование, а также природная деликатность не позволяют мне вступать с Вами в дискуссию по поводу правомерности и моральной подоплеки ваших действий.

В свете последних событий мне остается только заявить о своем уходе, что я и делаю с горьким чувством невосполнимой потери.

Венский университет, где мы с вами имеем честь преподавать, числит в своих рядах девять нобелевских лауреатов в области медицины, я мог бы стать десятым, но политика Вашей клиники, а также равнодушие и зависть моих коллег не позволяют мне завершить исследования.

Если бы уважаемые коллеги, доктор Теодор Бильрод и доктор Карл Ландштайнер, столкнулись бы с подобным произволом, мир не знал бы о существовании четырех групп крови и отрицательного резус-фактора, не говоря уже об операциях по удалению желчного пузыря у высших приматов.

Прошу считать меня уволенным с первого числа следующего месяца.

С уважением,

доктор Й. Йорк,

MD, PhD, заведующий отделом

научных исследований института

внутренних болезней,

профессор медицинского факультета

(Венский университет),

председатель Научного консультативного

комитета (Зальцбург)

октябрь, 14

я получил ответ, точнее, два ответа

один от красивого парня, лукаса, он живет на мальте и делает по три ошибки в каждом слове

это хорошее место, там жила нимфа калипсо, и еще апостол павел жил три месяца

лукас работает в сен-джулиане, не сказал кем, пишет, что на фотографии я похож на его учителя истории, я мог бы быть его учителем, я, кажется, проходил историю в университете

мог бы поехать на мальту и стать его учителем, мог бы учить его

может быть, еще не поздно

это он! это он, я его сразу узнал! он снился мне в больнице и потом тоже

доктор говорил, что он был fantaseo — как это сказать? — плод воображения, но я-то знаю, что мне снятся взаправдашние люди, а не плоды

на фотографии у него щеки сливового оттенка и персиковые волосы, наверное, его отец финикиец, а мать норманнская принцесса! второе письмо — от девушки, я помню только первую фразу: дорогой морас! напрасно вы пренебрегаете… дальше я не читал

девушки беззвучны, они только отражают наши слова, как упругая стенка в зале для сквоша

в больнице был такой зал, по утрам там играли врачи и сестры, я тоже хотел, но сказали, что это агрессия и мне нельзя

октябрь, 17

Доктор Дора велела мне пользоваться Прописными буквами и Точками.

Это очень неприятно, большие буквы раздуваются и не дают словам дышать, а точки как будто застревают у них в горле, но я все же попробую.

Написал еще одно письмо Лукасу. На вчерашнее он не ответил, но было воскресенье. У него, наверное, нет денег на интернет. Я много читал в эти дни. Теперь знаю, что названия островов происходят от слов мед, кемин и перец, а один остров называется Аудеш просто так. Лукас говорит по-мальтийски. Это такой английский с пришепетыванием, брызгами и стеснением в груди. Я прочел, что на Мальте был еврей Варрава, которого бросили в кипящий котел, в который он собирался бросить турка Калимату. Или губернатора Фарнезе. Или наоборот. Варрава мне понравился, он пил настой из мака с мандрагорой и крепко спал. Все думали, что он умер, а он лежал за крепостной стеной. И еще там есть самый старый на свете храм, называется Джгантия. Если смотреть на план, то похоже на двух толстых женщин, а вход в храм через это самое место. Там вообще много толстых женщин, богиня у них была тоже толстая и без головы. Звали Сансуна. Голова хранилась отдельно, ее пристраивали жрецы, когда нужно было.

октябрь, 18

Один клиент ночью искал какую-то статью в сети. Я носил ему кофе и менял пепельницы. Потом он ее распечатывал, по двести песет за страницу. Говорил, что покупает здесь тишину. Говорил, что дома не может работать. У меня был дом, и наш папа там работал. Это было однажды летом, когда он был жив. Я помню его стол и машинку оранжевую, на столе толстое стекло, под ним бумажки с телефонами, старые счета, квитанции. Дивное какое слово — квитанция! Оно от латинского слова quietus происходит, это значит тихий.

В кабинете всегда было тихо. Папа работает! говорили мне, и я садился на подоконник с книжкой и мокрыми ягодами в миске. Или еще хлеб с маслом и сахаром. Чисто блокадник, говорила няня, вкуснее хлеба ничего не знает.

Еще няня говорила — касатик, и я думал, что это от слова косить, один глаз у меня немного косил, потом это прошло. Оказалось, что это от слова коса — мальчики с косами, густыми, убедительными косами, в старину считались красивыми, вот почему. У Лукаса есть коса. Не знаю, густая ли, фотография не очень хорошая. Лукас — касатик.

То : Mr. Chanchal Prahlad Roy,

Sigmund-HafTner-Gasse 6 A-5020 Salzburg

From: Dr. Jonatan Silzer York

Golden Tulip Rossini

Dragonara Road, St Julians STJ 06, Malta

Oktober, 19

Дитя мое, Чанчал. Вот уже две недели, как я на острове, но так и не загорел. Впрочем, я не слишком-то загораю и в горах — ты, верно, помнишь те две недели в Целль-ам-Зее? Мне нравится, что у нас такая разная кожа. Твоя шафрановая кожа ария и моя кремовая — арийца. Это так же красиво, как красные быстрые трамваи в пустынном заснеженном городе.

Пляжи здесь грязны, а народ дик и безобразен. Полдневное светило в зените, а также розоватый средиземный закат развлекали меня первые пару дней. Писать тебе о том однообразном занятии, которому я посвящаю свои дни, мне не хотелось бы, хотя я понимаю твое любопытство.

Археология — чуждая мне наука, от нее у меня отупляющая mal de те r [11], но что мне остается? Респектабельная публика не примет доктора Йорка в свои объятия, пока доктор Йорк не найдет способ вытряхнуть своих блошек из спального мешка.

А блошек мы с тобой развели немало, дитя мое. Ты ведь знаешь, что эти двое из департамента патологии в St. Johannsspital только и ждали удобного момента. Особенно Макс фон Петекофер, тот просто весь трясся в сладостном предвкушении, когда мы появились на конференции.

Хотя, разумеется, я не предполагал, что кот выскочит из мешка на первой стадии Untersuchung [12], когда нам, по сути, еще нечего было сказать. Но, помилуй, с какой же скоростью скандальное происшествие получает огласку! В фармацевтике, как и в любом нынешнем бизнесе, важно только debellare [13], тогда как ра r се r е давно вышло из моды.

Ты пишешь, что после моего отъезда все улеглось, как морская вода, политая маслом? Я не удивлен. О нет. Негодование этих людей было таким же напускным, как их радость, когда мы с тобой были на коне и получали гранты, премии и все, чего душа пожелает.