Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку - Холов Любовь (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗

Представив себя в ночном заведении, я уловила биты музыки и стала переминаться с ноги на ногу. Ни одно базовое движение не приходило на ум, и тело само ничего не выражало. «Какой ужас, какой позор! – проносилось у меня в голове. – Очередное насилие над моей личностью. Зачем мне все это? Я же просто пришла сюда похудеть, а не становиться великим танцором».

Все время, пока я находилась в том кругу позора, кроме как переминания с ноги на ногу я больше ничего выдавить из себя не смогла. Домой пошла расстроенная, и сольный танец в центре круга стал для меня самым ненавистным из всего, что нас заставляли делать. Я бы предпочла сотни раз отжиматься, чем танцевать под пристальным взглядом студентов и учителя.

Сцена 45. КОШКА – ЭТО СОБАКА

Я сидела на песке у океана и встречала рассвет. Заканчивался сентябрь, но вода и песок были еще теплыми. Бесконечный голубой океан обрамлялся линией горизонта, которая плавно перетекала в синеву неба, белизну облаков. Просыпающееся солнце добавляло желтых, оранжевых и даже красноватых красок в эту красивую картину, которую рисовала сама матушка природа. Волны океана вставали на дыбы, ударялись о берег и превращались в белую пену. Несмотря на поднимающееся на горизонте солнце, океан выражал недовольство и бушевал, не обращая на него никакого внимания.

В душе же у меня происходила революция. «Низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять, как прежде», – вспомнилось мне определение революции из истории, а как надо, никто не знает. Я сняла синие сланцы, приподняла длинную белую юбку, чтобы не замочить, и пошла по краю океана. Стопы окатывала соленая вода, оставляя на них белые пузырьки пены, которые тоже постепенно исчезали.

Несколько дней назад учитель сказал, что если ты не уверен в себе, не нужно притворяться, что уверен. Все идет изнутри, и прежде всего нужно разобраться с тем, что там на самом деле происходит. Я всегда была убеждена в обратном: если ты хочешь развить какое-то качество у себя, ты притворись. Рано или поздно ты сам в это поверишь и станешь именно таким, каким хочешь.

Еще он сказал, что женщина, идущая по улице с опущенными глазами, не уверена в себе. Это вообще меня взбесило. Я часто ходила с опущенными глазами. В Нью-Йорке того и гляди кто-нибудь пристанет: или бесцеремонный ухажер, до которого мне нет дела, или бомж, или работодатель, который предлагает сомнительную работу. Когда глаза опущены, тебя как будто не видно. Ну или, по крайней мере, мне так казалось, потому что я никого не видела. Да и вообще, может, я под ноги просто смотрю, чтобы не упасть. А тут – не уверена в себе. Мне очень не хотелось верить, что это относится ко мне.

– Когда вы видите пушистое животное с длинным хвостом, которое умеет мяукать, вы автоматически полагаете, что это кошка. Так? – спросил Ти. Наверное, увидел недоверие на лицах студентов после того как высказал теорию по поводу уверенности в себе. Мое лицо точно передернуло.

– Да, – ответили несколько студентов. Некоторые просто махнули головой, а некоторые, такие как я, просто смотрели на учителя без каких-либо телодвижений и, не произнося ни единого звука.

– Почему вы думаете, что это кошка? – спросил учитель. Но ответ ему был не нужен. Ти важно расхаживал по студии из конца в конец, а мы, студенты, в несколько рядов с руками за спиной, как солдаты, стояли у зеркала.

– Вы так думаете, потому что вам так когда-то сказали. Кроме того, все вокруг так думают. И у вас даже не возникает мысли, что кошка – это не кошка. А может, кошка – это собака?

«А кто тогда собака?» – скорее всего сейчас думаете вы. И он был прав, я именно так и думала.

– А не знаю, кто собака… – развел руками он. – Может, собака – это кошка, а может, еще кто-то…

Потом учитель подошел к одной из наших новеньких и ни с того ни с сего сказал:

– Ты не двигаешься вперед, потому что ты не можешь отпустить прошлое. Пока ты этого не сделаешь, развития не будет. Единственный человек, который останавливает тебя – ты сама.

Она заплакала. Наверное, он попал в точку.

Меня его слова тоже заставили задуматься. Мне до сих пор безумно больно при мысли об отце. Я даже ни разу не рассказывала никому из своих друзей, что случилось с ним. Всегда стараюсь перевести тему, когда речь заходит о родителях, а теперь еще и стараюсь не говорить о том, сколько у меня братьев, и не упоминать, что одного из них недавно не стало.

Очередная волна океана омыла мои ноги, я посмотрела на небо и подумала об Илье. Через какое-то время после того как умер отец, брат говорил, что мне нужно признать этот факт и перестать врать всем, что у меня есть оба родителя. Все равно будут ситуации, когда придется говорить правду, и каждый раз мне будет очень больно.

Да, он прав. И при его жизни я с ним соглашалась, но до сих пор так этого и не сделала. Мне легче не думать, а просто погрузиться в каждодневную суету. Когда я остаюсь в тишине, мне становится страшно, и я стараюсь чем-нибудь себя занять или кому-то позвонить.

Я знаю, что когда наберусь смелости подумать о смерти отца и брата, буду долго и горько плакать. А пока я к этому не готова.

Сцена 46. ЖЕМЧУГ СПРЯТАН

– Хочешь пойти со мной на конференцию «Новый День»? – наклонив голову, с улыбкой смотрела на меня новая черноглазая знакомая Умида из Узбекистана. Мы познакомились с ней пару недель назад в фойе языковой школы, и сейчас сидели на черном диване в том же месте. Так как босс уехал в Россию на две недели, на работу идти мне не надо. После занятий я увидела Умиду и присела к ней на пару слов.

– А когда конференция? – поинтересовалась я.

– А прямо сейчас, – задорно произнесла она. Умиде 58 лет, и она очень мудрая женщина. Поток ее энергии, казалось, был неисчерпаем. Находясь рядом с ней, человек невольно начинал улыбаться и расправлял плечи. Умида всем моментально поднимала настроение.

– Ну, я не знаю…

– Да, ладно тебе. Пошли! Все равно же тебе сейчас не надо никуда идти, – это было еще одним качеством Умиды. Она могла уболтать любого.

– А что будет на конференции?

– Увидишь! Много интересного, – она меня заинтриговала.

– Хорошо, пойдемте. А куда идти?

– Это тут за углом.

Мы взяли сумки и направились к лифту. Пока мы его ждали, Умида достала из сумки журнал, открыла где-то посередине и стала водить по нему пальцем. На обложке было фото девушки, которая бегала по пляжу. Сверху большими буквами было написано «Новый День».

– Это журнал конференции? – поинтересовалась я.

– Да, он самый. Когда мы придем, ты там сможешь взять себе такой же. Сейчас смотреть журнал я не стала. Раз Умида говорит, что будет интересно, то так оно и будет. Все увижу на месте.

Умида была очень интересной личностью. В Узбекистане она работала деканом института искусств и преподавала вокал и игру на фортепиано. После того как ее отправили на пенсию, она не смогла сидеть дома и рванула в Америку. Она говорила, что дети уже взрослые и сами себя обеспечивают, а тебе только пятьдесят пять лет, и у тебя еще много энергии, но это почему-то никому не нужно, и тебя списывают, как сломанный инструмент. Нужно просто повязать платочек и ждать смерти.

Какой платочек? Эта женщина цвела, как маковый цвет. Черные длинные волосы, легкий макияж, ухоженные ногти. Она была вегетарианкой и вела здоровый образ жизни. Бабушкой она точно не выглядела. Как не старалась, я не смогла представить ее сидящей в платочке на лавочке возле подъезда.

Наконец пришел лифт, и мы поехали вниз. До места дошли мы минут за пять. Конференция проходила в здании гостиницы в метрах ста от школы. На первом этаже была выставка. Прямоугольные белые столы стояли впритык друг к другу, а на них чего только не было: браслеты из камней, книги по здоровому питанию, витамины из натуральных продуктов, шарики натурального шоколада в кокосовой стружке, массажные кресла. Умида вручила мне такой же журнал, как и у нее. Они здесь лежали в ящиках, и их можно брать бесплатно, чтобы посмотреть, где проходит какая лекция.