Площадь диктатуры - Евдокимов Андрей (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Муж не уговаривает уйти с этой работы? - спросил Горлов.
– Уговаривает - не то слово. Он даже позвонил начальнику управления, чтобы меня уволили, но я пригрозила…
– Чем?
– Чем может пригрозить слабая женщина? - засмеялась она. - Сперва заплакала, а потом накричала, что разведусь, что пожалуюсь в Обком, самому Зайкову.
– Дошла бы ваша жалоба до Зайкова, как бы не так!
– Он начинал у моего дедушки, тот ему всегда помогал. Лев Николаевич помнит, до сих пор маму с каждым праздником поздравляет…
– Значит, напугали мужа? А на опасную женщину не похожи, скорее - на ангела или на птицу в полете, - засмеялся Горлов.
– Бывает устанешь, не выспишься, пассажиры толкаются, всем чего-то надо - глаза б мои этого не видели. Ждешь, не дождешься отпуска. А приедем на юг - мы с мужем всегда в Сочи или в Крым ездим - неделя пройдет, и в небо заглядываюсь: какой самолет куда летит. Как-то был рейс с Камчатки - долгий и нудный, и я с одним моряком познакомилась, так он меня сразу понял. Сказал, что мы одинаковые: он не может без моря, а я - без неба. Знаете, становится как-то не по себе, будто главного не хватает.
– Вы с этим моряком потом встречались?
– Он долго звонил, но я тогда в декрет ушла. С тех пор никому телефон не даю.
Горлов не понял, была ли она откровенной или сказала намеренно, хотела избежать неловкости.
– Мне ваш телефон тоже не дадите?
– Зачем? Я замужем, вы тоже женаты. Ведь женаты? И еще: вы будете ждать встречи со мной, какую запомнили, а люди на земле совсем другие. Я, когда на свидания ходила, волновалась, готовилась, а потом выходило не так. Не так, как надо.
Самолет вошел в тучи, несколько раз тряхнуло, и стало темно.
– Скоро садимся, мне пора, - сказала она, - а вы, уж так и быть, оставайтесь здесь.
– От командира не попадет? - спросил Горлов.
– У вас же броня Крайкома, - лукаво улыбнулась она.
Оставшись один, он прислонился головой к окошку и спал до тех пор, пока самолет не шлепнулся о посадочную полосу. Еще через несколько минут моторы заглохли. Здание аэропорта было совсем рядом, и к борту уже подкатывались два самоходных трапа. Горлов вышел через носовую дверцу вслед за экипажем, но Лариса осталась внутри.
Сверху сеялся мелкий дождь, небо было сплошь затянуто низкими, лиловыми облаками, а ветер выворачивал зонты и рвал полы плащей у идущих через поле. Автобуса в город долго не было. Горлов спрятался под бетонный козырек и успел выкурить три сигареты. Он ощущал смутную, тянущую тоску, но не понимал ее причину. "Приеду домой и лягу спать" - подумал он и вследствие плохой погоды решил не ехать на дачу.
Подъехал кооперативный автобус-экспресс, проезд в котором стоил очень дорого. Горлов сел впереди у окошка, пахло согретым машинным маслом, было слышно, как стучат капли дождя, а водитель ждал, пока наберется достаточно пассажиров.
Потом он увидел Ларису. Она садилась в стоящую напротив автобуса черную "Волгу" и, смеясь, что-то говорила сидящим внутри. Формы на ней уже не было, только легкое, светлое платье очень не подходящее к ненастной погоде.
– Вон Лариска Волконицкая, видишь? Везет же ей - муж на машине встречает. Нам бы такого, - сказала женщина на соседнем сиденье.
– Волконицкая? - переспросила другая.
– Да, из-за которой Сережа Колесников жену бросил. Лет восемь назад было, он долго в общежитии мыкался, а она его в конце концов бортанула. Он переживал-переживал, потом на Север перевелся. Помнишь?
"Значит, ее фамилия Волконицкая", - Горлов подумал, что, зная фамилию, может легко ее отыскать, надо только найти кого-нибудь в Управлении гражданской авиации или, на худой конец, в транспортной милиции.
– Найду, обязательно найду, - решил он, и на душе стало легче.
Первые дни после возвращения Горлов часто вспоминал Ларису, то и дело собираясь ее отыскать. Как-то в переполненном вагоне метро ему даже почудился запах ее духов, но это была не она. С течением времени абрис воспоминаний стал терять внятные очертания, как истончается и тает одинокое облако в чистом ветреном небе.
1.2. Заботы завтрашнего дня
К концу месяца результаты государственных испытаний были скреплены всеми необходимыми подписями и подшиты в последний том итогового отчета. В эти дни всем пришлось несладко, а Горлову особенно. Он три раза ездил в Москву, до одури томился в приемных и в конце концов попал к заместителю министра Кротову, от которого зависело окончательное решение. Просмотрев перечень согласующих виз, тот не долго раздумывал и тут же при Горлове подписал два десятка документов. Поставив последнюю подпись и скинув очки, Кротов перебросил через стол стопку бумаг.
– Не верю я никаким испытаниям, сам знаю, как это делается. У вас одно на уме: чтобы план не сгорел, и премия в трубу не вылетела, - сказал замминистра. - А как эта штука поведет себя в полете - наплевать! Ты, руководитель разработки - на тебя десяток заводов и контор по всему Союзу работает - так, вот ты и скажи: что самое главное в любом изделии, будет оно надежным или нет?
Горлов уже бывал в этом кабинете, часто встречался с Кротовым еще тогда, когда тот был не заместителем министра, а начальником их главка. Поэтому Горлов не слишком стеснялся, чувствовал себя сравнительно свободно.
– Главное - комплектующие и, чтобы сборка не подвела, - ответил он, не догадываясь, куда клонит собеседник.
– Нет! Узлы можно и нужно проверять во всех режимах, чтобы дым пошел, технология - тоже вещь преодолимая. Главное другое - честен ли разработчик, уверен ли в себе, в своей технической идее? А следующий этап, на котором ты сейчас и находишься - это, чтобы те, кто отвечает за все, были уверены в самом разработчике. Если есть эта уверенность, то остальное - легко. Так жизнь устроена, не мы это правило складывали, но нам его знать обязательно! Понял, что я имею в виду?
Горлов на всякий случай молча кивнул.
– Ни черта ты не понял! Думаешь, навалил бумажек кучу и самый умный? Да я их и читать не стал. И не буду! Потому, что тебе верю, надеюсь - не подведешь. А коли так, не обижу - готовь приказ о поощрении из моего фонда. Там, в секретариате объяснят, что надо. Ты, кстати, с какого года в партии?
– Еще не вступил, - смутился Горлов.
– Пора, давно пора. Будет случай, попеняю твоему начальству - совсем обленились: человек под боком, а они его в упор не видят. А ты намотай, куда надо: без партии нельзя! Без партии выше завлаба не поднимешься, даже не мечтай.
– Я и не мечтаю, Михаил Васильевич. Работы свертываются, народ сокращают - мне бы завсектором усидеть! - сказал Горлов.
– И ты туда же! Гласность, понимаешь, перестройка! Все это - пена, накипь. Ветерок дунет, и нет ее. А дело остается, его всегда делать надо. Но кто ж его делать будет, если молодежь в кусты наровит? - Кротов начал раздражаться. - Болтунов много, а делателей мало! Хочешь человеком стать, научись слушать, что тебе говорят. Короче: до конца квартала оформишься в партию, я со своей стороны подтолкну и проконтролирую. А к Новому году пойдешь на повышение - в Челябинском КБ главный совсем разболелся, на пенсию просится. Будешь на его месте, там свой человек нужен. Вот так!
– А квартира, прописка? С женой бы посоветоваться, Михаил Васильевич, - растерявшись, промямлил Горлов.
– Других забот у меня нет, только твоей квартирой заниматься! Для этого люди есть - жилплощадь зарезервируют, вещи упакуют и перевезут вместе с женой. Если артачиться будет - брось к чертовой матери! Другую подберем, у нас в кадрах кандидатуры на любой вкус! Жены приходят и уходят, а дело у человека на всю жизнь одно. Это - как бежать между двух танков. Заторопишься - мордой в броню, чуть зевнешь - гусеницами размажет. Мы, старики, такое видели… Ладно, все! Иди, работай.
Начальник секретариата уже был в курсе. Едва кивнув, он усадил Горлова за свободный стол:
– Пиши список и распределяй, кому сколько, исходя из этой суммы. На себя оставь свободное место, Михаил Васильевич сам решит. - Он протянул листок, с цифрами.
