Прыжок - Лапперт Симона (читаемые книги читать TXT, FB2) 📗

Доехав до парка, она издалека заметила мелькающее в кустах полотенце с Суперменом. Какое счастье. Ведь она побаивалась, что Саломея не появится.

— Ну как? — отдышавшись, спросила Винни. — Получилось?

Саломея расплылась в улыбке.

— Еще как! — Она показала Винни фото. — Его глупая рожа и крошечный сморщенный стручок — шедевр! — Саломея протянула Винни ладонь, чтобы дать пять.

Она не шутила. Винни сглотнула. И все-таки ударила в ответ.

— Как думаешь, про нее тоже запостили какую-то гадость? — Саломея указала наверх.

Только сейчас Винни заметила, что женщина до сих пор стоит на крыше, она застыла на краю карниза и смотрела на толпу.

— Вполне возможно, — ответила Винни.

— Надеюсь, она не спрыгнет. Она кажется мне смелой, как будто ей плевать, что все подумают. Хотела бы я тоже быть такой.

— Тогда напиши сейчас Тимо, что ты тоже сольешь его фото в Сеть, если он не оставит тебя в покое.

Саломея протянула Винни ее телефон.

— Я напишу, — сказала она. — А ты классная, правда.

— Ты лучше не мне это говори, а остальным.

Саломея улыбнулась. Обоими уголками рта.

— Одолжишь мне его до завтрашнего утра? — Она показала на полотенце.

— Признайся уже, что оно тебе понравилось, — усмехнулась Винни.

— Ну да, сначала оно мне казалось позорным, но, кажется, это полотенце приносит удачу.

Винни смотрела ей вслед: Саломея уселась на велосипед, обернулась и помахала ей рукой, прежде чем уехать. «Кажется, в комиксе ожидается новый сюжетный поворот, — подумала Винни. — Возможно, во втором томе Леди-XS и Чудо-Винни будут вместе сражаться с Капитаном Подонком. Или же завтра утром все снова будет по-старому, и в будущем Чудо-Винни придется продумывать планы до мелочей, чтобы обойти этих двоих».

Тереза

Вернер насвистывал мелодию Стиви Уандера «You are the sunshine of my life», пока скреплял банкноты по десять штук и складывал в стопку на прилавке, держа наготове калькулятор. Щеки и нос обгорели на солнце — последние три часа он стоял снаружи и продавал бутерброды с ветчиной и сливочным сыром, сделанные собственноручно на кухне. Вернер всегда умело свистел, раньше он любил выдавать джазовые стандарты, в том числе инструментальные соло.

— Могли бы закрыться и на пару часов позже, — сказал он, постукивая стопкой купюр по ладони. — Я думаю, эта бедняжка способна простоять так всю ночь. На площади еще полно людей; если они не разойдутся, то рано или поздно снова проголодаются. Давай откроемся снова, часиков этак в одиннадцать, что думаешь?

Тереза, скинув туфли, сидела на двух перевернутых вверх дном ящиках и растирала отяжелевшие ноги. Больше половины полок пустовали, а по всему залу стояли картонные коробки, которые еще предстояло убрать. У нее не было ни малейшего желания открывать магазин во второй раз. Она хотела наконец вдоволь насладиться радостным Вернером.

— Давно ты так не свистел, — сказала она. — Ты еще помнишь «Moon River»? Мы танцевали под нее в клубе «Виллидж Вэнгард», помнишь? Было ужасно тесно и жарко, приходилось топтаться на месте, чтобы никому не наступить на ногу.

Вернер отложил пачку денег.

— Я насвистывал ее неделями напролет. Чуть не свел тебя с ума. — Он вышел из-за прилавка, сделал несколько символических па, начал насвистывать первый куплет, хоть и немного криво, и протянул руку Терезе: — Могу я вас пригласить?

Тереза встала, Вернер обнял ее за талию и притянул к себе, продолжая насвистывать мелодию; поцеловал ее в висок, и она почувствовала запах кофе от его бороды и стирального порошка от ворота рубашки. Она скучала по близости с Вернером, по его телу, прикосновению рук. В чулках, без туфель, она танцевала с ним, скользя по линолеуму. На высоких нотах Вернер срывался и смеялся от этого. Они то и дело натыкались на коробки и меняли направление. У Терезы стоял ком в горле. В этой жаре она на миг почувствовала себя той молодой девушкой, которой была в Нью-Йорке, с животом, полным креветок и грейпфрутового лимонада, и головой, полной надежд. Но она понимала, что все это кончится, когда Нуну не будет на крыше. Радостная улыбка Вернера и поцелуи — все кончится, может быть, завтра, или уж точно послезавтра, и Вернер снова спрячется от мира под одеялом.

— Давай займемся любовью, — прошептала ему на ухо Тереза. — Поднимемся наверх.

Она начала расстегивать верхние пуговицы на его рубашке. Вернер прижал Терезу к себе и поцеловал, погладил грудь, просунул руку под пояс юбки.

Спустя полчаса они, взмокшие, лежали в кровати, Вернер в носках, Тереза в нижней юбке и переднике. Она гладила седые волосы на его животе.

— Мне бы такие, — с улыбкой сказала Тереза. — Я бы тогда постоянно почесывала себе пузико.

Вернер повернулся к ней:

— А мне нравится твой живот таким, какой он есть. — И он положил ладонь на ее живот.

Он знал, о чем она сейчас думает — о старой боли. И она знала, что он знал. «Быть может, — размышляла Тереза, — люди женятся, сомневаются и все равно остаются вместе именно из-за таких мгновений». Вернер поцеловал ее руку.

— Пойдем прогуляемся, — сказал он. — Мы не делали этого целую вечность. Заглянем к Розвите, выпьем по бокалу портвейна или какой-нибудь из ее фирменных коктейлей.

На улице все еще было жарко и светло. Белая подушка, надутая спасателями, сияла на солнце. Площадь немного опустела, но возле ограждений до сих пор отиралась пара десятков людей, и прохожие все так же останавливались, смотрели вверх, фотографировали и либо шли дальше, либо оставались. Еще издали Тереза увидела, как Нуну в изнеможении балансирует на полуразобранной крыше и складывает черепицу в стопку возле дымовой трубы, как будто выполняет какое-то задание. По всей площади были раскиданы обертки от мороженого и сэндвичей, пустые бутылки, пачки из-под сигарет и чипсов, как наутро после карнавала. Большинство упаковок было из ее магазина. Тереза поборола порыв нагнуться и собрать весь мусор. Не сейчас, когда Вернер держит ее за руку и искренне хочет прогуляться.

— Немудрено, что ей страшно спускаться, — произнесла Тереза, указывая на спасателей. — Как их не бояться, с этими щитами и шлемами.

Вернер кивнул:

— Эта девушка, Нуну, заходила в магазин на прошлой неделе. А я-то ее не узнал. Я помню ее зеленый комбинезон, она пришла после полудня, взяла табак, фильтры и помидоры черри. Выглядела довольно веселой. Сказала, что нам стоит пересадить тот розовый куст на углу дома в клумбу, дескать, там ему будет лучше. А через несколько дней куст исчез, видимо, кто-то его выкопал. — Он указал на пустующий вазон у стены дома возле входной двери Сварливой Эдны. — Бедняжка, — вздохнул он. — Только представь, сколько стоит весь этот банкет: оцепление, персонал и все остальное. Надеюсь, ей не придется это оплачивать.

«Кстати, — подумала Тереза. — Надо бы рассказать Вернеру о киндерах, о том, что мы скоро снова сможем полететь в Нью-Йорк». Пока Вернер закрывал магазин, она заглянула в интернет на их стареньком компьютере. И действительно, девочка в футболке с Суперменом не обманула — некоторые из фигурок стоили целое состояние. Вернер нагнулся и поднял с земли серую фетровую шляпу.

— Это же шляпа того паренька, который вспылил сегодня днем?

— Кажется, да, — кивнула Тереза.

Вернер повесил шляпу на дорожный знак, запрещающий движение, прямо у входа в парк.

— Вдруг он еще за ней вернется.

Им повезло, на террасе нашелся свободный столик. Под навесом собралась добрая половина квартала. Как и каждый вечер, здесь сидел Эгон со своим биноклем. Казалось, он был единственным, кого не интересовало происходящее на крыше. Эгон напоминал ей Вернера, только прятался от мира не в постели, а в воспоминаниях. Он жил в тесном пространстве своей черепной коробки, в то время как Вернер хотел быть где угодно, только не в собственных мыслях. Многих из присутствующих Тереза знала только в лицо, они уже давно не захаживали в их магазин; в основном это была молодежь и пенсионеры из окрестных домов. Они делили между собой крошечные столики, стараясь не мешать друг другу. Тереза села спиной к площади. Она была рада, что не придется видеть Нуну на крыше. Так она могла насладиться романтическим вечером с Вернером в тени навеса, среди множества людей. А глядя на полуразобранную крышу, она бы ни на секунду не могла забыть, что у этого счастья есть западня, которая в любой момент может раскрыться под ее ногами.