Курение мака - Джойс Грэм (мир книг TXT) 📗

Бхан снова крепко взял меня за локоть.

– Извини, так выходить, – сказал он.

22

Я не сумел придумать достаточно сильный довод, чтобы заставить Кокоса и Бхана изменить решение. Оба были семейными людьми – обстоятельство, которое до сих пор меня не смущало, – и не хотели подвергать себя риску. Оба были не робкого десятка, но дальше идти отказывались. Дальше была бандитская сторона, где закон ничего не значил, и явное беспокойство наших проводников передавалось и мне, хотя Кокос пытался убедить нас, что по части безопасности мы были в куда более выгодном положении, чем они. Я спросил своих спутников, не следует ли нам вернуться?

– Шутишь? – отозвался Мик. – Идем дальше.

– И пока они шли, сгущался над ними мрак, – сказал Фил, скривив губы в улыбку.

Помню, я только головой покачал – «мечи, львы, драконы, мрак», с таким же успехом он мог изъясняться на тайском. Слава богу, я хоть Мика понимал, а манера Фила говорить загадками просто выводила меня из себя.

Бамбуковый плот, на котором нам предстояло продолжить путь, был одним из тех, что лежали на берегу у деревни. Бхан срубил несколько стволов бамбука и ловко связал из них треногу, на которую подвесил наши рюкзаки. Мы сняли обувь и тоже привязали ее к рюкзакам, поскольку плот заливало водой. Кокос, стоя на носу, правил с помощью длинного прочного бамбукового шеста, а Бхан стоял с шестом на корме. Несмотря на то что Мик, Фил и я также были вооружены шестами, толку от нас не было никакого. Утешало лишь, что с шестами мы выглядели как заправские сплавщики и неслись вниз по течению довольно быстро, а в голове у меня тем временем роилось множество мыслей.

– Как твоя нога? – спросил я Фила.

– Ты о клещах? – отозвался он. – Клещи меня больше не донимают.

Я оттолкнулся шестом и задумался. Вскоре мне пришло в голову, что теперь, судя по всему, его донимали мы. Повернувшись к Филу, я пристально посмотрел на него:

– Что ты имел в виду?

– Ты же все на свете знаешь, – ответил он. – Вот и отгадай.

Я с возмущением шагнул в его сторону, и плот закачался.

– Эй там, не зевать! – крикнул Мик.

Река цвета горохового супа уносила нас по течению. Местами встречались быстрины, и нам приходилось проводить плот среди обкатанных водой валунов. Бхан не отрывал глаз от реки, время от времени орудуя шестом.

– Смотреть змея, – пояснил он.

Вскоре мы добрались до места, где буйволы выходили на водопой. Здесь мы вытянули плот на берег, надели обувь и углубились в джунгли. Прежде чем продолжить путь, я отлепил пиявку с ноги. Большую часть дороги мы прошагали в угрюмом молчании; я даже не поднимал глаз, чтобы полюбоваться буйным тропическим пейзажем. Оглянулся на Мика. С первого взгляда было видно, как он страдает: ноги – в сплошных волдырях, потный, грязный, места укусов расчесаны до крови. Меня удивляло, как он вообще решился подвергнуть себя таким испытаниям. Если он воображал, что поездка превратится в легкую прогулку за любовными утехами, то сейчас ему приходилось на собственном опыте пересматривать свои представления. Что касается Фила, то он, также покрытый коростой подсохшей грязи, судя по всему, все сильнее замыкался в своем собственном мире. Его фразы становились короткими и загадочными. А замечание о клещах можно было понять так, что оно относится не столько к ним, сколько к нам. Он находился в безмолвном средоточии своей вселенной, скрытой от посторонних глаз. Более того, создавалось впечатление, что он относится к испытаниям как к упражнению в «духовном подвиге», а ведь подстерегавшие нас опасности были вполне материальны и реальны.

Постепенно меня охватывало отчаяние: я считал себя в ответе за то, что позволил им обоим отправиться со мной. Нарастало ощущение ошибки и все более ясное понимание, что перспектива отыскать Чарли призрачна. Мы находились на отшибе джунглей, в краю непуганых наркобаронов. Нас занесло в такие края, куда даже наши проводники отказывались идти. Меня начали преследовать видения своей мучительной смерти в богом забытом месте, вдали от дома, вдали от всего, что я любил.

Зависть? Фил говорил о зависти. О чем он говорил? Может быть, он имел в виду Чарли? Осуждал меня за то, что я завидовал ей или, может быть, не завидовал ему или им обоим? Я ударился головой о нависший ствол бамбука и отогнал бесплодные рассуждения.

Все это путешествие было авантюрой. Нелепость какая! Я снова налетел на бамбук, и зубы у меня застучали как при ознобе. Солнечные лучи разбросали по зеленой листве светлые пятна, и в них мне мерещились очертания то ли птицы, то ли неведомого зверя. Это были просто тени, но тогда мне казалось, что они ринулись вниз с зеленого полога и начинают меня окружать. Я не мог справиться с чувством, что тяжелый влажный покров опускается мне на плечи и с силой давит на спину. Казалось, я ощущал звериный запах, какую-то вонь в воздухе, а потом вдруг услышал такой звук, будто рвется ткань. Я повернулся, пытаясь сбросить с себя эту неизвестно откуда навалившуюся тяжесть. И тут моя рука прошла сквозь что-то невидимое, и мгновенно меня охватила паника. Впервые в жизни я испытал такой ужас. – Стойте! Стойте! – Я задыхался. Мои спутники остановились. – Кто-то прыгнул на меня с дерева.

– Никого на тебе нет, приятель, – оглянулся на меня Мик.

– Надо повернуть назад! Немедленно!

Я молол всякую чепуху, пока Мик не положил мне на плечо руку.

– Глубоко вдохни, – сказал он, – и задержи дыхание.

– Не могу.

– Можешь. Набери воздух, старина.

Я поступил так, как он велел. Фил неловко переступил с ноги на ногу, и проводники покосились на него.

– Ну как, все в порядке? – спросил я Мика через некоторое время.

– В порядке, – ответил он, положив обе руки мне на плечи и пристально глядя в глаза.

– Правда?

– Да-да. Выпей глоток воды. И иди на шаг впереди всех, Дэнни. На шаг впереди.

Я полностью овладел собой, но был совершенно опустошен. Никто, конечно, не прыгал на меня с дерева. Это были тени, из мелькания которых мое воображение выплело всякую жуть. Не знаю, как проводники истолковали мою панику, но я был очень близок к тому, чтобы кинуться обратно по тропе, по которой мы только что прошли. Все это выглядело странно. Меня даже осенила нелепая догадка, что тут не обошлось без злых духов и какая-то потусторонняя сила пыталась проявиться в страхе, удостоив меня своим особым вниманием.

Но затем мне удалось понемногу взять себя в руки. Когда мое состояние улучшилось настолько, что я уже мог считать лесного духа плодом воображения, все испортил Фил, который с истеричным смешком сказал:

– Сегодня утром у меня с ним тоже вышла стычка! Ха-ха-ха!

Я уставился на сына, высмеивающего меня посреди джунглей, но Кокос заторопил:

– Идем дальше.

Я постарался наладить ритм дыхания, чтобы продолжить путь, и настигший меня приступ больше не повторялся.

Когда мы наконец добрались до деревни акха, я обнаружил, что уже видел это племя раньше: в Чиангмае они назойливо предлагали туристам браслеты и четки. Они отличались от мон и лайсу своим небольшим ростом. Некоторые их женщины были так малы, что казались детьми. Так же как в других деревнях, в появлении чужестранцев они видели удобный случай облегчить наши кошельки на несколько батов, предлагая грубые безделушки. Держались они довольно бесцеремонно, и, когда подошли ближе, я заметил, что у многих старух зубы остро заточены, а губы подкрашены красным.

– Фил! Эй, Фил! – крикнул Мик. – Отгадай, о чем я сейчас думаю?

– Это зависит от того, – ответил Фил, пытаясь избавиться от внимания одной из миниатюрных дам, губы которой были сморщены, как края стянутого ремешком кожаного мешочка, – думаешь ли ты о том же, о чем всегда.

– Я думаю, такая женушка могла бы обслужить тебя по полной программе. Ты только представь на минуту! Я не прав?

На следующее утро, когда Кокос и Бхан готовились распрощаться с нами, я сделал последнюю попытку удержать их и предложил утроить вознаграждение, но это не помогло. Вскоре после нашего появления в деревне акха они подвели нас к одному пареньку, который согласился идти с нами дальше. Мы немного приободрились, когда юноша, поговорив с Кокосом, сообщил, что в деревне за полдня пути отсюда живет иностранка. Кокос сказал, что это соответствует месту, указанному Клэр Мёрчант на карте.