Записки городского невротика - Аллен Вуди (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗

– Ясно, близняшек, – сказал Кугельмас, запирая дверь ванной, отделившую его от звуков голоса жены. Привалившись к двери спиной, он перевел дух. Всего несколько часов, сказал он себе, каких-нибудь несколько часов, и он снова будет в Ионвиле у своей возлюбленной. А если все пойдет нормально, на этот раз он вернется вместе с Эммой.

На следующий день в три пятнадцать Перски снова занялся магией. Проведя пару часиков в Ионвиле в гостях у Бине, наша парочка снова взобралась в экипаж Бовари. В соответствии с указаниями Перски они крепко прижались друг к другу, зажмурились и сосчитали до десяти. Когда они открыли глаза, экипаж уже подкатывал к боковому подъезду отеля «Плаза», где Кугельмас в приступе оптимизма предварительно забронировал номер.

– Прелесть! Прямо точь-в-точь как мне мечталось, – щебетала Эмма, то порхая в упоении по спальне, то любуясь видом на город из окна.

– Ага, ага, Эмпайр Стейт Билдинг! Сентрал Парк? Конечно, вижу. Небоскреб ООН… сейчас, который же? А, ну конечно! Как здорово!

На кровати дожидались пакеты и коробки с обновками от Халстона и Сен-Лорана. Развернув один из пакетов, Эмма приложила к своей идеальной фигуре бархатные брючки.

– Брючный костюм от Ральфа Лорена, – прокомментировал Кугельмас. – В нем ты будешь смотреться на миллион долларов. Ну-ка, малышка, поцелуй своего старичка!

– Я так счастлива, – простонала Эмма, стоя перед зеркалом. – Пойдем скорее в город. Давай сходим на тот мюзикл – «Кордебалет», да? – и в музей Гугенхейма, и на Джека Николсона: помнишь, ты мне про него рассказывал? С ним идет сейчас какой-нибудь фильм?

– Никак не могу взять в толк, – сказал профессор в Стэнфордском университете. – Сперва появляется какой-то непонятный персонаж по имени Кугельмас, а теперь она и вовсе исчезает из книги. Что ж, вероятно, такова классика: можно перечитывать тысячу раз, и каждый раз открывается что-то новое.

Любовники провели упоительный уик-энд. Дафне было сказано, что Кугельмас уезжает на симпозиум в Бостон и вернется в понедельник. Наслаждаясь каждым мгновеньем, Кугельмас с Эммой ходили в кино, обедали в китайском ресторанчике, два часа провели в дискотеке, а спать укладываясь, смотрели видео. В воскресенье они проспали до полудня, посетили Сохо и глазели на знаменитостей в ресторане «Элейн» [42].

Воскресным вечером они заказали икру и шампанское в номер и проговорили до рассвета. Утром в такси по дороге к Перски Кугельмас подумал: «Черт знает что, но здорово! Таскать ее сюда часто я, конечно, не в состоянии, но если время от времени – очаровательный контраст с Ионвилем.

У Перски Эмма забралась в сундук, аккуратно разложив вокруг себя коробки с нарядами, и нежно поцеловала Кугельмаса.

– Теперь ты ко мне, – подмигнув, сказала она.

Перски стукнул по сундуку три раза. Никакого результата.

– Гм, – промычал Перски, почесывая в затылке. Снова он постучал, и снова волшебство не сработало. – Что-то система не пашет, – буркнул он.

– Перски, вы шутите! – вскричал Кугельмас. – Как же она может не работать?

– Спокойно, спокойно. Вы еще там, Эмма?

– Да.

Перски постучал снова; на этот раз посильнее.

– Я еще здесь, Перски.

– Знаю, золотце. Сиди смирно.

– Перски, кровь из носу, надо отправить ее назад, – зашептал Кугельмас. – Я женатый человек, и у меня лекция через три часа. В данный момент я могу себе максимум позволить очень осторожную интрижку.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Перски. – Такой надежный, простой фокус!

Так у него ничего и не вышло.

– Дайте время, – объявил он Кугельмасу. – Придется все расковыривать. Я вам позвоню.

Кугельмас всунул Эмму в такси и отвез обратно в «Плазу». На лекцию он едва успел. Весь день висел на телефоне, звонил то Перски, то любовнице. Волшебник сообщил, что меньше чем за несколько дней ему не управиться.

– Ну, как симпозиум? – вечером спросила Кугельмаса Дафна.

– Отлично, отлично, – отозвался тот, прикуривая сигарету с фильтра.

– В чем дело? Ты сегодня какой-то как пыльным мешком стукнутый.

– Я? Ха! Смешно. Я спокоен как сон в летнюю ночь. Собирался, кстати, пойти пройтись. – Он выскользнул за дверь, поймал такси и помчался в «Плазу».

– Нехорошо получается, – сказала Эмма. – Шарль волноваться будет.

– Положись на меня, малышка, – сказал Кугельмас. Он был бледен и весь в поту. Еще раз поцеловав ее, он вскочил в лифт, поорал на Перски по автомату из вестибюля гостиницы и едва успел домой к полуночи.

– Послушать Попкина, так цены на картофель в Кракове не были так стабильны

с семьдесят первого года, – сказал он Дафне и, выдавив улыбку, полез в постель.

И так всю неделю.

В пятницу вечером Кугельмас оповестил Дафну о еще одном симпозиуме, который ему никак нельзя пропустить; на этот раз в Сиракузах. Бросился опять в «Плазу», но второй уикэнд ни в какое сравнение не шел с первым.

– Пусти меня обратно в роман, а нет – так женись, – потребовала Эмма. – А пока я хочу устроиться работать или учиться, потому что сидеть у телевизора весь день – это спятить можно.

– Отлично. Твой заработок придется кстати, – парировал Кугельмас. – Ты тут на одной доставке еды в номер в два раза больше собственного веса потребляешь.

– Я вчера в Сентрал-парке познакомилась с одним продюсером, так он сказал, что, возможно, я пригожусь для той постановки, что у них сейчас в работе, – сказала Эмма.

– Что еще за прохвост? – насторожился Кугельмас.

– Он не прохвост. Он вежливый, и добрый, и симпатичный, его зовут Джеф там какой-то, и скоро он должен получить Оскара.

В тот же вечер Кугельмас появился у Перски пьяным.

– Не надо так напрягаться, – сказал ему Перски. – Вон сосудики-то как выступили!

– «Не напрягаться»! Он еще мне говорит не напрягаться! У меня в гостиничном номере героиня романа сидит, да жена уже, небось, с собаками выслеживает!

– О'кей, о'кей! Все понимаю! – Перски заполз под сундук и принялся обо что-то грохать здоровенным разводным ключом.

– Меня обложили, как волка, – не унимался Кугельмас. – По городу хожу, озираясь, а с Эммой мы друг у друга сидим уже во где! Не говоря о том, что счет в отеле начинает смахивать на военный бюджет.

– Ну, а я-то что могу сделать? Магия это уж такая вещь. Все неуловимо, все тонко.

– Тонко! Ччерт. Эта мартышка у меня питается шампанским «Дом Периньон» и черной икоркой, да плюс ее наряды, да плюс записалась тут по соседству в любительский театр, и ей подавай теперь услуги фотографа-профессионала! Потом, слушайте, Перски, профессор Фивиш Копкинд, который у нас сравнительную литературу преподает, – он давно под меня копает, – узнал меня в спорадически появляющемся персонаже флоберовской книжицы. Пригрозил рассказать жене. Опять алименты! Да что там – крах, тюрьма! За измену с госпожой Бовари меня жена по миру пустит.

– И что я могу на это сказать? Я работаю день и ночь. А насчет ваших личных заморочек – тут я вам ничем помочь не в силах. Я все-таки волшебник, не врач.

К вечеру в воскресенье Эмма заперлась в ванной и, как ни взывал Кугельмас, не откликалась. Кугельмас стоял у окна, вперив взгляд в стену небоскреба напротив, и замышлял самоубийство. Жаль, что этаж невысокий, думал он, а то бы прямо сейчас. А может, сбежать в Европу и начать жизнь сначала?.. Сумел бы я, интересно, торговать газетами?

Зазвонил телефон. Кугельмас машинально прижал к уху трубку.

– Волоките ее сюда, – сказал Перски. – Похоже, я тараканов повыловил.

Сердце Кугельмаса подпрыгнуло.

– Вы серьезно? – воспрянул он. – Все починили?

– Там было что-то с трансмиссией. Ваш

ход.

– Перски, вы гений! Будем через минуту.

Меньше чем через минуту!

Снова любовники понеслись к дому волшебника, и снова Эмма Бовари со своими свертками забралась в сундук. На сей раз обошлось без поцелуев. Перски захлопнул крышку, набрал в легкие воздуха и постучал три раза. Раздался многообещающий хлопок, и когда Перски заглянул внутрь, ящик был пуст. Госпожа Бовари была у себя в романе. Кугельмас вздохнул полной грудью и бросился трясти руку волшебника.