Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле - Бэнк Мелисса (книги .TXT) 📗

Арчи старался меня успокоить. Он сказал, что больше не пьет, и поклялся не пить никогда. Он принимал антабус и всегда носил с собой покер-чип, но это либо не оказывало на него никакого воздействия, либо он попросту о них забывал. Я была уверена, что он начнет пить снова — алкоголь стал его составной частью.

20

Я попросила Мими позавтракать со мной. В ресторане она сказала, что мне нужно есть больше белков, и посоветовала заказать печенку или бифштекс с бокалом каберне.

Когда подошел официант, я заказала лососину.

— Мне тоже, — попросила Мими.

Она рассказала, как пришла в этот ресторан одна сразу после смерти отца.

— Я села в баре и заказала суп, — сказала она. — Потом заплакала, но в этот момент вдруг появился мой бывший дружок, с которым у меня долгие годы была связь. Он подсел и обнял меня. Кажется, он подумал, что я так расстроилась из-за нашей разлуки.

Я рассмеялась, а она бросила:

— Мальчики всегда все принимают на свой счет.

Я подумала: «Но ведь и ты, Мими, всегда все принимаешь на свой счет». И тут я поняла ее так, как никогда прежде. Я поняла, как сильно она нуждается в том, чтобы ей сказали, кем она является на самом деле. Так же, как нуждалась в этом и я.

Мими сказала, что смерть отца была для нее самым серьезным потрясением в жизни.

— Все мы дети, пока не умирают наши отцы.

Я промолвила:

— Хотелось бы мне снова стать юной.

Она одарила меня понимающим взглядом старшей сестры.

— На работе, я имею в виду, — пояснила я. — Я продолжаю скатываться вниз, и если все пойдет так и дальше, вскоре мне придется сдавать экзамен на машинистку.

Она стала было возражать, но я прервала ее.

— Я стала твоим ассистентом, — сказала я, — а была младшим редактором.

— Ты по-прежнему в этой должности.

— И хочу в ней оставаться. Мне не надо повышения, но и понижений тоже, иначе мне придется уйти.

Ее лицо было бледнее обычного, хотя это казалось мне невозможным. Я различала синеву жилок у нее под глазами.

— Ты не сумела проявить себя в полной мере.

— Я это знаю, — отозвалась я. — Ты права.

— Я подумаю о твоих словах, — сказала она.

Я ответила, что разрешаю ей заполнить чек на случай, если вскоре стану безработной.

— У тебя есть шарики в голове, — сказал Арчи.

— Ты не мог бы выразиться как-то иначе? — спросила я.

— А что, если она тебя уволит? — воззрился он на меня.

Я сказала ему, что, скорее всего, так и будет.

— В любом случае я не считаю, что издательское дело — моя стихия.

— С каких это пор? — спросил он сдавленным голосом.

— Не знаю.

Арчи посмотрел на меня так, словно я призналась ему, что хочу переспать с другим мужчиной.

— Оно связано с вынесением суждений. А я — не из числа тех, кто может судить. Скорее уж я гожусь на роль осужденной.

— Суждение — это сила.

— Мне всегда казалось, что знание — сила.

— Почему мы разговариваем в таком тоне? — спросил он.

— Ты прав, — сказала я. Но тут же добавила, что и впрямь нуждаюсь в силе. — Кажется, я хочу свободы.

Он проговорил:

— Свобода — это совсем другой мир, когда уже нечего терять.

— Ты опускаешься до моего уровня, — сказала я.

Мими отпустила меня восвояси.

— Я чувствую себя отвратительно, — сказала она. — Может быть, я помогу тебе устроиться в другом месте?

— Нет, — сказала я, — я расстаюсь с издательским делом.

Она сказала:

— Я чувствую себя так же, как тогда, когда от меня ушел мой первый муж.

Я хотела услышать эту историю.

— Он думал, что он гей, — сказала она. — Ему мало было бросить меня, надо было еще пренебречь и полом, к которому я принадлежу.

— Он был геем?

— Конечно.

— Но ты сказала, что он только думал, что он гей.

— Кажется, ты потеряла нить моего рассказа, Джейн.

Мы решили, что я уйду с работы через две недели.

Я услышала, как Арчи повернул ключ в замке.

Он поцеловал меня и спросил:

— Что случилось?

— Ничего особенного. Просто я уволилась.

— О, милая! — промолвил он так, словно я совершила непоправимую ошибку.

— Не говори таким тоном, — сказала я. — Я собираюсь сделать карьеру временного работника.

— Нет! — закричал он и сцепил пальцы. — Ты пойдешь работать ко мне в К. И станешь настоящим редактором.

— За это я могу привлечь тебя к ответственности.

— Что? — воззрился он на меня.

— Да-да! Вкалывать до потери пульса там, где тебя трахают!.. Кому же это понравится?

В последний день моей работы я зашла в кабинет Мими, чтобы попрощаться с ней.

— Я хотела тебя кое о чем спросить, — сказала я.

— Пожалуйста, — кивнула она.

— Что ты делаешь со своими бровями? Они кажутся совершенными.

— Кармен, — сказала она и записала номер телефона своей косметички. Потом напоследок опрыскала духами мои запястья, и я вышла.

В метро по пути домой я почувствовала, что впадаю в панику. Я вспомнила фразу: карьера самоубийцы. Но потом подумала: «Прощай, кабальная работа!»

В следующий понедельник я отправилась на место своей будущей службы. Как настоящий профессионал, я легко выдержала экзамен по машинописи. Я парила как орел в заоблачных высях дикции и грамматики. Меня послали в страховой отдел банка, где я печатала номера на компьютере и отвечала на телефонные звонки.

— Сегодня первый день отдыха в моей жизни, — сказала я Арчи, придя домой. — Все было о'кей. Уверена, что второй день остатка моей жизни будет еще лучше.

Арчи пытался улыбнуться, но это была всего лишь форма, которую принял его рот.

Готовя обед, я поймала по приемнику станцию «Мотаун» и принялась танцевать.

— Что это такое? — возмутился Арчи, словно застал меня за чтением комикса.

Я громко запела под музыку.

Он сказал:

— Я живу с подростком.

— Чем ты расстроен? — спросила я, когда мы уже лежали в постели.

— Не знаю, — отозвался он.

И я сообразила, что никогда прежде не слыхала от него таких слов.

— Я хотел помочь тебе, а теперь не могу этого сделать.

— Так для меня даже лучше, — сказала я, но он не ответил.

21

На следующий уикенд мы поехали на ферму. Он делал все, что я хотела, и ничего из того, чего я не хотела. Не просил меня играть с ним в слова или в какие-то другие игры. Не предлагал пригласить на обед профессора.

После полудня он взял меня на блошиный рынок. Он ел хот-доги в дешевом буфете и читал газеты, пока я охотилась за сокровищами. Когда я показала ему то, что купила, — картонных коров, лошадок, козочек и свинок на деревянных подставках, — он сказал:

— Как же мы жили без них раньше?

В субботу вечером мы лежали за домом на траве. Свет луны заливал лужайку, но звезд не было. Вероятно, яркое освещение заставило меня вспомнить бренчание, которое я слышала по радио и под которое взрослела. И я пропела Арчи «Ashbourne Mall».

Немного погодя он произнес:

— Любимая!

— Да, любимый? — отозвалась я.

Он вложил в мою ладонь маленькую синюю коробочку. Я открыла ее, внутри оказался бархатный вкладыш. Я вынула его и увидела кольцо. Оно было платиновым, с одним бриллиантом. Если бы я хотела получить от него кольцо, это было как раз то, что надо.

— Прелестная вещица, — сказала я.

В моем тоне ему послышалось сожаление.

— Да, — вымолвил он.

Мне хотелось сказать:

«Я не могу сейчас принять такое серьезное решение; я не могу положиться даже на себя».

Но сказала всего лишь:

— Извини, милый. Он нежно проговорил:

— Я понял, что ты не выйдешь за меня, в тот день, когда ты не пригласила меня на похороны.