Назия просит обойтись без поминок - Кехар Таха (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗
– Я думаю, что ей стоит добавить красок! – хихикнула Сабин. – Это впечатление сохраняется и в следующие месяцы, когда она начинает навещать нас чаще. Она всегда надевает серый шальвар-камиз и небрежно заплетает косу. Даже паранда у нее серая. Я не понимаю, как можно одеваться настолько уныло. Когда я говорю это маме, она бранит меня за бестактность. «Муж тети Пино умер в этом году. Она не хочет надевать ничего яркого, пока не пройдет год». Постепенно я узнаю тетю Пино ближе, она начинает надевать яркие курты и распускать волосы по плечам. Ее не назвать красавицей, но в ней есть некая грация, которая добавляет ей шарма.
– Почему из-за тети Пино вы становитесь нетерпимой по отношению к матери?
Постепенно Салман потерял интерес к длинному монологу Сабин. Он намеревался пореже вмешиваться в него, чтобы девушка могла излить все свои тревоги и обиды на мать. Но поначалу она напомнила ему Захру, а теперь Салман понял, что Сабин ни капли не похожа на его дочь. Захру Господь сделал умной не по годам, и она всегда умела поддержать родителей одним своим присутствием.
За эти годы Салман убедил себя, что Захра пыталась уговорить мать не уходить, потому что не хотела, чтобы родители разлучались. А Сабин была инфантильной, незрелой и жестокой. Слушая ее рассказ, Салман хотел отчитать девчонку за то, что она была так бестактна с матерью, которая лишь пыталась защитить дочь. Ему подумалось, что из-за его собственной расслабленности и блуждания мыслей Сабин от сытого, беззаботного детства до манеры тети Пино одеваться они лишь зря потратили время. Он выглянул в окно, сперва подняв взгляд в темное, беззвездное небо, а затем опустив его на грузовики, ехавшие по бульвару Сансет. «Время позднее. Нужно поскорее завершить этот сеанс».
– Тетя Пино все время со мной разговаривает, – сказала Сабин. – Спрашивает меня о матери. Хочет знать, что она пишет и как часто. Я достаточно проницательна, чтобы понять, что она завидует писательскому успеху моей матери. Я говорю ей, что не читала маминых книг и мне даже отдаленно не любопытно, что за истории она пишет.
Вскоре тетя Пино начинает задавать вопросы о том, что ее вообще касаться не должно. Спрашивает, дружит ли мама с дядей Асфандом. Я вру ей, потому что не хочу, чтобы тетя Пино подумала о маме дурно. Иногда она привозит мне сладости и новые платья и берет меня покататься на машине. Эти поездки ни капли не похожи на наши с мамой прежние экскурсии по Карачи. Мне неловко оттого, что тетя Пино беспрестанно выпытывает, скучаю ли я по отцу. «Ты с ним виделась с тех пор, как он уехал?» – спрашивает она как-то вечером, когда мы едем по бульвару Шахра-э-Фейсал. «Нет, не думаю, что он хочет меня видеть», – снова вру я, холодно опровергая то, что прочла в мамином дневнике. «Это не значит, что ты по нему не скучаешь», – возражает тетя Пино. Она продолжает меня допрашивать, и в итоге я сдаюсь: признаюсь ей, что никто, кроме нее, не хочет говорить со мной о папе, что мама вот уже два десятилетия держит рот на замке и не рассказывает, где он.
С этого дня у нас с тетей Пино возникает особая связь. Она ходит со мной гулять несколько раз в неделю и рассказывает мне все, что знает об отце, – или, по крайней мере, то, что помнит. Никто не ставит под сомнение нашу с ней крепнущую дружбу – никто, кроме Би Джаан.
– Вот как? – бросил Салман натужным шепотом. Он колебался, что прозвучит уместнее: вопрос или утверждение.
– Да. Она все еще не доверяет тете Пино. Но я говорю ей, что раз маму устраивает моя дружба с ее подругой детства, то какая-то старая экономка мне точно не указ.
– Значит, так… – раздраженно выдохнул Салман, не желая прощать нотки высокомерия в ее тоне. – Как ваши отношения с тетей Пино делают вас нетерпимой к матери?
Сабин вздыхает, раздраженная тем, что он повторил вопрос.
– Чем больше времени я провожу с тетей Пино, тем больше вижу ошибок, которые сделала мать. Она ведь просто выдернула меня из отчего дома и переселила в совершенно новое место. Она ждала, что я забуду отца так же легко, как она. С годами я понимаю, что она согласилась на отношения с дядей Асфандом из-за желания создать для меня тихую гавань. Может, он угрозами принудил ее к сексу? Этот вопрос я не смею задать никому, даже тете Пино. Я просто научилась верить, что в этих отношениях был элемент принуждения, – так мне удавалось меньше ненавидеть мать. Но тетя Пино заставила меня посмотреть на мать не как на жертву, а как на хищницу.
– Ясно. И поэтому вы поверили ей, когда она сказала, что ваша мать крутит роман с дядей Асфандом.
– Когда она рассказывает мне о романе, я притворяюсь, что впервые об этом слышу. И использую эту возможность, чтобы поссориться с матерью, выплеснуть всю боль, которую лелеяла в сердце с тех пор, как мы переехали в дом тети Наурин. Я хочу, чтобы она знала: тому, что она сделала со мной, нет оправдания. Мама контролировала мою жизнь, выбирая, кому дозволено в ней быть, а кому нет. Я хочу, чтобы она поняла, что было неверным полагать, будто я не могу сама принимать решения. Я привыкла к ее исчезновениям и полуночным свиданиям с дядей Асфандом и даже понимаю, что ей тоже хотелось утешения, но хочу, чтобы мама знала, что она была эгоистичным родителем. Я решаю оставить мать и переехать к тете Пино. Мама поставила собственное желание отпустить прошлое и начать жизнь с чистого листа выше моих желаний – пускай она теперь расплачивается за это.
Когда он услышал, почему Сабин бросила свою мать, Салман задумался: могла ли Захра поступить с ним так же из-за того, что он ставил свою профессию выше нужд семьи? «Может, Азифа забрала ее потому, что хотела уберечь меня от боли? Чтобы дочь не бросила меня, когда станет взрослой?» Этого он никогда не узнает.
– Переехав к тете Пино, вы скучаете по матери? – спросил Наранг, временно отгоняя мысли об Азифе и Захре.
– Каждый день! – говорит Сабин с таким пылом, что Салман невольно улыбается. – Я впервые читаю ее книги. Мне не по себе от того, что я была с ней в одной комнате, когда она их писала. И все же с каждым словом я все больше отдаляюсь от нее. Я отчаянно ищу хоть какие-то следы той, кем мама была до ухода папы. Но она писала эти книги уже после того, как полностью вычеркнула его из своей жизни. Когда я не нахожу в книгах ни намека на ту женщину, которая тайком повезла меня в Бахадурабад на рикше, я начинаю искать ее в других местах. Я присоединяюсь к группе молодых жительниц Карачи, которые катаются по городу на велосипедах, чтобы заявить, что общественные места принадлежат и женщинам тоже. Я присоединяюсь к ним исключительно в корыстных целях. Просто хочу быть такой же смелой, отважной и беззаботной, какой когда-то была мама.
– Вы считаете, что поступили правильно, покинув мать?
– Нет, не считаю, – угрюмо отозвалась Сабин. – Тогда мне это казалось верным решением. Я доверилась не тому человеку. Тетя Пино воспользовалась моими обидами, чтобы разлучить нас с мамой. Она не сказала мне, что мать больна, и меня скрутило чувство вины, когда я узнала, что Сорайя взяла на себя обязанности, которые полагалось исполнять мне. Я должна была оставаться с мамой до самого конца.
– Как вы думаете, вы когда-нибудь вернетесь жить к тете и дяде? – спросил Салман, отчаянно желая, чтобы ее ответ был утвердительным.
– Я вернусь, – уверенно сказала она. – А как же иначе? Я не могу больше убегать от реальности. Мама хотела бы, чтобы я вернулась. Но нужно дождаться подходящего момента.
– Думаю, вам стоит вернуться в дом тети, – сказал Наранг, наплевав на то, что переступает границы, установленные профессиональной этикой, и лишает Сабин возможности прийти к собственным выводам. Да, он пытался направить ее мысли в определенное русло и отчасти подтолкнул к решению. Но Салман чувствовал, что Сабин, которая всегда находила утешение в побеге от реальности, теперь нуждается в поддержке семьи, чтобы легче пережить боль от утраты Назии. Разве он навредит, если позаботится о ее благополучии?
