Я – контрабандист - Неклюдов Андрей (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
– Брось ты, Вадька, и не думай, – серьезно проговорил Олег. – Пристрелят – и все дела.
Но тут же он, невзирая на ужас происходящего, повернулся к Максиму со смехом:
– Представь: Вадька бежит с папкой, а они стреляют – сначала в левую ногу, он бежит вприпрыжку. Стреляют в правую. Он падает и ползет. Они ему – в задницу! Разрывной!
– А он бумаги жрет! – захохотал Маск. – Чтобы врагам не достались!
Олег уже подходил с деньгами к старшему группы – Косте Опричнину, но не смог договориться. По его словам, тот мялся, уверял, что все его коллеги уже видели товар и скрыть ничего не получится.
– Они сейчас звонят начальнику таможни. Решают, по новой насчитывать налог или все конфисковывать. Конфискация – самый худший вариант, – вздохнул Олег. – Тогда уж обратно ничего не вернешь.
Но он ошибался. Худшим вариантом была тюрьма. И наши шуточки насчет того, что Шуриков могут «забрить», роковым образом стали обращаться в реальность.
Время шло. Солнце давно достигло зенита и, словно не вынеся кошмарного зрелища, спряталось за расплывчатыми бесформенными облачками. Мы бродили по причалу, присаживались то на какие-то трубы, то на капот чей-то легковушки. Олег нервно поедал одно за другим пирожные «Чоко-пай» из вскрытой тут же коробки, какую Голощупову дозволили вынести из каюты. Максим Румянов сидел с красным лицом, глядя в землю, вероятно просчитывая в уме, сколько он реально, с учетом пропавшей прибыли, потерял. Но он же еще и успокаивал меня (а может, и себя заодно):
– Не переживай, Вадька. Начнем все опять с нуля.
– С минусов, – уточнил я.
Переживал я даже не столько из-за потерь, сколько из-за того, что подвел Олега. Ведь именно я был активнейшим организатором этого рейса… Я смял пальцами кожу на лбу.
В эту минуту ко мне беззвучно подошел Шура Голощупов, все с той же застывшей печатью тревоги на лице и немигающими глазами:
– Вадим, твой совет.
– Чего? – не понял я.
– Что делать?
– Не знаю.
– Олег. Ты что думаешь?
– Шура, я думаю то же, что и ты, – вскинул голову Олег. – Ничего другого мне на ум не приходит. Еще думаю, что мне продавать. Гараж? Квартиру?
Шура Безбережный, в чем был – в темно-синих шортах, похожих на семейные трусы, в обвисшей грязной майке, – поехал на поиски знакомого ему майора милиции.
– Бесполезно, – процедил Олег. – Ничего Шурин мент не сможет сделать.
Подошедший с Безбережным молодой мужчина в гражданской одежде долго беседовал со старшим группы оперативников.
– Два майора беседуют, – пошутил приятель Голощупова Серега.
– Решают, кто из них Шуру в задницу вздует, – зло усмехнулся Олег.
Шурин знакомый подошел к нам:
– Нет, ничего нельзя сделать…
Началась конфискация. Почти вплотную к судну таможенники подогнали «КамАЗ» с длинным бортовым кузовом и с грузчиками. Для нас это были поистине трагические минуты. Молча провожали мы взглядами неспешно движущиеся на плечах грузчиков мешки – наши мешки! Трудно было примириться с мыслью, что эти тюки, коробки, пакеты, из которых торчат стопки сумок, папок, связки юбок, на которые мы занимали и копили деньги, за которыми Шура ездил в Корею, ради которых торговался с хозяевами магазинов, грузил, оплачивал помещение и так далее, – все это уже перестало принадлежать нам. Мы не имеем права даже касаться этих вещей. Их увозят. На таможенные склады…
– Конфискат, – проговорил Олег.
– Что? – не поняли мы.
– На ихнем корявом языке это называется «конфискат».
Вновь появилась шатающаяся фигура Шуры Голощупова.
– Все под ноль выгребли, – сообщил он бесцветным голосом, как будто даже равнодушно. – Даже из стола. Там стол с дверцами… Я спрятал несколько курток… Вытащили. Ничего не оставили.
– Вот крысы! – сплюнул Олег. – И морды у них соответствующие!
– Особенно Шурин друг, Опричнин! – подхватил я в порыве бессильной злобы. – Посмотри на него. Натуральный шакал!
– Главный шакал! – прорычал Румянов. – Ладно бы еще сам нашел, а то воспользовался Шурика доверием, стервятник!
– Олег, а что Рудик? – слабым голосом протянул Тимур, вспомнив знакомого Олегу таможенника из «своей» смены.
– Тимур! Молчи лучше! – прикрикнул брат. – Какой Рудик! Какой сейчас Рудик!
Между тем загрузили последнее (это была уже вторая ходка «КамАЗа»). Мы тоже сели в автомобили и поехали за грузовиком на склады, чтобы засвидетельствовать количество изъятого.
СКЛАДЫ
Уже смеркалось, и, кажется, резко похолодало. Меня, во всяком случае, потрясывал озноб – то ли и впрямь от холода, то ли от стресса.
Открылись решетчатые ворота, и мы целой кавалькадой въехали под арку, охраняемую милицией, на территорию складов. Долго петляли среди мрачных безоконных зданий, пока не остановились у одного из них. «КамАЗ» вполз на эстакаду. Коренастый мужик в бушлате в присутствии трех таможенников погромыхал запорами и с рыдающим звуком раздвинул большие железные створки. Внутри огромного пустого помещения сиротски ютилась куча нашего добра и чуть в сторонке – мешки девицы-коммерсантки. По белой поверхности пола к ним тянулись черные жирные следы, как если бы пол был смазан мазутом и припорошен сверху мукой. Остальная площадь выглядела девственно белой.
– Давно здесь ничего не складировали, – заметил Максим.
– Мы первые. Открываем сезон, – отозвался Олег.
Пока машину разгружали, начальник склада с таможенниками за стоящим у стены столом составили акт и вручили нам для ознакомления экземпляр. «Акт опломбирования помещения таможенного склада… – читал я через плечо Олега. – Мы, нижеподписавшиеся, инспектора Владивостокской таможни (такие-то), в присутствии зав. складом (такого-то) и хозяев задержанного товара…»
– На каком основании вы определили, что это товар? – обратился к инспекторам Олег. – Это будет определять следствие. Вы сейчас не можете это утверждать.
Бумагу переписали. Вместо «товар» поставили слово «предметы». Внизу после подписей зав. складом и таможенников значилось: «хозяева задержанных предметов Безбережный А. В., Голощупов А. С.».
– Олег, тревожно зашептал Голощупов. – Если мы подпишем, тогда всё, мы уже не сможем отказаться. И вообще получится, что хозяева только мы с Безбережным…
– Шурик тюрьмы боится, – изрек Румянов.
– А ты бы не боялся? – порывисто спросил Безбережный.
Олег хмуро молчал. Голощупов метался между нами:
– Подписывать или нет? – спрашивал он каждого.
Олег направился к таможенникам:
– Я так понимаю, что надо расписаться мне, так как я хозяин всего.
– Нас это не касается, кто из вас владелец. Нам нужны подписи тех, у кого данные предметы изъяты.
– А можно не расписываться? – вклинился Голощупов.
– Как хотите. Ваше право.
– Олег… – Шурик потащил Олега в сторону.
– Я же не могу подписать, вы же слышали! – донесся до меня возглас Олега. – Подписывайте, за последствия я беру ответственность на себя.
– Я боюсь, что мы что-нибудь сделаем не так, – бормотал Шурик, отправляясь с Безбережным к тихо переговаривающимся между собой инспекторам.
– Это все ваша чертова невезучесть! – в сердцах упрекнул Олег Шуриков, когда мы покинули это мрачное здание.
Склад заперли. Закрылись за нами решетчатые ворота проходной. Бдительный милиционер заглянул к нам в машину.
Всё.
Налегке, без груза, с пустыми душами, мы ехали по озаренному огнями городу.
«То-то сейчас для Ольги будет удар», – подумал я перед дверью квартиры. Но, к моему удивлению, она восприняла случившееся мужественнее, чем мы. Лишь лицо ее как будто слегка осунулось.
– Что ж, – тихо молвила она, – этого следовало ожидать.
Жена Тимура отказывалась верить и смотрела на мужа расширенными глазами. Тот криво улыбался:
– Да, Малика, все забрали…
