Щепотка перца в манной каше - Шугаев Аркадий Анатольевич (электронная книга TXT) 📗
Именно в этот момент Алекс выталкивает из супермаркета нагруженную телегу и, спокойно подкатив ее к Борькиной машине, перегружает товар в багажник. Тем временем в торговом зале происходит обыск. Потный, красный от возбуждения Мати выворачивает карманы Салима. Молодой араб нагло улыбается и с вызовом смотрит в глаза врагу.
— Ты не полицейский и обыскивать меня не имеешь права. Я на тебя в суд подам, — аргументировано угрожает ненавистному Мати Салим.
К обыску подключаются все ищейки Гринберга. И конечно же, ничего не находят. Как побитая собачонка, Мати на полусогнутых ногах ковыляет к себе в кабинет. Он опозорен, уничтожен, разбит. Салим торжествует.
— Ищите себе места уборщиков! — нахально кричит арабчонок в адрес службы безопасности.
После работы мы отвезли добычу в Хайфу, в предпортовую ее часть. Здесь располагается несанкционированный рынок; торговцы — контрабандисты, валютные спекулянты, наркоманы, просто воры. Мы за полцены сдаем свой товар жуликоватому, с бегающими глазами человеку неопределенной национальности.
— Борюня, а ведь мы стали уголовниками, нас полагается в тюрьму посадить, — раскрыл я свои потаенные мысли.
— Нет, Арканя, мы всего лишь вернули себе часть украденных у нас денег. Проще говоря, мы восстановили справедливость, — так Борис объяснил истинное положение вещей.
— Тут и рассуждать не о чем. Все по понятиям, — поддержал разговор Алекс.
— Мы все понервничали сегодня, предлагаю на выходные съездить куда-нибудь, отдохнуть, расслабиться, — выдвинул идею Борька.
Все с радостью согласились.
Какая самая доступная и приятная развлекуха может быть у мужчины? Рыбалка, конечно! Вот и поехали мы на Иордан. Борюня, Гофман, я и наш новый друг Салим. Алекс по неизвестным причинам отказался.
В новостях постоянно слышно: «На западном берегу реки Иордан произошло вооруженное столкновение». Иордан представляется широкой, полноводной, могучей рекой, на высоком, обрывистом берегу которой происходит кровопролитное сражение, видятся горящие танки, огромные воронки от многотонных авиабомб. А на самом деле это солдаты израильской армии, выйдя из джипа, выпустили несколько автоматных очередей в воздух, разогнав — таким образом кучку безобидных, пугливых арабов, и происходит это «масштабное» действо на берегу ручья, название которому — река Иордан. Туда-то мы и выехали, погрузившись ранним субботним утром в Борькин «Рено-Меган». По дороге нам встретилось библейское место — именно здесь якобы крестили Иисуса. Борька остановил машину и мы, трое христиан — я, Борюня и Салим — решили пойти поклониться святому для нас месту. Сергуня тоже вылез из автомобиля.
— А ты куда, жидовская морда? Мы к вам в синагогу не ходим, что же ты прешься наши святыни осквернять? — беззлобно спросил Борис у Гофмана.
Сергуня не стал спорить, а молча расстегнул рубаху, и мы увидели у него на волосатой груди золотой православный крест. Никогда раньше его не было, да и в паспорте у Гофмана было четко написано, что он иудей. Борька потерял дар речи, я же нисколько не удивился: любые чудеса и превращения возможны на Святой Земле.
— Совсем уж вы за еврепотама какого-то меня держите, — недовольно бубнил Гофман.
Затем мы тронулись дальше — искать место для рыбной ловли. Это очень не просто — в выходные дни найти в Израиле свободный пятачок земли для лагеря. У воды тем более. Только благодаря Салиму, родившемуся здесь и хорошо знающему местность, нам удалось обнаружить незанятую площадку.
Разгрузили машину, и каждый занялся своим делом. Борюня, известный гурман и чревоугодник, возился с мангалом. Мы с Сергуней готовили снасти для рыбной ловли. Салим ходил по берегу, трындел и всем мешал. Чтобы как-то его занять, я отправил нашего арабского друга копать червей для рыбалки. Это совершенно бесполезное и бесплодное занятие: земля в Израиле и не земля даже — камни и песок, найти червей здесь невозможно, но Салим послушно отправился выполнять поручение. Дисциплинированный парень.
У нас с Сергуней было шесть донных удочек, на каждой из них по два гигантских крючка из кованой стали — мы собирались ловить крупную рыбу. Ихтиоситуация на Иордане следующая: здесь водятся карпы, усачи, говорят, встречается форель, но в это мне мало верится: форель предпочитает прозрачную, холодную, бурлящую воду северных рек, что, спрашивается, делать ей тут, в мутном, теплом ручье? Мы с Гофманом планировали ловить хищников. Здесь их два вида: мушт, или как называют ее здесь европейцы — рыба Святого Петра, полосатая, энергичная рыбина, с жадностью хватающая любую животную насадку. Мушт очень вкусен в любом виде, его можно жарить на мангале, коптить, да что угодно можно делать с этой рыбой. Второй хищник израильских водоемов — сом. Если где-то есть лужа, содержащая хотя бы три литра воды, будьте уверены — там уже живет сом. Поскольку рыба эта напрочь лишена чешуи, евреям ее есть нельзя, религия не позволяет. Местные арабы, беря пример со своих братьев по отцу — евреев — тоже брезгуют сомятиной, так что некошерный сом расплодился в израильских водах чрезвычайно.
Установив донки на некотором расстоянии друг от друга, мы с Сергуней принялись наживлять гигантские крючки. Насадок у нас несколько: мясо курицы, ее же кожа (слегка обжаренная), маленькие рыбки и, как это неудивительно, консервированная кукуруза. Сом, которого принято считать стопроцентным хищником, мясо-рыбоедом, охотно хватает и крючок, спрятанный в кукурузных зернах. Зерна эти вообще — универсальная насадка, на нее идет практически любая рыба. Управившись со снастями, мы с Сергуней вернулись к машине.
Борька священнодействовал. Наблюдать за специалистом своего дела во время его работы — увлекательное, приятное занятие. Особенно если сам при этом ничего не делаешь.
Борис — основательный сорокапятилетний мужчина. К любимому занятию — приготовлению пищи, он подходит очень серьезно, считая кулинарию настоящим искусством, а себя творцом, автором блюд. В мангале уже почти готовые угли. Борька проверяет температуру, проводя ладонью над ними, недовольно морщится — еще слишком сильный жар. Борька тщательно моет руки, вытирает их насухо и подходит к «операционному» столу. На столе — разделочная доска, на ней аппетитным куском лежит курдюк — срезанный с бараньей задницы жир.
— Из всех животных жиров только бараний не содержит холестерина, поэтому он практически безвреден, — сообщает нам Борюня Костенко ценные сведения.
Он режет курдюк ломтями, посыпает каждый из них перцем и солью, откладывает в сторону. На столе появляются маленькие баклажаны. Борис отсекает у них плодоножки, надрезает каждый плод вдоль и фарширует. В полость каждого баклажана гурман вкладывает зелень кинзы, чеснок и ломоть бараньего сала, затем нанизывает эту прелесть на шампуры и укладывает на решетку мангала. Через некоторое время иссиня-черная кожа баклажанов начинает морщиться, затем проступает шипящий бараний жир, он стреляет и вспыхивает. Борька быстро и умело крутит шампуры, которые во всю уже источают искушающий аромат, запах невыносим, терпеть невозможно.
— Немедленно разливайте водку! — командует магистр кулинарии Костенко.
Гофман мчится к машине за бутылкой, она в холодильном ящике. Вдруг я слышу Сергунин крик, на иврите.
— Тебя же, собака, за червями послали!
Оказывается, Салим и не думал искать насадку, он тихонько залез в машину, включил кондиционер и проспал все это время в приятной прохладе.
— Некогда сейчас выяснять! Бутылку сюда подать мгновенно! — кричит возбужденный Борька, он уже укладывает испеченные баклажаны на поднос. — Сейчас мы проведем премедикацию, — объясняет он.
— Это еще что такое? — настораживается Гофман.
— Выпьем сейчас по полному стакану и закусим этой жирной, полезной, витаминизированной пищей, — объясняет Костенко. — Потом около часа ни капли спиртного, зато по истечении этого срока пить можно будет литрами, не запьянеешь и голова утром болеть не будет.