Как я охранял Третьяковку - Кулаков Феликс (книги хорошего качества TXT) 📗
Мы отправились на поиски этого змея.
Пробороздя всю «шестую» зону туда и обратно, обнаружить его не удалось. Закралось даже подозрение, что я – хитроумный Фил стал жертвой банального и не слишком изобретательного розыгрыша. Но только я так подумал, как вдруг увидел картину природы, которая своим сюрреализмом успешно соперничала с суммой галлюцинаций десятка закоренелых токсикоманов вместе взятых.
Засунувшись по пояс в ящик СЛО, сотрудник Службы безопасности Креков что-то шумно и жадно хлебал из жестяной банки. Сделав добрый глоток, он аппетитно похрустел каким-то корнеплодом, после чего вытер рот рукавом пиджака и, зычно рыгнув, вылез наружу. Тут-то мы его любезного и взяли в клещи.
Выглядел Креков во всех смыслах растрепанным. Глаза его беспорядочно блуждали, дыхание было пресыщено алкогольными парами, кончик рубашки задорно торчал из расстегнутой ширинки. Вдобавок он звонко икал. Пиздарики на воздушном шарике…
– Действительно, пьяный Креков… – констатировал я растеряно.
Креков еле стоял на ногах и глупо нам улыбался.
– Креков, друг мой, ты верно охуел?! – изумлению моему не было никакого предела.
– Фи-и-и-л… – он попробовал было что-то сказать, однако не смог. Некоторое время Креков собирался с мыслями, но так и найдя нужных слов, сокрушенно вздохнул. Впрочем, в подтверждение своей искренности он с силой ударил себя в грудь. После чего вздумал обняться с Кулагиным. Я их насилу разлепил.
– Креков, ты животное двуличное! – довел я до его сведения свою позицию. – Мы в тебе крайне разочарованы. Особенно Леха.
Креков опять промычал что-то извинительное.
– Не оправдывайся, скотина, не надо… – с тоской сказал я.
На нас уже стали обращать внимание посетители. Смотрительницы сгуртовались в дальнем конце зала и там перешептывались. Существовала, конечно, вероятность, что они столь яростно обсуждают кулагинский гульфик «внапружку», но вряд ли это было действительно так. Еще чего доброго стукнут кочерыжки «куда следует» по старой памяти, подумал я. Надо было что-то делать. Причем срочно.
Прислонив внезапно обмякшего Крекова к стенке, мы немного посовещались по поводу его дальнейшей судьбы. Сдавать нашего кроткого малыша руководству было, конечно, западло, но и оставлять его на посту в таком искрометном виде мы не решались. Надежды на то, что все как-нибудь само собой обойдется не было решительно никакой. Креков нажрался как последняя сволочь, и категорически не гармонировал с произведениями искусства.
Собственноручно тащить его бесчувственное тельце на расправу Ивану Ивановичу и Олегу Баранкину мы посчитали ниже своего достоинства, ничего же делать вовсе нам не позволяли гражданская сознательность и смутные воспоминания о служебном долге. Вдруг Креков головой в картину какую-нибудь завалится, или его стошнит прямо в зале, или он надудонит на банкетку, или… да мало ли еще чего!
Мы порешили так. Предоставим-ка счастье обнаружения аномально ненормального Крекова Дрюне Кузнецову. В конце концов, вся эта отвратительная история заварилась на его территории – вот пускай и расхлебывает. Пускай хоть немного взбодриться этот Кузя. А то таскается по Галерее, что твой калимантанский ленивец, да еще с такой индифферентной мордой будто здесь его ничего не касается. Попарься-ка с Крековым, Кузьма! Развейся, блянах!
Кулагин вернулся на «пятую» зону. Я же, бросив прощальный взгляд на падшего Крекова, поспешил в дежурку. Креков стоял, уперевшись лбом в стену и, судя по всему, спал. Минуты три он еще продержится, подумал я с надеждой.
В дежурке за время моего отсутствия народу прибавилось. Теперь там чинно восседали Иван Иваныч, Олег, и Гарик Романов с книжкой в руках. Они с вежливым интересом слушали все тот же утомительный рассказ Андрюхи про его похождения – унылые и безрадостные как ноябрьское утро в яицкой степи. Мое появление аудитория восприняла с видимым облегчением.
– Дядюшка Фил! – воскликнул Иван Иваныч.
– Наливай! – закричал Олег.
Я раскланялся и пальцем поманил Андрюху.
– Андрюх, – начал я, – не знаю как сказать… По-моему, Крекову на «шестой» зоне нехорошо.
– А что с ним такое? – вяло поинтересовался Кузя.
– Да бледный он какой-то, – уклончиво ответил я и, давая понять, что разговор окончен, принялся деловито заваривать кофе.
– Бл-л-лин… – по своему обыкновению протянул Кузя и вышел из дежурки. Даже не вышел, а как бы вытек.
Иди-иди, злорадно подумал я.
Ждать пришлось недолго. Не успел я осилить и полкружки, как Кузя уже звонил и требовал подмоги. Иван Иваныч и Олег натренированно сорвались со стульев и, пробуксовывая на поворотах, помчались на зов. Мы с Гариком только ласково улыбнулись им вслед, а потом так же ласково поулыбались друг другу. Гиперактивность Олега и крестьянская смекалка Иван Иваныча давно уже стали объектами незлобных шуток в среде мыслящих сотрудников. Гарик снова углубился в свою книжку про огнедышащих драконов и прекрасных принцесс, я с нарочито отсутствующим видом попивал кофе.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился сначала слабо брыкающийся Креков, потом дюжий Иван Иваныч, тащивший его за шкирку, потом Кузя со скорбным лицом, потом взволнованный сверх всякой меры Олег, платье и прическа которого хранили следы недавней схватки. Гарик удивленно уставился на этот балаган, я сдавленно захохотал.
Креков, перебирая в воздухе ногами, что-то бормотал и всхлипывал. Иван Иваныч вращал выпученными глазами и беззвучно открывал рот, как рыба-кит из кинофильма про Садко – заморского гостя. Олег, находясь в истерическом состоянии, тупо повторял как заведенный: «Я хуею, дорогая редакция! Я хуею, дорогая редакция!». Кузя был похож на праведника, только что потерпевшего неудачу при попытке замолить совокупные грехи личного состава полкового солдатского борделя.
Так как Гарик был в данный момент старшим по званию, кукрыниксы представили ему устный рапорт о бурных событиях последних пяти минут.
Итак, поднявшись на второй этаж, Олег и Ваня обнаружили там сошедшихся в жестоком клинче сотрудника Крекова и старшего сотрудника Кузнецова Андрея. Сотрудник Креков, как они имели удовольствие наблюдать, находился в стадии распада личности. На все замечания он реагировал крайне неадекватно – дерзил и не слушался. А после того, как старший сотрудник Баранкин Олег Алексеевич справедливо указал Крекову на целый ряд имеющихся в его поведении вопиющих несоответствий положениям Устава Внутренней Службы, тот со словами «задавлю, гнида!» набросился на вышеозначенного Баранкина.
Силами трех старших сотрудников мятежный Креков был стреножен и торжественно доставлен в дежурное помещение. Причем по дороге Креков дважды плюнул Олегу Алексеевичу на костюм, что без сомнения подло и низко с его стороны.
Выслушав этот драматический рассказ, Гарик некоторое время молчал. Тяжелым взглядом он смотрел на Крекова и думал о чем-то, размышлял.
Полагаю, более всего он жалел в тот момент, что не ушел минутой раньше менять на обед сотрудника Горобца. Тем самым Гарик избавил бы себя от этой неприятной сцены, а также от необходимости делать какие-то оргвыводы. Сидел бы он сейчас на стульчике у дверей ресторана «Третий Рим» и читал бы про то, как прекрасная королева Ролландорала летит на космическом корабле к туманности Катругг, чтобы предупредить своего возлюбленнго адмирала Бардадрога о кознях злого колдуна Прдура. А тут такое…
Наш замначальника смены искренне не любил осложнений, накладок, скандалов, и вообще всех тех вещей, которые так или иначе отрывали его от чтения ненаучной фантастики. С удовольствием перекладывая свои административные обязанности на ретивых старших сотрудников, Гарик предпочитал ни в какие конфликты и происшествия не вмешиваться. Но, в случае с нажравшимся на посту Крековым, его участие было, к сожалению, необходимо.
Наверное, Гарик рассуждал так:
Е. Е. Барханов временно отсутствует, но, вернувшись, он наверняка не придет в восторг от того, что его сотрудники средь бела дня напиваются водки и устраивают в Галерее беспорядки. Какой там «восторг», ребята, вы что… Е.Е. будет в ослепительной ярости! Тем более, что в последнее время в воздухе носились неясные веянья укрепления пошатнувшейся трудовой дисциплины и нещадного корчевания всякого рода проходимцев, обманом затесавшихся в стройные ряды частных охранников. В сиську пьяный сотрудник – это ли не проходимец? На вилы его окаянного! Так что тучи над Крековым сгустились вполне грозовые. Это «раз», но это совсем не главное «раз». Дело было не только и не столько в жалком Крекове.
