Тусовка класса «Люкс» - Шрефер Элиот (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
– Вы знаете, где она берет наркотики? – спросил Ной.
Доктор Тейер смерила его проницательным взглядом.
– Вероятно, дома; я знаю, вы намекаете, что Таскани берет их из моих запасов. Правильно ли я вас поняла: вы спрашиваете, не думаю ли я, что это мои транквилизаторы?
– Нет, я ни на что не намекаю.
– Вы понимаете, что если подобный скандал получит огласку, это уничтожит мою практику? Вы что, думаете, здесь нет сплетен?
Ной покачал головой. Доктор Тейер выглядела разочарованной тем, что он так быстро сдался.
– Я видела, какое презрение написано на их лицах: вот еще одна мамаша еще одной распутной девчонки с Манхэттена, дочка у нее извращенка и чокнутая и совращает наших чудных, наивных, милых деревенских детишек. Как будто я хоть как-то, хоть как-то могу влиять на то, что делает моя дочь. Все эти ночные клубы – туда пускают, даже не спрашивая возраста, и какая разница, есть машина или ее нет, если в городе полно такси. Если другим родителям приходится волноваться о том, что их дети уехали кататься не с тем одноклассником, то здесь у нас великое множество тридцатилетних, которые занимаются тем, что совращают подростков и делают это куда эффективнее, чем любой сверстник. Они ни на одну секунду, ни на одну секунду не могут представить себя на моем месте. Конечно, школьное руководство не собирается докладывать обо всем властям, но если бы они это сделали, – что ж, я, высококвалифицированный, известный в своей области специалист, могла бы сказать «прощай» своей практике. – Она сделала паузу. Ной был ошарашен, интонация доктора Тейер была такова, что смысл слов ускользал от него: временами ему казалось, что она соглашается с тем презрением, что прочитала на лицах школьного начальства. – Я только надеюсь, что сумею доучить ее еще два года, и пошлю в колледж до того, как разразится настоящий скандал, – закончила доктор Тейер.
– Она рано повзрослела, – согласился Ной. Доктор Тейер уставилась на него. Он чувствовал, что она хочет, чтобы он продолжал, хочет услышать его мнение. – Но теперь она уже знает, что такое настоящая взрослая жизнь. Ей уже не придется столкнуться ни с чем, что было бы для нее в новинку. Она достаточно уравновешенная, – «если учесть, какая у нее мать», – мысленно добавил Ной, – по крайней мере была до сих пор. Она создала для себя журнал, и иногда ей нравится учиться. У меня большие надежды на Таскани.
– Полагаю, что раз Дилан сумел окончить школу, значит, и Таскани как-нибудь справится, – вздохнула доктор Тейер.
– Это верно, – сказал Ной, хотя сравнение Дилана с Таскани показалось ему неудачным. С его точки зрения, здесь была большая разница: Дилан был безнадежен, из Таскани еще могло что-то получиться.
– Но Дилан – мальчик, – добавила она.
– Думаю, общественное мнение так же строго оценивает юношей, как и девушек, – сказал Ной, думая о гулянках Дилана, его пристрастии к стимуляторам и вздорных замашках.
– Но юноши не выбирают себе в подруги женщин в возрасте. Дилан не встречается с сорокалетней, – сказала доктор Тейер.
У Ноя сжался желудок. Он вспомнил рассказанную Кэмерон сплетню о Таскани и ее приятеле-консьерже.
– А Таскани встречается с сорокалетним?
Доктор Тейер устало вздохнула.
– Раньше встречалась. Сейчас – не думаю. Но я была так рада, что она уехала в Чоут, подальше от всего этого. И вот она вернулась. Начнется черт знает что. Тот, кто снабжал ее этими наркотиками, все еще здесь.
«Тот, кто снабжал ее этими наркотиками, возможно, вы и есть».
– А вы не можете просто держать ее дома? – спросил Ной.
Доктор Тейер фыркнула.
– Вы имеете в виду: запирать ее? – Она вложила в это слово такое презрение, словно Ной предлагал ей пойти на ближайшее пастбище и самолично подоить корову.
– Ну да, запирать.
Ной сам не был уверен в своих словах: не означало ли это насильно удерживать Таскани в этой полутемной квартире в обществе постоянно куда-то спешащей матери, дегенерата-братца и понапиханных во все щели и дыры наркотиков и транквилизаторов?
– Это не поможет. Всякий раз, как я пытаюсь настоять на своем, я лишь побуждаю ее еще сильнее мне противоречить. – Доктор Тейер уперлась кулачками в свои хрупкие бедра и принялась было подниматься, но опустилась обратно. – Нет, от этого будет только хуже, больше ничего.
– Я сделаю все, что в моих силах, – мягко сказал Ной.
Доктор Тейер резко повернулась к нему. Глаза ее сузились.
– Просто занимайтесь с ней, Ной. А воспитывать ее предоставьте мне.
– Все же, если я смогу быть вам чем-то полезен, Дайте мне знать, – настаивал он.
– Непременно, – эхом ответила доктор Тейер, – но в данный момент прошу вас сосредоточиться на том, чтобы иметь уверенность, что материал она усваивает. Вы – все, что у нее есть. Только вы.
Доктор Тейер зашла Ною за спину и положила ему на плечи холодные пальцы – и крепко их сжала.
– Я рассчитываю на вас. Вы можете это сделать!
В словах ее сквозил напускной энтузиазм, словно она была вражеским агентом, который прикидывается спортивным тренером и заводит лицемерный разговор о будущих успехах. Затем она выскользнула из комнаты и предоставила ему самому искать дорогу к выходу.
6
Занимаясь в утренние часы с Таскани, а после беда – с прочими своими учениками, Ной вскоре обнаружил, что у него вовсе не осталось свободного времени. Прежде он, отзанимавшись с Таскани, шел в бар с Табитой или другими друзьями, а иногда – просто спать. Но теперь за Таскани следовала Камерой, а потом еще три ученика.
Как бывает со многими репетиторами, Ной стал чем-то вроде школьного гуру. Кэмерон Лейнцлер порекомендовала его Рафферти Зейглеру, а Рафферти Зейглер – Элизе Липтон, и так далее, пока у Ноя не собрались чуть ли не все филдстонские классы с седьмого по девятый. Он взял даже восьмиклассницу Соному Левин, которая хотела начать пораньше, потому что «у всех есть репетиторы, и я тоже хочу». Репетитор – это что-то вроде домашней собачки или Дорогого украшения.
Филдстонские учащиеся все были двинуты на спорте или любительском театре, поэтому не могли заниматься после полудня и отнимали у Ноя вече-Ра. Он любил эти вечера, где не было места Тейерам, и можно было заниматься с учениками, которые не были ни Диланом, ни Таскани. Домой он возвращался за полночь. Хотя солнце давно село, улицы Гарлема были залиты светом. «Макдоналдс» на углу Сто сорок пятой и Бродвея излучал фиолетовое сияние, а уличные фонари лили желтый свет на поставленные прямо на тротуар картонные столики, за которыми играли в домино. Играющие приветствовали друг друга громкими возгласами и похлопываниями по плечу, однако Ной изо дня в день проходил мимо них, будто невидимка. Его прежние страхи, что в Гарлеме он будет привлекающим к себе внимание чужаком, оказались безосновательными: у него не было ни друзей, ни врагов. Его попросту игнорировали.
Он подумал об Олене. Две вещи в ней, словно сговорившись, делали ее человеком уникальным: едкая, сжатая оценка окружающего мира и плавный изгиб узкой спины – там, где начинались бедра. За день до того она стояла у окна и терпеливо ждала, когда установится связь с Интернетом, блузка у нее приподнялась, и показалась мягкая ложбинка и две ямочки. Ему захотелось прикоснуться к ней, подойти сзади и обнять, но, услышав его шаги, она повернулась, пошутила, и момент был окончательно упущен.
Федерико стоял у подъезда, окруженный доминиканскими парнями из местных. Ной с ними знаком не был.
Парни перестали переговариваться и уставились на него. Он остановился, и его рюкзачок съехал с бедра ему на живот и стал похож на дамскую сумку. Он завел его за спину и расправил плечи.
– Привет.
Он осознал, что смотрит только на Федерико, и сознательно постарался включить в поле зрения и других парней. Они молча смотрели на него. Ной был рад познакомиться с местными ребятами, но ему было немножко не по себе.
– Парни, это Ной, – сказал Федерико; у него вдруг откуда-то появился испанский акцент. Один из парней небрежно кивнул:
