Иметь банкира. Столичная Love Story - НеРобкая Оксана (книга жизни txt) 📗
– Вот как тебя тут одну оставить? – восклицает спутник, указывая на пролетающий вертолет. – Видишь, это подбирают тех, кто неудачно приземлился и травмировался. Неприятно.
Ласково улыбаюсь, покоренная его заботой. Все-таки повезло. Он будет отличным супругом. И чего от него бабы уходили? Он же практически идеален!
С этой мыслью переношу центр тяжести на ведущую ногу и начинаю скольжение. Подруливаю по траектории змейки. Перекантовку исполняю по большой дуге, как и положено новичку. Вскоре допускаю ошибку. Доска разворачивается перпендикулярно склону и врезается в снег передним кантом. Падаю. Вик бросается на помощь, но я уже поднялась и готова к новым подвигам…
– Однако нам пора! Склоны закрываются в 16.30.
– Ты хочешь сказать, что уже так поздно? – Мне казалось, прошло два, максимум три часа. На свежем воздухе теряешь чувство времени.
Заваливаемся прямо как мы есть, со снаряжением, в бар поблизости от станций подъемника. Бар набит битком. Стоит невообразимый шум. Люди веселятся. Кое-кто устраивает себе дискотеку и яростно танцует. И не подумаешь, что на нем – теплый костюм, шарф и ботинки на толстой подошве. Выплясывает знатно. Заказываем пива и еды. Я голодна, как зверь. Сметаю с тарелки сосиски и требую добавки. Виктор предлагает плотно поужинать в отеле или в ресторане. Меню бара его утонченную вегетарианскую душу не удовлетворяет.
В холле гостиницы встречаем Семена. Он ждет нас уже полчаса и крайне недоволен. Отец хлопает его по плечу:
– Мы переоденемся. Пять минут.
В номере я сначала принимаю душ, мою голову и сушу волосы феном. Затем долго выбираю, что же надеть. Вик смеется:
– Только не вечернее платье и не ботфорты. Попроще. Что-то типа спортивного костюма, например.
Ну уж нет. Как можно? В результате сходимся на джинсах и обтягивающем белом свитере. Сверху – розовая курточка, в которой я выгляжу очень эффектно. Спускаемся. У Семы жабрами раздуваются ноздри. Еще секунда – из них пойдет пар. Делаю невинное лицо и сладким голосом произношу:
– Ой, Семушка, мы немножко задержались… Сори. Обсуждали мой гардероб.
Мальчик бросает долгий взгляд, в котором я, вероятно, должна прочесть желание убивать. Вместо этого я читаю на вывеске название местного пищеблока, манящего белыми скатертями и пустыми приборами на столиках. Официант жестом предлагает пройти и отведать яств. Как тут откажешься?
Пытаюсь реабилитироваться и завожу беседу с «пасынком», расспрашивая о впечатлениях минувшего дня. Сема смотрит волком, того и жди – клацнет зубами. Отчего он вечно такой злой? Надо будет с Виком поговорить. У его сына явные проблемы. И скорее всего в сексуальной сфере. Ибо такая агрессия ни с того ни с сего не возникает. А ну как он влюблен в женщину отца? С этой мыслью почти нежно прошу Сему передать мне соль. Тот недоуменно косится и делает вид, что не расслышал. Нет. Все же он меня ненавидит за то, что увела отца у его матери. Хотя на маменькиного сыночка он не похож. Меня озаряет: он ревнует папочку! Вот в чем дело. Конечно, это ненормально для почти совершеннолетнего парня. Но по-человечески его понять можно. К тому же мальчик опасается, что я способна урезать семейный бюджет. Ай, какие плохие у него мысли! Мне ведь немного нужно: «краюшку хлеба и молока, немного неба и облака». Образно выражаясь. Очень образно.
Ужин совершенно роскошный. Далее по расписанию – прогулка по вечернему Зельдену. Идем по главной улице, кишащей туристами. То там то тут встречаются подвыпившие компании, орущие или поющие, – не разберешь. Из клубов доносится веселая музыка. Сугробы возле диско-баров ощетинились воткнутыми в снег лыжами, палками и досками. На темных склонах мелькают светлые точки. Оказывается, пьяные экстремалы ездят на санках с горы с зажженными факелами. Виктор держит меня за руку, рассказывает о местных достопримечательностях. Он был здесь уже несколько раз. Сема семенит рядом и молчит. Нашел бы девочку, что ли! Вон сколько их, любой национальности. Носятся стаями. Или с ровесниками бы познакомился! Как неживой прямо!
В отель мы возвращаемся около полуночи. Для первого дня впечатлений довольно. К своему стыду, я устала и валюсь с ног. Прыгаю на королевское ложе и в истоме заламываю руки. Полчаса на секс я пожертвовать готова. Виктор целует меня в губы:
– Лидия, я же вижу, ты выдохлась. Отдыхай. А я пойду к сыну, побеседую с ним.
– Это правильно, Вик, я сама тебя надоумить хотела.
Мужчина улыбается и покидает комнату, неслышно закрывая дверь.
Почему-то не спится. Решаю пройтись по отелю. Шлепаю по широким коридорам, поднимаюсь на верхний этаж и обнаруживаю бассейн. Окно во всю стену открывает панораму ночных гор. В бассейне плавают двое калек. Неудивительно, люди приезжают сюда не для водных процедур, а для снежных. А я не фанатка сноуборда, зато окунуться в подсвеченную голубоватым светом воду не прочь. Спускаюсь по лестнице на свой этаж и тихонечко стучусь в номер Семы. Надеюсь, родственники уже все обсудили. Хочу забрать Вика и поплавать вместе. Ответа не слышно, приоткрываю дверь и ради приличия громко говорю:
– Простите, что без приглашения! – Наверное, я помешала. В комнате слышится слабый возглас, какая-то возня, потом в проеме показывается Вик. Он красный, как помидор. Они ругались! Блин, как некстати. Попали в курортный рай и ссорятся!
Мой мужчина глядит рассеянно, мимо меня. Затем довольно резко заявляет, что они еще не закончили. Киваю и оставляю их цапаться дальше. Настроение несколько ухудшилось. Переодеваю черное нижнее белье (сойдет за купальник) и возвращаюсь к бассейну. Никого. Забираюсь на трехметровую вышку и прыгаю вниз головой. Плаваю и ныряю я отменно – что значит детство у моря! Давненько я не изображала водяную. Хотя со стороны выгляжу не русалкой вовсе, а идиоткой. Ибо резвлюсь совсем по-дурацки – брызгаюсь в незримого противника, исполняю сальто и балеринские па.
Отвлекаюсь на неожиданный звук. На бортике сидит мужчина и хлопает в ладоши. Делаю свирепое лицо. Незнакомец осознает свою бестактность и с виноватым видом показывает большой палец: здорово! Как будто я сама не знаю, что великолепна. Зрителей мне только не хватало! Обматываюсь полотенцем и гордо миную нежданного гостя. Он что-то лопочет на немецком. Отвечаю ему единственной фразой, которую знаю: «Ахтунг, Покрышкин ан дер люфт». Мужик недоумевает. Показываю ему язык и ретируюсь в коридор.
Виктор еще не вернулся. Это уже не смешно. На утро я строю обиженную лялю. Кавалер тем не менее не ощущает вины и ведет себя жизнерадостно. Ну и хрен с ним. У меня тоже нет повода для печали.
На улице свежо и солнечно. Несмотря на ранний час, туристы уже суетятся, спешат на подъемники сбросить свое тело с трехтысячеметровой высоты. Сегодня Вик с сыном будут кататься на сложных трассах. Я же прекрасно проведу время в собственном обществе. Снег с утра жесткий, доска скользит, как по льду. Мне не удается удержать равновесия, и я падаю. Какой-то джентльмен помогает встать на ноги. Ох, какое совпадение! Узнаю вчерашнего зрителя. Следит он, что ли, за мной? Случайная встреча из разряда сказочных.
– Тебе чего надо, а? – враждебно спрашиваю.
Тот кивает и бубнит. Ни слова не понимаю.
– Ладно, черт с тобой. Давай на пару тусоваться. Ферштейн? Будешь меня из сугробов вытаскивать, если что…
Мэн улыбается и вдохновенно трясет головой. Сначала мы катаемся молча, обмениваясь жестами и междометьями. Часа через два уже понимаем друг друга без звуков, словно два кролика. Он указывает лапкой куда-то вверх, я киваю. И вот мы на смотровой площадке на вершине горы. От головокружительной высоты перехватывает дыхание. Я цепляюсь за рукав спутника и застываю, раздавленная грандиозностью природы. Простор забивается в уши, оглушает. На мгновение забываю, кто я. Потом рассудок просыпается и призывает убраться подобру-поздорову в более безопасное место.
Ганс приводит меня в бар на горе Гигийох. На открытой террасе расположился ансамбль из пяти человек и вживую играет рок. Немец заказывает бокал глинтвейна. Выпиваю его залпом и требую еще. Вспоминаю, что должна быть в отеле в шесть вечера. Как вульгарная Золушка, оставляю вместо туфелькй недопитый третий бокал и скрываюсь в сумерках.
