Замри, умри, воскресни! - Брэдбери Рэй Дуглас (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Боже упаси, — рассмеялся командир. — Тогда каждый захотел бы перебить остальных, сочтя их самозванцами. Нет, в подобном случае мы нашли бы такую цивилизацию, которая готова принять вас как единственного, истинного Спасителя.
— По-видимому, нелегко обеспечивать цивилизациями всех тех, кто воображает себя Спасителями?
— Этим ведает Распределительная комиссия. Среди землян есть девять тысяч не поддающихся лечению психиатрических больных, каждый из которых убежден, что он — Мессия. Таких ставят на очередь. Но на всем протяжении от этой планеты до Сатурна и в пределах досягаемости других планетных систем нам доступны только сорок семь тысяч цивилизаций на сорока семи тысячах планетоидах. Из этого числа лишь две тысячи цивилизаций настолько доверчивы, что готовы принять у себя лже-Мессию. Поэтому очередь движется медленно, ведь каждому соискателю приходится ждать смерти предшественника. Нельзя же внедрить второго самозваного Будду в одну и ту же культуру. Страшно даже подумать, какие начнутся распри! Но если у нас, к примеру, подоспел какой-нибудь Иоанн — допустим, Креститель, мы можем одновременно с ним разместить в той же культуре одного Цезаря, одного Понтия Пилата, одного Матфея, одного Марка, одного Луку и одного Иоанна. Понимаете?
— Кажется, понимаю.
— Когда одного Магомета сменяет другой, явившийся из квазидревних времен, история повторяется. На этих планетоидах воссоздаются драмы прошлого. Все довольны, помешательства как не бывало, драма играется дальше.
— В этом есть какое-то святотатство.
— Не думаю. Люди-то счастливы: в своей среде они нормальны. Видите ту планету? Там сейчас Жанна д'Арк слушает голоса святых. А теперь взгляните вот туда. Тамошняя Мекка ожидает появления Магомета, чтобы завершить подобающие обряды.
— Даже страшно слушать.
— Разве что самую малость.
Командир отошел в сторону. Лизабет проводила его глазами.
Астероид № 36 закачался и ушел вниз из-под корабля!
Другие планетоиды закружились в хороводе. Лизабет следила за ними из своего заточения: они устремлялись в бездонную океанскую черноту, бурлящую тайнами недоступных ей драм и трагедий.
— А вот планета Отелло! — воскликнул Джон. — Я о ней читал.
— Ух ты. — Элис без остановки накачивалась спиртным. — Ух ты. Ну и ну. Красотища, верно?
— Отелло, Дездемона и Яго! Воины, знамена, пение труб. Вот бы увидеть, что там сейчас происходит!
Другие планетоиды, за ними еще и еще. Лизабет вела им счет, шевеля порозовевшими, не знающими помады губами. Летят, летят. А вот еще. И там. И вот там!
— Где-то ниже обитает новый Шекспир!
— Везет же некоторым, — пробормотала Элис, лениво опуская стакан.
— Все чин по чину: Стратфорд-на-Эйвоне, бродячие менестрели. Остается только перебросить сюда какого-нибудь психа из Штатов, который вообразил себя Шекспиром, — для него уже созданы все исторические условия, и он действительно превратится в Шекспира! Представляешь, Элис… Элис, ты меня слушаешь? — У Джона участилось дыхание. — Они живут и умирают точно так же, как жили и умирали великие люди! Умирают в подражание, той же самой смертью. Женщина, объявившая себя Клеопатрой, прикладывает к телу ядовитую змею. Мнимый Сократ осушает чашу с цикутой. Они проживают чужую жизнь и умирают чужой смертью. Как прекрасно такое безумие!
— Ну, Уильям, скажешь тоже! — ворковала Хелен возле аппарата. — Я буду в Чикаго на следующей неделе, не сомневайся. Да, все в порядке. Скоро увидимся, котик.
— Тьфу! — не сдержалась Элис.
— Для Лизабет это лучший выход, — сказал Джон. — У нас совесть чиста.
— Так ведь сколько пришлось ждать! — Элис выронила стакан. — Мы поставили ее на очередь полгода назад.
— Она — не единственная Екатерина Великая, таких было не менее тысячи. Одна вчера скончалась. Теперь на трон взойдет Лизабет. Ее правление будет не слишком разумным и не слишком удачным, но принесет ей счастье.
У переговорного устройства Хелен чмокнула воздух и надула влажные, ярко-красные губки.
— Ты же знаешь. — Она закрыла глаза. — Люблю, люблю тебя, Уильям! — Ее приглушенные слова летели сквозь миллионы космических миль.
— Время! — прокричали по селектору. — Подготовиться к посадке!
Джон вскочил с кресла и напоследок нервно закурил; по его лицу пробежала судорога.
Императрица Екатерина обвела взглядом всех троих. Она увидела, что Элис тупо и безмолвно пьет, Джон давит подошвами окурки. А Хелен разлеглась на дерматиновой кушетке, что-то бормочет и оглаживает трубку.
Потом Джон приблизился к окошку ее камеры. Она не ответила на его приветствие. Ведь он ей не верил.
— Иногда я задумываюсь: как мы окончим свои дни? — попросту сказал он, глядя на Екатерину. — Меня, наверное, ждет такой планетоид, где я буду с утра до вечера сжигать игровые автоматы. Для начала порублю их топором, оболью керосином — и можно поджигать. А Элис? Не попадет ли она на планету, где волнуются океаны джина и текут реки хереса? А Хелен? Не иначе как ей уготовано место, где тысячами обитают молодые красавцы. И никто ее не осудит.
Прозвенел звонок.
— Астероид Тридцать шесть! Посадка! Посадка! Просьба не задерживаться!
Джон поспешил к Элис:
— Прекрати пить.
Потом обернулся к Хелен:
— Кончай болтать, мы идем на посадку! — Она не послушалась, и он вырвал у нее аппарат.
Императрица Екатерина как должное приняла почести, оказанные ей по прибытии. Улицы были запружены народом, золоченые кареты стояли наготове, в воздухе реяли стяги, где-то играл оркестр, палили пушки. На глаза навернулись слезы. В нее поверили! Здесь ее сторонники, кругом улыбчивые лица, народ облачен в подобающие случаю нарядные одежды. В конце перспективы стоит ее дворец.
— Государыня Екатерина!
— Ваше императорское величество! Добро пожаловать!
— Ах, ваше величество!
— Я долго отсутствовала, — воскликнула Екатерина, пряча в ладонях заплаканное лицо.
Вскоре она расправила плечи. И наконец-то заговорила царственным тоном:
— Долго, неимоверно долго. Теперь я вернулась. Славно, как славно возвратиться домой!
— Ваше величество, ваше величество!
Прежде чем усадить ее в карету, подданные целовали ей руки. Она, улыбаясь и смеясь, потребовала вина. Ей подали огромные кубки с чистыми, как слеза, напитками. Сделав пару глотков, она бросила хрустальный кубок прямо на мостовую! Играл оркестр, били барабаны, гремел салют! Лошади гарцевали, французский и английский посланники заняли свои места, и тогда Екатерина, не говоря ни слова, обернулась, чтобы окинуть прощальным взглядом корабль, доставивший ее в родные места. Краткая пауза принесла с собою безмолвие и легкую грусть. Из открытого иллюминатора неустанно махали трое — мужчина и две женщины.
— Что это за господа, ваше величество? — заинтересовался испанский посланник.
— Кто их разберет, — шепнула Екатерина.
— Откуда они родом?
— Из далеких чужих краев.
— Они вам знакомы, ваше величество?
— Знакомы? — Она уже вытянула руку, чтобы помахать в ответ, но передумала. — Нет. Вряд ли. Странные люди. Блаженные. Из глубокой древности, из зловещих мест. Определенно, все трое — умалишенные. Этот субъект возится с потешными машинами, одна его спутница без устали долдонит в трубку несусветные речи, а другая предается возлияниям, не зная меры. Буйнопомешанные, не иначе.
Ее взгляд потускнел. Но она быстро собралась с мыслями и махнула рукой свите.
— Сделайте им предупреждение!
— Простите, ваше величество?
— Предупредите: им дается ровно час, чтобы убраться из Санкт-Петербурга!
— Слушаюсь, ваше величество!
— Чужакам здесь не место, понятно?
— Так точно, ваше величество!
Карета двинулась вдоль перспективы. Лошади гарцевали, толпа ревела, оркестр играл марш, а серебристый корабль оставался позади.
Больше она не оборачивалась, хотя мужской голос из иллюминатора надрывался: «Прощай! Прощай!» Эти слова тонули в ликовании восторженной толпы, которая подступала со всех сторон и, обволакивая ее счастьем, кричала:
