Физиологическая фантазия - Елистратова Лола (читать полную версию книги .txt) 📗
В дверь тем временем стали ломиться так, что, казалось, вот-вот, и она слетит с петель.
– Идиоты, – процедила сквозь зубы Фауста. Поднялась с постели, накинула шелковый халатик и пошла в переднюю. Марк, конечно, побежал за ней.
– Ну? – спросила доктор, распахивая входную дверь.
От неожиданности некоторые из осаждавших чуть было не упали навзничь. Было почти физически заметно, как жесткая волна, вышедшая из Фаусты, острой бритвой прошла по толпе, мгновенно гася бушующее негодование.
– Там, внизу, человека убили, – с запинкой сказал следователь.
Это был новый следователь. Прежний, капитан Сергеев, навсегда исчез из игры Фаусты, неосторожно глотнув однажды пряного красного напитка, который доктор назвала «кровавая Мэри». Что с ним приключилось, неизвестно. Наверно, лучше этого и не знать.
– Ну и что? – сухо спросила доктор, смерив новенького взглядом.
– Насколько я знаю, прежняя владелица этой квартиры погибла три года назад при точно таких же обстоятельствах, – ответил следователь.
Видно было, что говорить ему трудно: что-то вздувалось и клокотало у него в горле.
Фауста ничего не сказала, только пристально смотрела на подопытного милиционера. Но тут, очень некстати, Марк вдруг выкрикнул у нее из-за спины:
– Как, неужели опять Зверь?
Этот крик как будто перерезал невидимый, но острый прут, протянувшийся было от Фаусты к горлу следователя. Тот с облегчением выдохнул и шумно сглотнул слюну; по лицу доктора прошла тень раздражения.
– Похоже, что так, – сказал следователь и судорожно сглотнул еще два раза, словно не верил, что у него это опять стало получаться.
– Зверь, не Зверь... – пробурчала доктор. – И что вы от нас хотите?
Толпа за спиной следователя тоже вышла из состояния анабиоза и зашумела.
– Устроились здесь, ведьмаки проклятые! – выпалила старушка с третьего этажа.
– Это кто здесь ведьмак? – спросила Фауста, переводя на нее глаза, и старушка немедленно заткнулась, но гул на лестничной площадке все разрастался.
– Ведьма! Оборотень! – кричали голоса из толпы.
– Значит так, – сказала Фауста и неожиданно улыбнулась. – Не ведьма, а двоедушница. Двоедушница-недоля. Брожу по утрам, ищу бедовиков.
Нападавшие настороженно притихли.
– Бедовиков знаете? – спросила доктор. – Это люди, имеющие предрасположенность к несчастью. Добровольцев-погибальцев прошу зайти в квартиру.
Добровольцев перед дверью не оказалось.
Пока Фауста недобро оглядывала скопище народу перед своей дверью, в передней появился кот, невыспавшийся и злобный. С возмущенным стоном потерся о хозяйкину ногу и лег перед ней на пороге в величественной львиной позе.
– А это кот-нелюб, ягода-белена, злой дух семейной жизни, – прокомментировала доктор.
Толпа стала редеть.
– Господи, что же это? – спросил следователь, который задышал опять часто-часто.
– Кот подземный с огненными ушами. Ходит под землей так, что только уши видны. Клады охраняет, – сказала Фауста, да еще и языком прищелкнула нагло.
Но тут, как назло, в разговор опять влез Марк:
– А что же убийство? Что, опять на берегу озера? И опять все тот же сценарий?
Следователь медленно перевел дыхание.
– Ты заткнешься или нет? – прошипела мужу доктор и завела опять, торопливым речитативом:
– То кот-любак, приходит к женам, тоскующим по отсутствующим мужьям...
Но что-то уже нарушилось от неуместной Марковой реплики. Следователь встряхнул головой и сказал сурово:
– Жильцы дома свидетельствуют против вас. Я не разделяю эти суеверия, но вам придется дать показания...
– Ведьма! Ведьма! – заходился народ за спиной у следователя.
– Ворожка я, – неожиданно треснутым, старушечьим голосом сообщила Фауста. – Не колдунья, да отгадчица: знаясь с бесом, умею отгадывать...
Но было поздно.
– Прошу вас и вашего мужа пройти со мной к месту преступления, – объявил следователь.
– Хорошо, – только и сказала доктор.
Метнула на мужа полный ненависти взгляд и пошла одеваться. Недоумевающий Марк опять поплелся за ней.
– Таня, а как же... – начал он.
– Молчи! – прошипела она.
Кот прошел мимо хозяйского мужа и презрительно фыркнул.
Когда они вышли из подъезда, направляясь к большим деревьям на берегу озера, стояла рассветная свинцовая хмарь. Влажный холодный воздух и даже изморозь на траве – казалось бы, конец августа, но ясно, что лето уже ушло и больше не вернется, а мир все быстрее катится к страшной и неизбежной зиме. «Зимы не будет», – писали одно время на веселеньких рекламных плакатах. Нет, зима будет. Будет точно, – тем ранним августовским утром это было очевидно.
Свидетели гуськом спускались за следователем по косогору. И в направлении этого движения, противоположного извечной веренице паломников, тянущейся за лес, к чистым, было что-то глубоко противоестественное.
Уже от подъезда стал слышен похоронный вой собаки, оставленной охранять труп на берегу. Двое дюжих милиционеров стояли немного поодаль, избегая смотреть в сторону тела. Казалось, что даже им, привычным ко многому, тяжело это видеть.
Новой жертвой зверя оказался огромный молодой негр, гора упругого черного мяса и мускулов. Это большое и сильное тело разодрали с поразительной, даже для Жеводанского чудовища, жестокостью. Прибрежная трава и асфальт забрызганы мозгами, залиты лужами крови, закиданы ошметками разгрызанной плоти. Как будто нападавший на негра зверь был так голоден, словно его не кормили несколько лет.
Каким-то чудом у жертвы сохранилось лицо: чудовище снесло только заднюю часть головы. Толстые сладострастные губы на этом лице еще были полуоткрыты в улыбке, но в глазах застыло выражение бесконечного изумления, смешанного с ужасом. Оставалось только гадать, что выделывала с жертвой голодная Жеводанская волчица, прежде чем разодрать на куски.
Убитый, по-видимому, обладал недюжинной силой. Под гладкой, маслянистой черной кожей прорисовывались тугие пучки мышц. Судя по всему, они понравились и волчице: в отдельных местах тело было глубоко распорото когтями, а мускулы извлечены наружу. Но, вытащив кровавые мышцы на свет божий, чудовище, наверно, не особо заинтересовалось ими, потому что они валялись, брошенные, поверх безжизненного тела. Монстр искал все то же, что и всегда: верхнюю часть головы, сердце и половые органы – дух, душу и тело, по чакрам. Особенно зверски на теле добровольца-погибальца был вырван половой член:
судя по общим размерам хозяина, огромного размера. На его месте зияла черная дыра, из которой коловерша-оборотень выпустила всю кровь.
Сексуальные трофеи монстра исчезли вместе с ним самим.
При взгляде на эту картину подошедшим становилось дурно. Мойщика окон, который, как всегда, возглавлял революционное шествие, затошнило еще при спуске с косогора – как только стал виден труп. Старушка с третьего этажа тихонько плакала и крестилась.
Марк при подходе к месту катастрофы страдальчески сморщился и почему-то схватился обеими руками за живот.
Лицо Фаусты оставалось совершенно неподвижным, словно каменным; глаза превратились в матовые стеклянные бусины.
– Вот, поглядите, – сказал следователь с каким-то даже злорадством.
Доктор перевела на него темный застывший взгляд. Она ничего не ответила, но в эту секунду что-то произошло, словно ее механизм сам переключился со спокойной второй передачи на четвертую. Из стеклянных глаз полыхнуло холодом – или огнем, трудно сказать: невидимая волна не поддавалась описанию в привычных категориях.
Следователь побелел и закашлялся.
– И что вы от меня хотите? – спросила наконец Фауста. Говорила она очень уверенно, неторопливо.
Тот ничего не смог ответить, потому что приступ кашля, чудовищный, как при дифтерите, согнул его пополам.
– Что он хочет от меня, господа? – обратилась доктор к сопровождающим, полоща толпу в серной кислоте своего взгляда.
Но толпы уже и в помине не было. Остался один блюющий мойщик окон. Старушка мелкими шажками улепетывала к подъезду, не переставая креститься.
