Подделка - Чен Кирстен (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT, .FB2) 📗

Я наклонилась и понюхала подгузник Анри. Пахло чистотой.

Очевидно, я сдался, сказал Оли, закрывая глаза тыльной стороной ладони, словно пытаясь скрыть стыд.

Что случилось?

Он накакал на ковер.

О нет. Я рассматривала бежевый ковер, пока не заметила предательское беловатое пятно чистящей жидкости рядом с кофейным столиком. Синий пластиковый горшок, который мы заказали несколько недель назад, был придвинут к стене рядом с книгой «Все какают» и куклой Элмо.

А потом он накакал на пол в ванной, прямо возле унитаза, как будто нарочно.

Анри!

Мой сын – длинные ресницы, розовые щёки – посмотрел на меня и вновь вернулся к попыткам включить телевизор.

И я даже думать не хочу о том, куда и сколько раз он мочился.

Я подошла к дивану и втиснулась рядом с мужем. Он перекатился на бок, чтобы освободить для меня место.

Сочувствую, сказала я.

Он положил руку мне на грудь. Не помню, чтобы когда-то чувствовал себя таким жалким.

Расстроенный неудачей, Анри прижался лицом к экрану телевизора и издал пронзительный стон.

Включи, пожалуйста, ради Бога, застонал Оли.

Я включила «Паровозика Томаса», и Анри тут же замолчал, стал покачиваться в такт музыкальной теме, не обращая внимания на мои просьбы не стоять так близко к экрану.

Когда я повернулась к мужу, чтобы начать разговор о Боссе Маке, Оли уже храпел. Еще одна выдающаяся черта моего мужа – его способность засыпать почти мгновенно, неважно, в переполненном телефонном зале или в пятизвёздочном отеле.

Пока Анри пускал слюни перед телевизором, на мой телефон поступали сообщения от Винни. Как устроен завод? Сколько сумок сходит с конвейера каждый день? Какие новые стили нас ждут? Сколько покупателей нам нужно нанять?

Единственный способ её чуть замедлить – отвечать на вопросы по очереди. Если бы я послала её куда подальше, это запустило бы активную фазу, а последнее, чего я хотела, это чтобы она звонила мне на домашний телефон или, что ещё хуже, появилась у моей двери, если она была в городе. И нет, детектив, я не стала рассказывать ей о встревоживших меня эпизодах на фабрике. К тому времени я знала, что в этом нет смысла; она лишь посмеялась бы над моей наивностью, как Кайзер Ши.

Я изучала самые важные дизайнерские лукбуки сезона, обсуждая с Винни настоящие хиты, когда боковым зрением увидела, как Анри споткнулся о собственные ноги и рухнул на тумбу под телевизором. Выронив телефон, я бросилась к нему и проверила, нет ли крови, пока он выл от ярости. Я знаю, что это больно, но ты в порядке. Ты в порядке, Печенька.

Не поворачиваясь, Оли хрипло спросил: ты позволяешь ему смотреть мультфильмы целых два часа? Что ты делаешь всё это время?

Внезапно я увидела, какими глупыми были мои надежды, будто я могу не впускать работу в свою жизнь. Я уже потерпела неудачу. И поэтому мне не оставалось ничего, кроме как выместить гнев на Оли.

Кто просил тебя приучать его к горшку? Почему, чёрт возьми, ты решил, что у тебя получится?

Оли смотрел на меня, растерянный и сонный. Я хотел сделать что-то приятное. Хотел тебе помочь.

Анри завыл громче, чтобы привлечь наше внимание.

Не помочь, сказала я, а выпендриться.

Оли приподнялся на локтях. О чём ты говоришь?

В следующий раз, когда захочешь помочь, приди домой в приличное время и уложи сына спать.

Он отшатнулся, как будто его ударили. Я ждала, что он даст отпор – в конце концов, он провел все выходные наедине с Анри. Но он лишь наклонился и подхватил сына на руки. Viens, mon petit[10], пробормотал он на ухо Анри, t’inquiète[11] – и они вышли из комнаты, оставив меня мучиться осознанием своего уродства и отчаяния.

Вечером мы с Оли бродили по спальне, как соседи, которые только что познакомились. Извини, сказал он, потянувшись через меня за зубной щеткой. Не возражаешь? – спросила я, натягивая на себя одеяло.

Мы лежали на огромной кровати как можно дальше друг от друга. Он выключил прикроватную лампу, и я поняла, что, несмотря на все обиды, есть большая вероятность, что он сразу заснёт. Я больше не могла это откладывать. Мне нужно было с ним поговорить.

Ну ты это, прости за грубость, сказала я, осознавая, как часто в последнее время прошу прощения. Он что-то проворчал в ответ.

Спасибо, что присмотрел за ним. Ты хороший отец, – и хотя я говорила абсолютно искренне, я чувствовала себя дешёвой манипуляторшей.

Он повернулся ко мне лицом. В темноте я могла разглядеть его густые симметричные брови, прямой высокий нос.

Ладно, сказал он. Извинения приняты.

Я придвинулась ближе к нему, положила голову на широкую плоскость его груди.

Ты уже решил насчёт Босса Мака?

В целом да – просмотрев результаты его анализов и сканов, я не могу рекомендовать его комитету.

Я всем телом подпрыгнула на его груди, как на батуте. Он вскрикнул от боли. Такого однозначного ответа я не ожидала.

Мне кажется, тебе стоит подумать ещё, сказала я.

Он сел. У этого пациента все сопутствующие заболевания: высокое кровяное давление, преддиабет, болезни сердца. Он в ужасном состоянии. Алкоголик, который и не думает завязывать. К тому же старый.

Не такой и старый, сказала я. Он ровесник моей мамы.

Семьдесят – это старость.

Все мои чувства сбились в тугой клубок. Вы должны понять, детектив, в первую очередь я должна была утихомирить Босса Мака ради себя самой. Но отчасти я искренне ему сочувствовала. Разве он не был отцом, мужем и любимым начальником? Разве у него не было людей, которые зависели от него, как зависела от меня моя мама, которую я не успела спасти?

Он бросит пить, сказала я, хотя это прозвучало неискренне. И он сделал огромный взнос.

Я тебе уже всё сказал, ответил Оли. У нас и так печени не хватает. Подавляющее большинство пациентов умирает в очереди. Я не могу с чистой совестью пересадить печень богатому иностранцу.

Я заметила, что одна печень ситуацию не изменит, и, кроме того, пожертвование Босса Мака будет способствовать оказанию услуг пациентам, которые не могут позволить себе заплатить за них.

Он включил лампу и, прищурившись, посмотрел на меня. Почему он тебя так волнует? Ты едва знаешь этого человека.

Я заставила себя выдержать взгляд Оли. Он хочет, чтобы им занимался лучший хирург, а это ты. Он поручит отделу развития выделить эти пятьсот тысяч пожертвований исключительно для вашего блага. Наконец-то вы сможете расширить программу бесплатного лечения, как всегда хотели.

Оли смотрел в потолок и, казалось, обдумывал мои доводы. Я напомнила ему, что да, Босс Мак может легко найти другую больницу, чтобы отправить деньги ей, но куда она их вложат? В передовые исследования, которые принесут пользу только небольшому проценту тех, кто получит трансплантаты? В новые дорогущие стулья, картины и светильники?

Он раздражённо покачал головой. То, что приносит больше всего пользы – бесплатная помощь с лечением, помощь с питанием – всегда наименее привлекательно и хуже всего финансируется.

В яблочко! – сказала я.

Ладно, пробормотал он. Я подумаю об этом. Посмотрю, что можно сделать.

Он выключил свет и крепко обнял меня. В темноте я слушала его вдохи и выдохи. Спустя несколько секунд он крепко уснул.

Удивила ли меня готовность Оли обойти медицинские рекомендации? Во-первых, детектив, я не уверена, что так охарактеризовала бы его действия. Рассуждения о том, кого лечить, сложны и многогранны. Я не эксперт, поэтому не могу рассказать вам подробности того, как Оли и комитет в конце концов решили принять Босса Мака в качестве пациента. Вы говорили с Оли – разве вы не спрашивали его сами? Ах да, конечно, врачебная тайна. Тогда, я полагаю, мы никогда не узнаем наверняка.

Кроме того, какое всё это имеет значение, если трансплантации не будет? А, я вижу, вы все еще подозреваете, что Оли знает больше, чем утверждает. Но я могу заверить вас, что он сказал вам правду. Как он мог знать о преступной деятельности Босса Мака, если он ничего не знал о своей собственной жене? Да, я имею в виду – вообще ничего. Как вы уже заметили, мой брак переживает не лучшие времена. Кроме беспокойства за Анри нас, по сути, ничего не объединяет, каждый живёт своей жизнью. Откровенно говоря, это чудо, что мы всё еще вместе, и я каждый день благодарю за это вселенную.