Она так долго снилась мне... - Коэн Тьерри (список книг txt) 📗
— Каких твоих снов?
— Мне иногда снилась девушка, и, когда наша читательница появилась на пороге, мне показалось, что я ее узнал.
— Удивительно… — пробормотал он. — А что ты конкретно испытываешь?
— Словно она достала на свет божий нечто зарытое глубоко во мне. Такое впечатление, что она примиряет меня с самим собой, с моей эпохой и всеми остальными людьми. Вы понимаете, что я имею в виду?
— О да… — произнес он, положив мне руку на плечо.
— Ваша история о любви, о разлученных душах… Она меня потрясла, я много о ней думал. Представлял свою историю в ключе этих рассуждений, и многое мне показалось… ну как сказать… очень логичным. Логичным и в то же время иррациональным, возможно ли это?
— Истина часто прячется на стыке миров, которые кажутся противоборствующими, в равновесии между противоположными понятиями: страсть и разум, нежность и горечь, вера и сомнение…
— В общем, мне очень нравится ваша теория про души, рожденные из одной искры, но одновременно она внушает мне страх…
— Это не моя теория. Всего лишь мое толкование прочитанных текстов. Но тебе нечего бояться. Позволишь дать тебе один совет? — спросил он, скромно потупив глаза.
— Ну конечно! — ответил я.
— Посвяти всего себя, целиком, этой любви. Смакуй каждую секунду, наслаждайся каждым переживанием, даже болью, которая, возможно, нет-нет да и скует тебе сердце. А потом, когда тебе улыбнется счастье, и ты сможешь любить ее, возводи эту любовь по кирпичику. Пусть время станет твоим союзником, пусть твоими проводниками будут ум, воля и сила.
Я еще спал, когда в дверь кто-то позвонил. Беглый взгляд на часы — десять часов утра. Обычно я к этому времени уже просыпался, но накануне я поздно уснул, перед сном меня опять терзали разные мысли. Я натянул джинсы и, голый по пояс, побрел к двери, не до конца проснувшись и ничего не соображая. Открыв дверь, я увидел почтальона. Он растерялся, увидев полуодетого человека с взъерошенными волосами, и вдобавок явно спешил. Торопливо протянув мне блокнот и ручку, он показал, где расписаться. Я, не разобрав спросонья, что он мне говорит, подписал документ. Он тогда достал из своей сумки конверт и извлек из него пачку купюр. Помахал ими перед моим носом, быстро отсчитал двадцать купюр по пятьсот евро и аккуратно вложил мне в руку. Я застыл как громом пораженный и, прежде чем успел ему что-либо возразить, уже услышал его быстрый топот по ступенькам лестницы.
Я кинул взгляд на квитанцию. В графе, где был указан отправитель, я увидел какую-то аббревиатуру, похожую на название акционерного общества, скорей всего почтового отделения в Люксембурге.
Я держу в руке десять тысяч евро. Такую же сумму, как и та, что была отправлена на мой счет и потом мной заблокирована.
Не сводя глаз с денег, я пересек лестничную клетку и постучал в дверь Жоша.
Он оглядел меня с легким недоумением — что это я делаю на лестнице с голым торсом, затем перевел взгляд на деньги в моей руке, а затем отодвинулся, приглашая меня войти.
— Ты вроде не был мне столько должен, — пошутил он, когда мы зашли в комнату, уселись и посмотрели друг другу в глаза.
— Приходил почтальон. Он позвонил и выдал мне эти деньги. Под расписку. Десять тысяч евро.
— А зачем ты взял?
— Растерялся. Просто не успел спросонья сообразить, а он сразу убежал.
Жош покачал головой.
— Везет же некоторым, — вздохнул он. — Прекрасные мечты, судьбоносные встречи, деньги, которые падают с неба…
— Мечты и встречи — это да, а вот с деньгами неувязка… Это мне очень и очень не нравится… Нет, правда, эта шутка уже совсем меня не смешит, по правде говоря, — ответил я.
— До последнего момента можно было предположить, что речь идет об ошибке. Но сейчас уже нельзя не признать, что это кто-то делает нарочно.
— Вот потому я и беспокоюсь, — признался я. — Какой-то человек хочет заставить меня принять эти деньги.
— А есть новости из банка насчет предполагаемого отправителя платежа?
— Да пока нет.
— А в квитанции никакого имени, адреса?
— Только почтовое отделение в Люксембурге.
— Вот и славно! — обрадовался он. — Можешь спокойно вернуть эти деньги. А заодно написать запрос в это отделение, чтобы потребовать объяснений.
— Да, ты прав. Но раз мой благодетель действует так скрытно, так он и не захочет сообщать, зачем все это затеял.
— Ну, все равно попробуй и подожди еще, что ответит банк. Если они ничего путного не выяснят, я попробую поискать в Интернете, используя информацию из квитанции.
— Ладно, попытаюсь узнать.
— Ну и ладно, а что еще кроме этого ты можешь тут сделать? Кофе хочешь? — спросил он.
— Нет, пойду приму душ. Но прежде нам надо поговорить.
— О чем? — насторожился он.
— О вчерашнем… в смысле о споре.
Он опустил глаза, сунул руки в карманы, вид у него бы виноватый.
— Ну, чисто теоретический разговор…
— Ты слегка увлекся, надо сказать, но я тебя понимаю. Мне только не хотелось бы, чтобы вы поссорились.
— Можешь не волноваться. Я на нее не сержусь. Она, думаю, тоже. Она добрая девочка. Зануда ужасная, конечно, но при этом добрая.
— А когда ты сказал, что понимаешь мои чувства, меня это так поддержало, между прочим, — признался я, — потому что иногда мне кажется, я немного сбрендил.
— Да я тоже…
— Что тоже?
— Мне часто кажется, что я не совсем нормальный, — улыбнулся он. — Потому что разговариваю обрывками фраз, потому что нелюдимый, рассеянный… Многие люди принимают меня за полного дебила. И боюсь, Хлоя в их числе.
— Ну, вчера-то ты был вполне красноречив, — шутливо заметил я.
— Такое свойство у сдержанных натур. Если их прорвет, их уже не остановишь.
Я на мгновение заколебался, а потом выпалил:
— Так какие чувства ты испытываешь по отношению к Хлое?
Он сдержал удивление, и лицо его приняло непроницаемое выражение, но смятение все равно читалось в его взгляде.
— А что бы тебе хотелось, чтобы я испытывал. Это подруга, друг. Очень хорошо к ней отношусь. Даже если время от времени она меня нервирует.
— И это все? — настырно поинтересовался я.
— Это все, — ответил он, стараясь выдержать мой пристальный взгляд.
— Ладно, я пошел.
— Будь здоров, друг. И сделай мне приятное: добей до конца эту свою историю.
— Тебе того же! — ответил я.
Мы на секунду замолчали, точно обменивались негласной информацией, которую все равно не смогли бы выразить словами.
По сути дела, таинственно свалившиеся с неба деньги не столько беспокоили меня, сколько мне мешали. Мне-то хотелось целиком погрузиться в любовные переживания, а квитанция на столе ежесекундно напоминала о по-прежнему нерешенной финансовой ситуации и таким образом возвращала в повседневную реальность, к ее заботам. Эти деньги не давали мне беззаботно грезить о встрече и предаваться воспоминаниям о прекрасной чтице.
— Чем ты так расстроен, мой мальчик? — спросил меня мсье Гилель этим же утром.
— Что, извините? С чего вы решили?
— С того, что уже полчаса ты складываешь книги на этой полке, хотя они давно лежат правильно.
— Прошу прощения. Книготорговец из меня никудышный.
— Позволь с тобой не согласиться. У тебя достаточно чувствительности и деликатности, чтобы правильно прикасаться к книгам, ты способен понять их истинную ценность, правильно разъяснять их смысл. Ну… по крайней мере для моего магазина. Ясно, другие книготорговцы, для которых главное — прибыль, отправили бы тебя в отставку, не успей ты глазом моргнуть.
— У меня неприятности.
— С деньгами?
— Да, в какой-то мере.
— Тебе одолжить еще сколько-нибудь? — ласково спросил он меня.
— Нет, я не для того говорил о своих финансовых проблемах, чтобы попросить у вас денег, — объяснил я.
— Но ты вполне можешь это сделать. Я приму это как некий знак уважения. Иногда деньги могут связывать людей. Знаешь ли ты, что знаменитая книга, о которой я тебе говорил, рассказывает о том, что человек живет до тех пор, покуда еще нужен и полезен каким-нибудь достойным людям. А я уже старик, значит, дав в долг тебе денег… ну, скажем, на десять лет, я могу рассчитывать, что еще несколько годков протяну, — пошутил он.
