Юлька (СИ) - Гончаров Олег Васильевич "Oliver Sorbas" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
17.
Юлька вывела народ на улицу в канун дня Конституции. По спискам получилось тридцать пять тысяч человек. И это только людей, потерявших работу. Ели к этому числу приплюсовать ещё и членов их семей, цифру можно смело умножать на три. На площади перед администрацией установили сцену не хуже чем в столице, подвезли походные кухни, разбили пару информационных палаток.
Милиция, сдуру сунувшаяся было прекращать противоправные действия граждан, после нескольких коротких стычек с охраной, состоящей из афганцев и спортивной молодёжи, пособирав с асфальта фуражки, быстро ретировалась и больше не предпринимала попыток помешать митингующим.
Ораторы, сменяя друг друга, за несколько часов раскочегарили толпу до состояния "штурма зимнего дворца революционными матросами" и Юльке пришлось вмешаться в процесс.
‒ Давайте остынем, друзья. Не нужно никого вытаскивать из кабинетов и вешать на столбах. Мы пришли получить от власти конкретные ответы на наши конкретные вопросы. Представители власти в лице Самойлова Ивана Ивановича не посчитали нужным дать ответ на письменные запросы граждан, которые были предельно просты: зачем, по чьему распоряжению были уничтожены их предприятия и почему разоряют смежников. Надеюсь сегодня, Самойлов нас слышит, ‒ Юлька подняла глаза и выхватила взглядом окно на пятом этаже. ‒ Мы сейчас обращаемся к вам, господин Самойлов. Здесь стоят граждане, которых вы, руководствуясь личными интересами и интересами третьей страны, лишили средств к существованию. Их тысячи. Если конкретизировать, то сегодня на площади находится тридцать пять тысяч уволенных специалистов. Завтра здесь будет сто тысяч. Как минимум. Это треть населения Тарасовска. Мы вышли на площадь не для диалога с властью. Диалога не будет, поскольку то, что вы можете нам сказать не будет правдой, а сказав правду, вы совершите публичный суицид. И действительно окажетесь на столбе. Мы здесь за тем, чтобы сделать вам предложение: вы сейчас экстренно собираете сессию областного совета и подаёте в отставку. Все до одного. В противном случае, мы начинаем акцию неповиновения. Очень надеюсь, что наша акция неповиновения не перерастёт в акцию принуждения. И ещё. Настоятельно не рекомендую покидать здание. Система работает только на впуск.
Через час в кабинете разъярённого Самойлова раздался звонок. На связь вышел сам президент.
‒ Что там у тебя за бардак, Иван Иванович?
‒ Здравствуйте, Андрей Петрович. Бывший владелец завода "Интеграл" и двух сахзаводов, вывела людей на улицу. Ситуация очень тревожная. ‒ Самойлов налил себе газировки и залпом выпил.
‒ А повод?
‒ Новый владелец, гражданин третьей страны Илдар Рахманов, принял решение избавиться от этих активов, путём их ликвидации. Устарелое оборудование, отсутствие заказов. Сплошные убытки. На сессии областного совета приняли решение заключить с господином Рахманом контракт на утилизацию этих объектов. На сегодняшний день, работы нами выполнены в полном объёме. Деньги, а это более миллиона долларов, решено направить на строительство жилья для военнослужащих.
‒ Строительство жилья ‒ дело хорошее, но я не совсем понимаю: Откуда взялись все эти люди, если отсутствовали заказы? Лежали под станками? Заводы работали?
‒ Так точно. Заводы работали, но мы не можем вмешиваться в дела частного бизнеса. Для меня важно, чтобы налоги исправно платились. А вопросы рентабельности, или нерентабельности частных предприятий вне зоны нашей ответственности.
‒ Требования выдвигали?
‒ Конечно. Отставка руководства области и депутатского корпуса.
‒ Вот даже как! ‒ президент на минуту замолк. ‒ Ладно. Как фамилия бывшего владельца заводов?
‒ Некто Грановская-Рябенко Юлия Александровна. Преемница бизнесмена Климашонка Александра Юрьевича, который утонул в Ревуче.
‒ Иван Иванович, а зачем ты только что соврал? Президенту. Я в курсе, что его пытали, а потом убили и бросили в реку.
‒ Но мне так доложили, господин президент, ‒ мгновенно вспотевший Самойлов заёрзал в кресле. Я немедленно разберусь. Виновных в искажении информа... ‒ Самойлов недоговорил, поскольку в трубке пошёл гудок отбоя, ‒ Выскочка, сука! Кем бы ты был, если бы тебя не подобрали на улице. Так и сидел бы в своём совхозе на мелкой должности. И я, бывший генерал КГБ должен перед тобой по струнке стоять? Да пошёл ты в жопу! ‒ Самойлов достал мобильный, нашёл нужный номер и нажал на вызов, ‒ Революционеры хреновы. Алло, Арон Семёнович? Привет. Узнал? Плохо. Ещё богаче не стану. Шутка. Слушай, ты уже, наверняка, в курсе, что тут у меня творится? Да. Сучка детдомовская решила мне помывку устроить. Можешь прислать батальона полтора? Разогнать этих уродов к чёртовой матери... Как это не можешь? А я тебя и не прошу давить народ гусеницами. Я прошу навести порядок. Разрешение на митинг никто им не давал... У меня милиции всего пятьсот голов. А их тридцать пять тысяч. Пару часов назад попробовали. Еле фуражки с асфальта собрали. Так как? Ладно. Понял. Сиди и дальше в своём окопе. Но запомни: к тебе тоже может прилететь. И к твоему министру. На лампасах повесят к херам, ‒ выключив телефон, Самойлов засунул его в карман. ‒ Окей, и тебя, жидёнок, запомню. С памятью у меня как раз всё нормально. Когда нужно под себя земли урвать, то вы готовы мне яйца лизать без перерыва. Устроить вам аварийный сброс воды с Курганского моря? Под занавес. И где окажутся ваши хатынки? В Чёрном море? Злости на вас не хватает, уроды.
Президент позвонил Юльке на мобильный во втором часу дня.
‒ Здравствуйте. Глевченко беспокоит. Юлия Александровна, мне уже доложили о ситуации в Тарасовске. Я всё понимаю, но так вопросы не решаются.
‒ Здравствуйте, господин президент, ‒ Юлька с удивлением посмотрела на Юру, стоящего на сцене рядом с ней и отошла в сторону, ‒ А как решаются, Андрей Петрович? То есть, вы в столице решали свои вопросы через Площадь и всё было окей, даже если это не было предусмотрено нашей конституцией, а мы, значит, решаем свои вопросы неправильно.
‒ Не нужно передёргивать, Юлия Александровна. Тогда, на Площади решалась судьба страны.
‒ Конечно. Кто спорит. Я даже знаю, кто эти решалы. Но, то такое. Я вас правильно поняла, господин президент, что судьба страны гораздо важнее судьбы тридцати пяти тысяч человек?
‒ Повторяю, не нужно передёргивать. Тем более, что я наслышан о ваших проблемах. Я имею ввиду потерю вами вашего бизнеса.
‒ Рекомендую вам, господин президент, если вы хотите, чтобы наш разговор состоялся, не опускаться до уровня оценок, которыми швыряется ваш премьер, поскольку никак не может избавиться от лексикона и мышления базарного лоточника. Дело не в моём бизнесе, который на самом деле не мой, а покойного Климашонка Александра Юрьевича. Так случилось, что завещание было составлено им таким вот образом. Я всего лишь преемник. Дело в целенаправленном уничтожении конкурентноспособного предприятия. Я имею ввиду завод "Интеграл". Если у вас в службе безопасности найдутся люди, которые действительно не зря едят народный хлеб, они в течение дня покажут вам то место, где собака зарыта.
‒ Хорошо. Тогда давайте так. Приезжайте в столицу и будем совместно искать решение этой проблемы. Я готов выслушать вас и бывших руководителей предприятия, рабочих.
‒ Господин президент. Решение проблемы нужно искать не в столице, а там где эта проблема возникла. Если вы действительно народный президент, как об этом говорят оставшиеся кое-где выцветшие плакаты, вам стоит посетить Тарасовск и на месте посмотреть, что происходит на самом деле. Если вы решитесь на этот шаг и назначите дату вашего визита, я обещаю поговорить с людьми, которым, кстати, мы, не смотря на потерю активов, продолжаем выплачивать минималку. Я сейчас доложу митингующим о нашем с вами разговоре и если вы принимаете решение, мы мирно расходимся.
‒ Хорошо. Я понял. И хотя это давление на президента, я приму нужное вам..
