Морфо Евгения - Байетт Антония С. (читать книги онлайн txt) 📗

— Перестань, я тону, перестань.

Он осмотрелся, но никого не увидел.

— Где же ты? — спросил он наконец.

— Здесь, у тебя под ногами, в море соленой воды.

Сет посмотрел вниз и в одной слезинке увидел крупного черного муравья; его лапки-ниточки прилипли к тельцу, а усы поникли. Осушив слезинку соломинкой, он протянул ее муравью. Муравей влез на соломинку и спросил:

— Ты зачем разводишь здесь слякоть?

— Я узник, и мне никогда не выбраться из этой темницы. Все кончено.

— А я могу выйти и снова сюда вернуться.

— Это понятно. Ведь ты совсем крошка, а я — беспомощный верзила, и мне не на что надеяться.

— Только не плачь. Я помогу тебе, ведь ты спас мне жизнь, хотя сам подверг ее опасности. Жди здесь.

Малютка поторопился прочь и пропал в трещине каменного пола. А Сет стал ждать. Ничего больше делать не оставалось, но он и не надеялся, что муравей сумеет ему помочь. Прошло довольно времени, и, наконец, из щели показались нервные усики муравьишки, а затем и сам он в сопровождении двух товарищей. Они втроем волокли сверток величиной с большую хлебную крошку — для существ их размера он мог бы послужить периной; подтащив сверток к ногам Сета, они положили его на землю. Что-то почти невидимое было аккуратно завернуто в клочок темного листка, который то ли зашили, то ли обвязали тончайшей нитью.

— Ну вот, — сказал муравей. — Это поможет.

— И что мне с этим делать?

— Съесть, конечно.

— А что внутри?

— Три папоротниковых семечка. Это особенные семечки. Они собраны, разумеется, в Мире-За-Стеной.

Сет заколебался. Он хотел было спросить: «И что тогда будет?», но муравей велел ему: «Поторопись!» — таким же категоричным тоном, как тон госпожи Коттитоэ Пан Демос.

Сет положил семечки на кончик языка — они растворились, оставляя вкус тенистого леса, — и словно тысяча игл и булавок разом впились в него; страшно закружилась голова, и вдруг он понял, что стоит рядом с муравьем и ростом стал всего лишь раза в два выше его. Теперь, когда муравей так вырос, вернее, когда он, Сет, уменьшился, муравей стал казаться грозным и загадочным. На Сета смотрели огромные черные глаза. Открывались и смыкались жвалы, большие, как ножницы для стрижки овец.

— Теперь мне еще хуже, — сказал Сет, — я совсем беззащитен. Меня может случайно растоптать свинья или ослик, может склевать курица или голубь. Пожалуйста, сделай так, чтобы я стал прежним.

— Я же сказал тебе, — возразил муравей, и его скрипучий голос теперь напоминал раскаты грома, — что могу выйти отсюда и так же легко вернуться. А если могу я, можешь и ты. Следуй за мной.

Так началось жуткое путешествие по извилистому подземному лабиринту. Главный муравей шел впереди, а двое других, схватив Сета за руки, деликатно, но уверенно направляли его шаг в полной темноте. Они двигались легко, а он все поскальзывался да спотыкался. Спустя некоторое время за очень крутым поворотом их встретил очень яркий солнечный свет; Сет так отвык от солнца, что долго щурился да моргал, а его глаза наполнились слезами. Он не видел, где находится: вокруг росла трава, а он был у самых ее корней. Его взгляд упирался в гравий и в раскачивающийся полог травяного леса. Муравьи посоветовали ему влезть на розовый куст. Осторожно наступая на самые толстые и длинные шипы, он вскарабкался наверх — так грабитель влезает по выступам крепостной стены в замок. Когда же он оказался на самом верху и взгляду его уже ничто не мешало, он увидел, что находится в обнесенном высокой стеной саду: вдоль кирпичной стены на солнышке росли, сплетясь ветвями, фруктовые деревья; здесь были разбиты газоны и стояли каменные скамьи, а вокруг, насколько хватало глаз, расстилались лужайки цветов, овощные и ягодные грядки. Все это было непривычно огромных размеров, и у Сета сильно закружилась голова, и, чтобы не видеть ужасные малиновые лепестки роз, широкие, как персидские ковры, и сверкающий травяной лес, широкий, как Ла-Манш, ему пришлось ухватиться что было сил за листок и закрыть глаза.

Представьте, что над вашей беззащитной головой подвешено на канате твердое, глянцевитое, красное, тяжелое яблоко, напоминающее Альберт-Холл*. [40] Представьте теперь, какой ужасной должна показаться вам шарообразная глыба, вся в красивых густо-пурпурных полосках, прожилках, мягкая, с зелеными краями, изборожденная складками и щелями, — блестящий на солнце капустный кочан, готовый лопнуть, который пора уже срезать. Сет ощутил разом ужас, смятение и восхищение, вообразив себе ту неимоверную силу, которая вызывала этот буйный рост. Он спустился на землю и поблагодарил муравьев за доброту. Он решил остаться жить в саду, пока не изыщет способа вернуть себе прежний облик и не сумеет выручить товарищей. Он решил, что без труда сможет укрыться здесь от госпожи Коттитоэ Пан Демос, если она, конечно, не владеет особым волшебным способом, который позволит его обнаружить. От этой мысли он немного приуныл и поспешил уйти подальше от стен замка и скрыться в травяном лесу, словно надеясь удалиться из сферы ее влияния. «Мне помогли муравьи, — сказал он себе. — Возможно, встретятся и другие помощники, которые меня подбодрят».

Сет слышал множество разнообразных звуков. Некоторые он вряд ли различил бы, будь он нормальным человеком: например, переливчатые трели птиц, которые теперь звучали, как оркестр сквозь шум водопада, и громкое жужжание пчел, стремительно перелетавших с цветка на цветок. Слышал он и звуки, которые никогда бы не уловил неотточенным слухом: кто-то бормотал, чавкал, скрипел; тысячи ртов усердно и громко жевали листья и цветы, мякоть плодов, плоть и кость. Слышал, как проползают черви, оставляя склизкий след, слышал, как жадные рты высасывают из земли росу и соки. Спустя некоторое время он привык к этим звукам и почувствовал себя уверенно, как человек, легко ориентирующийся в суете большого города. Выйдя из травяного туннеля, он оказался на опушке зарослей малины. Он подумал, что хорошо бы сорвать хоть одну ягоду и перекусить — вдруг голод напомнил о себе, и как по мачте, перехватывая стебель руками, полез наверх. Так он добрался до накаленного солнцем края невысокой кирпичной стены, рядом с которой и росла малина, и уже протянул руку за ягодой, когда из гущи листьев раздалось долгое зловещее шипение. А сбоку послышалось устрашающее хриплое ворчание, подобное рыку взбешенного крокодила. По веткам малины ползло к нему кошмарное чудовище, омерзительный тупорылый дракон с ужасной гигантской головой и огромными немигающими глазами. А по стене подползало другое чудовище, точно плетью помахивавшее раздвоенным хвостом, разевавшее громадный, пещероподобный рот и громко рычавшее. У этого спина была винного цвета, а голова и хвост — ярко-зеленые. Оно двигалось медленно, раскачиваясь; а первое, более похожее на ленту серпантина, чудище, извиваясь, скользило по веткам.

Сет попятился, судорожно ища взглядом хоть какое-нибудь оружие. На стене он увидел обломки черепицы — при нужде ими можно было порезать или уколоть врага — и схватил горсть целую обломков.

— Убирайтесь, — закричал он. — Пошли вон!

Змея раскачивалась взад и вперед среди веток. Она заговорила низким, оглушительным голосом, словно ее рот был набит всякой дрянью:

— Я очень Неприятен, очень. Сейчас я Жутко Покалечу Тебя. Я Очень Опасен. Лучше Держись Подальше.

Чудище на стене проговорило:

— Я Весьма Жесток. Я — Пожиратель. Я Обглодаю Тебя До Костей.

— Уходите, — сказал Сет. Он чувствовал их горячее, плотное и густое дыхание. Он швырнул обломком в чудище с раздвоенным хвостом; оно остановилось, дернулось и вновь поползло к нему. Сет решил, что настал его смертный час: отступать было некуда, потому что стена за его спиной отвесно поднималась вверх, а путь вперед преграждал толстоголовый гад. Но тут кто-то быстро спустился к нему прямо с неба на шелковой веревочке, которая, казалось, не была ни к чему привязана. Сперва появилась пара черных блестящих туфель, затем маленькая корзинка и, наконец, какое-то высокое, худое и черное существо с четырьмя конечностями; Сет понял, что это женщина в длинной черной юбке и белом чепце, белое личико которой затеняли сидевшие на остром носике большие очки в роговой оправе. Она была закутана в длинную серебристую мантию. Потянув за нить, женщина смотала ее и положила у ног.