Арабский кошмар - Ирвин Роберт (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
– Такие восхваления из уст мужа столь ученого и мудрого уже превосходят все, что я заслуживаю.
– Лишь с возрастом человек мудреет. Под великодушным владычеством вашим, о султан, Господь благословил Египет, и всяк может мудреть и богатеть по своему желанию.
– Говорят, богатые и мудрые есть столпы сильной власти государственной.
– Говорят также, что основательное знание разумных принципов есть девять десятых мудрости.
– Благодарение Господу.
– Благодарение Господу.
Пара вздохов и неловкое молчание.
– Гостеприимство дома моего к вашим услугам. Не возражает ли султан, если я приготовлю ему тот напиток, что он изволил отведывать здесь во время прошлых визитов?
Очередная пауза. Подошла пара кошек, желавших, чтобы их погладили. Султан знал, что Отец имеет в виду содержащее опиум снотворное, которое он уже принимал, когда приходил ночевать в дом Отца.
– С удовольствием воспользуюсь некоторыми проявлениями вашего гостеприимства.
Отец хлопнул в ладоши и приказал приготовить смесь на глазах у султана. Пока приказ исполнялся, султан негромко откашлялся и сказал:
– Все прекрасно у меня и в доме моем благодаря благословению и покровительству Господа, милосерднейшего и всеведущего.– Он запнулся.– Но в последнее время, должен признаться, меня немного раздражают кое-какие мелочи, которые в иное время я бы безусловно счел забавными.
– А!
– В мой город прибыли Веселые Дервиши, от чьих ребяческих выходок ни один человек не защищен. Откуда взялись эти безрассудные люди?
– А-а.
– Кроме того, несколько дней назад мои блюстители порядка сообщили мне, что они арестовали человека, который был во всех отношениях моим двойником – с моим лицом, моими глазами и даже в моей одежде.
– Вашим двойником? Нашли вашего двойника? Успокойтесь, мой султан. Каждая человеческая личность существует в двух частях. У меня тоже есть двойник. Есть часть меня, что сидит здесь и разговаривает с вами, и есть часть, которая – не я и о которой вы ничего не знаете. Крайне редко бывает так, что один осознает существование другого, хотя в некотором смысле жизнь без двойника – всего лишь полжизни. Интересно, знаете ли вы Шикка, или хотя бы слышали о нем?
– Имя, безусловно, знакомое, но не припомню, чтобы мне его представляли.
– Шикк – это полчеловека. У него один глаз, одно ухо, одна рука и одна нога.
– Хотелось бы познакомиться с этим чудом.
– Увы! Он не из ваших подданных. Они с его собратом Саатихом обитают в Алям аль-Митале. Но, возможно, вы с ним повстречаетесь. Алям аль-Миталь вплотную приблизился к земле. Случай Шикка чрезвычайный, но даже при этом можно сказать, что человека, лишенного тени, мало что держит в этом мире.
Султан не скрывал своего недоумения:
– Но в отношении того человека, который походил на меня – не хотите ли вы сказать, что я напрасно приказал казнить его за наглое самозванство?
– Ах, так вы его казнили? – Султан не заметил, что злобный старикашка смеется над ним в бороду.– Как вам известно, дела, что творятся наяву, меня не касаются. Я не визирь ваш и не давадар. Нет у меня права распоряжаться жизнью и смертью ваших подданных. Я всего лишь скромный человек, интересующийся тайнами жизни.
Напиток был уже готов и в медном кубке поднесен султану. Принесли на блюде несколько пироясных. Султан щелкнул пальцами, с другой стороны двора подошел дегустатор, отведал парочку пирожных, затем отпил глоток из кубка. Скорчив гримасу, он передал кубок султану. Султан, непрерывно гримасничая, допил содержимое. Пойло было мерзкое на вкус. Дегустатор ядов вернулся на свое место.
– К тому же возможны неприятности с нашими правами на пастбища вдоль анатолийской границы. Оттоманы будут оспаривать…
Отец грубо оборвал его:
– Говорю же, меня это не интересует. Я ваш учитель сна. Расскажите мне о вашем сне и о ваших сновидениях.
Кайтбей оперся на локоть. Он начинал чувствовать некоторое успокоение.
– Отец, мне страшно засыпать. Боюсь, у меня Арабский Кошмар.
– У вас его нет.
– Нет? – В голосе султана звучало недоверие.
– Я умею его распознавать. Жертва по-особому выглядит. Страдания, которые он приносит, опустошают. Отдыхайте спокойно. Арабский Кошмар вас еще не затронул.
– Есть в моих снах и еще кое-что.
– Да?
– Непосредственно меня это не касается, разве что как вашего друга. Мне приснилось, будто я издалека вижу, как вы выходите из Дома Сна. Вы тоже меня увидели и направились ко мне, чтобы поздороваться. Но из Дома Сна вышел еще один человек и подкрался к вам сзади на расстояние вытянутой руки. Я видел, что в руках он сжимает кинжал, но стоял, будто пораженный параличом, не в силах спасти вас, когда он подошел еще ближе и вонзил кинжал вам в спину. Так что мой вам совет, дорогой друг, – берегитесь. У вас много врагов, а я, возможно, не всегда смогу вас защитить…
Тут Отец прервал его. Он был в ярости.
– Несчастный старик! Почему вы его не спасли? Почему не предупредили? Разве можно спокойно смотреть, как гибнут друзья? Зачем вы так поступили?
Кайтбей обиделся:
– Я же сказал. Меня парализовало, и к тому же это был сон, предзнаменование, исходящее от духа, что нас оберегает.
– Чушь! Что за вздор! Сны – это ни в коем случае не предзнаменования. В них события не предсказываются.
Но в душе Отец был встревожен, ибо знал, что хотя сны нельзя считать предсказаниями, порождать события они способны. (Вейна, который подслушивал, укрывшись в тени, султанов сон тоже встревожил.) Отец, ничем не выдав своего беспокойства, сделал негодующий жест и продолжил:
– Но сон этот вовсе не о том, о чем вы подумали. Старик, которого убили на ваших глазах, – это вы, а не я.
– Я?
– Да, вы. Вы видите сны только о себе, под какой бы личиной ни прятались. В ваших снах вас символизирую я. Мне оказана эта честь.
– Значит, мне приснилось мое собственное убийство?
– Нет. Вам снилось то, чего вы хотите. Вы всегда видите во сне только то, чего хотите, как бы это ни было завуалировано. В данном случае смерть – символ сна, старшего брата смерти, глубокого сна без сновидений. Ваше желание погрузиться в такой сон и привело вас сегодня ко мне. Ничто не означает того, что, казалось бы, должно означать. Все указывает на нечто иное. Однако, если вы в состоянии запоминать подобные сны, Арабского Кошмара у вас попросту не может быть, ибо за муками его неизменно следует блаженное забвение. Можно еще добавить…
– Добавить? – Глаза султана уже начинали затуманиваться, хотя сидел он все еще прямо.
– Конечно, есть что добавить! Что толку было учить вас, если в снах своих вы сидите парализованный и смотрите, как убивают друзей и насилуют ваших жен, как рушатся ваши дворцы? Нет, вы должны вмешиваться, повелитель мой, и вмешиваться активно. Сегодня ночью попробуем еще раз.
Кайтбей тяжело опустился на подушки. Он слишком устал, чтобы реагировать на ярость своего учителя. Ему стало интересно, неужели Отец обижается за то, что был убит в чужом сне.
– Вы не совсем разрешили мои сомнения относительно Арабского Кошмара, о Кошачий Отец. Конечно, когда я не сплю, мне известно, что Бог никогда не допустит, чтобы защитник правоверных стал жертвой этого недуга. Лишь в снах моих я испытываю этот страх, в снах моих я столь смущен, что мне никогда не удается убедиться в отсутствии недуга.
– Только в снах своих вы боитесь, что у вас Арабский Кошмар? – Казалось, Отец был доволен.– Вот, наконец, и признак того, что вы делаете успехи. В своих сновидениях вы до известной степени начинаете добиваться некоторой ясности сознания. Теперь расслабьтесь, закройте глаза и вспомните, во сне или наяву, что вы султан.
Кайтбей не сразу закрыл глаза, и некоторое время звезды раскачивались над ним, как безумные, но потом их закрыли отяжелевшие от наркотического снадобья облака, а Кошачий Отец опустился подле него на колени и принялся что-то шептать ему на ухо.
Под утро, незадолго до молитвы фаджр, Отец спустился во двор и, убедившись, что султановы спутники ничего не видят, дал ему пинка под ребра. Потом он продекламировал все еще нетрезвому султану старую арабскую пословицу:
